— Нет. Моментально не будет, — отрезал Сергей. — Это радиация. Доза будет накапливаться по мере прохождения через луч. Будет медленно и… неприятно.
Он не стал уточнять, что значит «неприятно».
Елена, бледная, но собранная, задала единственный логичный в её положении вопрос, вцепившись в последнюю соломинку профессионализма:
— Сергей, а какой тип излучения?
Командир медленно перевёл на неё взгляд. И впервые за всю встречу на его каменном лице появилось выражение, которое было страшнее любого страха — полного, обескураживающего неведения.
— Мы не знаем, Лена, — тихо, почти с извинением, сказал он. — Частицы — альфа, бета, протоны — фиксировали бы детекторы частиц. Гамма или рентгеновское излучение — гамма-спектрометр. Наши приборы... они фиксируют эффект, а не причину. Фон растёт, но природа излучения... — Он развёл руками. — То, что видят дозиметры... это, скорее всего, вторичное излучение. Отклик нашей же обшивки и внутренностей корабля на... на что-то, что сами мы детектировать не можем.
— Слушайте — после длительного молчания спросил Александр. — А почему мы решили, что корабль пройдёт через центр… э… потока? Может, мы зацепим его край, и благополучно улетим дальше?
Эти слова как будто зажгли огонёк надежды в глазах окружающих. Но Евгений слегка покачал головой.
— Видишь ли, Саша… Мы не можем определить центр «потока».
— Но ты же построил график, знаешь, когда будет максимум. Пусть и примерно.
В спор неожиданно вмешался Сергей.
— Нет, Саш, мне кажется, я понял, что имеет в виду Евгений. На графике мы видим прогнозируемую интенсивность радиации в сечении потока, в котором лежит курс корабля. Возможно, мы и зацепили край. Но это вот такой мощный край.
Андрей решил высказать мысль, которая давно вертелась у него в голове, и казалась простой и гениальной одновременно.
— Сергей, а почему бы нам не изменить курс? Связи с Землёй нет, мы вольны сами принимать решение. Технических препятствий к тому нет.
Сергей на минуту задумался.
— Да, я тоже думал над этим. Ещё в первые минуты, когда понял, что угроза идёт извне. Однако есть как минимум три «против». Во-первых, мы потеряем траекторию, а это время в полёте.
— Тише едешь – дальше будешь — перебила его Алёна.
— И да, и нет, — Сергей покачал головой, не обращая внимания на этот элемент неучтивости. — По моим прикидкам изменение курса будет значительным, и мы потеряем пару месяцев – примерно десять процентов полётного времени.
Он помолчал, обводя всех присутствующих взглядом. Да, похоже, пожертвовать временем ради выживания тут никто не откажется. Командир продолжил.
— Во-вторых, тяга «Сварога» не на столько велика, чтобы моментально отклонить нас от курса. Изменение траектории будет на столько плавным, что это может вовсе не помочь.
Воспользовавшись тем, что Сергей остановился перевести дыхание, вклинилась Елена.
— А как же химические двигатели, которые будут задействованы на последних этапах полёта? Ведь топлива с запасом.
Андрею показался этот вопрос наивным. Но видя, что Сергей не торопится отвечать, сам принялся за объяснения:
— Эти двигатели рассчитаны только на наш модуль, «Велес». Если у ионных двигателей «Сварога» не хватит тяги, чтобы достаточно быстро сменить траекторию, то у двигателей «Велеса» уж точно не хватит тяги, чтобы развернуть эту махину быстрее. Нам придётся отстыковаться, чтобы не тащить за собой «Сварог».
— А это идея! — Моментом подхватил Евгений. — Почему бы нам не отстыковаться от «Сварога», облететь поток по дуге на химических двигателях, а потом пристыковаться обратно?
Все посмотрели на Сергея. Он что-то обдумывал, потом, как будто очнувшись, медленно произнёс.
— Это, конечно, идея, но идея плохая, — он сделал небольшую паузу, жестом остановив Евгения, который был уже готов с жаром отстаивать свою точку зрения. — Думаю, топлива для этого манёвра хватит, и мы сможем просчитать все детали. Но мы очень рискуем, если оставляем «Сварог» один на один с неизвестным излучением. Если с ним что-то случится, даже просто отклонится от курса, то мы получим не спасение, а очередную версию вашего «моментально в море». И потом. Я не закончил с проблемами. Третья самая важная. Удивительно, Женя, ты же сам сказал, что мы не можем определить центр потока. Если мы попытаемся свернуть – одни или со «Сварогом» - то с вероятностью пятьдесят процентов мы повернём как раз туда, где поток будет только интенсивнее.
— Но так будет хоть какой-то шанс! — не унимался Евгений. — С вероятностью в пятьдесят процентов мы отвернём от потока.
— Да. Шанс будет. И мы им обязательно воспользуемся, если не будет никакого другого варианта. И раз уж ты так рвёшься в бой, пойди и просчитай разные варианты облёта потока.
Последние слова Сергей произнёс со слабо скрываемым раздражением, от чего все в кают-компании притихли. Впрочем, напряжение сняла Елена. Она посмотрела на часы и тоном воспитательницы в детском саду заявила.
— Так, мальчики-девочки. Пора обедать. Идём мыть руки.