По кают-компании «Велеса» растекалась тишина. Не спокойная и умиротворённая, а густая, липкая, давящая на уши. Даже вездесущий гул вентиляторов казался приглушённым, словно корабль затаился, прислушиваясь. Экипаж собрался вокруг стола.
Сергей выглядел уставшим. Наверное, впервые за всю экспедицию у него отекли веки. Не привычные «мешки под глазами», которые появляются в тяжести далёкой Земли, а широкие тёмные круги, делавшие его взгляд каким-то мертвенным.
— Лена, что с экипажем?
Елена взяла планшет. Голос её был ровным, профессиональным, но в углах губ залегла усталая складка.
— Результаты расширенных анализов. У троих — у меня, у Евгения и у Алёны — отмечается незначительное, стабильное повышение уровня гемоглобина. На 5-7 единиц выше индивидуальной нормы.
Она сделала паузу, давая осознать.
— В обычной ситуации я бы не придала этому значения. Вариация в пределах погрешности, реакция на стресс, на изменение давления. Явных признаков лучевой болезни — тошноты, слабости, изменений в лейкоцитарной формуле — нет. Никаких медикаментозных вмешательств пока не требуется. Могу только порекомендовать всем — пейте больше воды. И вообще жидкости — чай, кофе, бульоны.
— Спасибо, — коротко бросил Сергей и перевёл взгляд на Евгения.
Программист щёлкнул по планшету, и на центральном экране замерцала трёхмерная поверхность в форме колокола. Она была удивительно гладкой и симметричной, этаким идеалом из учебника.
— Я построил прогностическую модель на основе всех собранных данных, — голос Евгения был сух и лишён эмоций, будто он докладывал о тестировании нового софта. — Тренд подтверждается. Мы наблюдаем не случайный всплеск, а чёткий градиент излучения. Интенсивность будет нарастать по нормальному закону.
Он провёл пальцем по восходящей ветви кривой, которая устремлялась вверх.
— Согласно модели, мы находимся здесь. Рост ускоряется. Пик, по расчётам, будет достигнут через семнадцать солов. Плюс-минус. После чего начнётся спад.
— Направленный поток? — переспросил Сергей, и в его голосе снова зазвучала не отстранённость, а живой, острый интерес. — Нас будто... сканируют лучом? С краёв — слабее, в центре — максимальная интенсивность.
— Именно такую модель я и заложил, — подтвердил Евгений, и на его лице мелькнуло что-то вроде профессиональной гордости, мгновенно погашенной. — И она идеально ложится на эмпирические данные. Мы идём через луч.
Андрей представил это: их «Велес», крошечная песчинка, пересекает гигантский, невидимый прожектор, включённый кем-то или чем-то в тёмной глубине. Картина была одновременно красивой и леденящей душу.
И тут Алёна нарушила затянувшееся молчание. Она сидела, сгорбившись, обхватив себя за плечи, и смотрела прямо на Евгения. Её голос был тихим, но каждое слово прозвучало с противоестественной чёткостью.
— Женя... А насколько высоким будет этот пик?
Евгений замер. Его пальцы застыли над планшетом. Он опустил взгляд, и по этому движению все всё поняли. Ответ был слишком страшным, чтобы его произносить.
— Memento mori, — совсем негромко, произнёс Александр, не глядя ни на кого, уставившись в стол.
Евгений, всё ещё находясь в плену цифр и расчётов, отозвался на автомате, как эхо:
— Моментально...
Алёна закрыла глаза и прошептала старую, как мир, поговорку, довершая мысль:
— ...в море.
Все замолчали. Игра слов, которая в другой ситуации могла бы быть поводом для веселья, в этот раз звучала, как приговор.
