Знаменитый fashion-байер, стилист, телеведущая, основатель Sauvage Group Лилия Рах рассказала о том, как относится к трендам и трансформации ДНК брендов великих дизайнеров, а также о своей миссии и роли интеллектуальной моды в жизни человека.
Была ли у вас глобальная идея «переодеть весь Казахстан», когда вы знакомили страну с высокой модой?
Именно эта идея меня подвигла заняться фэшн-индустрией. Я на самом деле учитель физики и всю жизнь мечтала заниматься преподаванием, потому что была влюблена в свою первую учительницу. Но когда я столкнулась с миром фэшн, я поняла, что могу сделать Казахстан таким красивым, таким стильным. И это стало моей целью. Я считала, что раз меня торкнуло, и я без знания английского и всего остального так легко попала в этот мир, то приму это как миссию.
То есть вы считаете, что мода нужна всем?
Однозначно. Но людям необходимо найти себя через моду, через внешнюю подачу, стилистику. Мода — это инструмент, который нам поможет самовыразиться внешне. То, как мы выглядим — это первый сигнал, который мы посылаем друг другу, и надо правильно давать его.
У вас в соцсетях есть такое описание: Лилия Рах — основоположник и трендсеттер интеллектуальной моды. Расскажите, что вы вкладываете в это понятие?
Сейчас век, когда открыты все границы, и мы очень сильно подвержены маркетингу, логотипомании. Мы с ума сходим по трендам. Это категорически неправильно, потому что каждый человек индивидуален. Мы не должны допускать, чтобы нам манипулировали и управляли. Потому что каждый из нас — личность.
Когда я зашла в мир моды и хотела сделать весь Казахстан красивым и стильным, я поняла сразу, что манипулировать мною вам, господа, не придётся. Я не позволю вам этого. Поэтому я изначально не подчинялась правилам работы модных домов с байерами. Прикрывалась тем, что я ничего не понимаю, не знаю английский.
Я вела себя как невменяемая: мне говорят одно, а я делаю другое. И так удобно, скрываясь за этой ширмой, я начала совершать свои закупки и считаю, что делала это очень интеллектуально.
Я подбирала вещи, предполагая, кто ко мне придёт, и представляя, каким может быть мой народ. Также выбирала индивидуально для каждого, кого уже заметила, знала и полюбила. Сначала отдавала преимущество чему-то очень персональному, а потом бюджет дополняла базой. То есть шла от противного. Хотя каждый байер должен действовать по правилам дома, когда 70% закупки составляют базовые, а не эксклюзивные вещи. При этом, что именно покупать, зачастую решает продавец, а не ты. И байеры так работают, к сожалению, до сих пор. Но я — нет. Я делала всё наоборот: 70% было что-то уникальное, очень знаковое — мастерпис, где есть дизайнерская работа. Конечно, это было в малом количестве, потому что, во-первых, такие вещи дорого стоят, во-вторых, я всех вела к тому, чтобы каждый выбирал свою стилистику. Массовка для меня не приемлема. Абсолютно. Так я начала с интеллектуальной моды.
Я рассчитывала, что меня поймут. Рассчитывала на разум, на мозги каждого, кто ко мне придёт. Что он тоже так мыслит: «Я не буду как все. Я буду самим собой. Я хочу сразу дать понять, что я человек с определённым развитием и статусом интеллекта». Меня интересовали именно такие люди. И, естественно, я работала на таких людей.
Моя мама, человек с двумя классами образования, говорила: «Я не настолько богата, чтобы покупать тебе много всякой «мишуры». И она шла и покупала мне самое дорогое платье, которое могло быть в деревне. Оно отличалось от всех. Мама всегда выбирала что-то особенное для своей дочери и не смотрела, сколько это стоит. Таким образом, с детства я сразу давала понять, что я немножко другой человек, что у меня другие интересы и заботы. И одновременно несла посыл: я хочу изменить этот мир. Уже тогда я неосознанно стремилась к своей миссии. И далее шла по пути развития интеллектуальной моды и индивидуального стиля.
Как этот путь отразился в вашем мультибрендовом бутике?
Когда я начала работать в фэшн-сфере, то поняла, что это не просто спекуляция «купил-продал» — я в моду зашла, как в море искусства. И я делала всё, чтобы люди это считывали. Поэтому, когда я реализовала пространство Grunge Space, этот дом, этот храм моды и искусства, то всё в нём кричало об этом. У нас собрана особенная библиотека о моде, и даже стены несут свой смысл: мы со всей страны собираем картины, чтобы знакомить гостей с художниками Казахстана. И людям очень нравится.
К нам приезжали представители мировых домов, таких как The Row, Brunello Cucinelli, Etro и многих-многих других. И они удивлялись тому, как вообще удалось построить такое пространство в Казахстане? Удалось, потому что изначально всё было принято как миссия. Ну и, видимо, открылись все дороги, и весь путь способствовал тому, чтобы получилось так, как получилось.
Кто из дизайнеров работает в концепции интеллектуальной моды? Кого вы особенно любите и почему?
Сейчас мои любимые дизайнеры: The Row, Thom Browne, Gabriela Hearst, Khaite, R13, Uma Wang. Неизменно и однозначно, Yohji Yamamoto. Я восхищаюсь именно этими дизайнерами. Также я преданный поклонник Haider Ackermann и Tom Ford, в который он сейчас вошёл. Galliano — моя любовь с первой минуты знакомства. Я даже не могла себе представить, что соприкоснусь с его творчеством. Я обожаю Jean Paul Gaultier и считаю гениальным всё, что он делал. Я восхищаюсь, как работал дом Ralph Lauren. Он создал облик американского гражданина и внешнего вида Америки в целом. Естественно, я обожаю Alexander McQueen, Gianfranco Ferre, Yves Saint Laurent. Я снимаю шляпу и поклоняюсь этим гениям.
Как вы относитесь к тому, что модные дома имени великих, но ушедших дизайнеров продолжают своё существование, зачастую меняя ДНК бренда, но сохраняя имя?
Я отношусь плохо. Допустим, Gianfranco Ferre: да, были попытки продолжить его, причём это делали люди, которые работали с ним по 14-17 лет, но не получилось. Уровень этого гения невозможно прочитать. Дом закрылся. Или мы все знаем, что сейчас у Balenciaga дизайнер Демна Гвасалия. Окей, но от Balenciaga, от самого гения ничего не осталось. Также Alexander McQueen: Сара Бертон понимала его почерк и отлично работала с ним. Но знаете, я прям наблюдала, как три сезона она очень пыталась сохранить ДНК Маккуина, но это было невозможно. И поэтому в итоге Сара Бертон стала делать своё, так, как она это представляла. И это было прекрасно, потому что Сара Бертон сама по себе очень талантливый человек.
Когда дизайнеры категорически меняют ДНК, я думаю, что-то должно меняться и в названии дома. Например, мне показалось умным решение, когда в дом Yves Saint Laurent зашёл Эди Слиман и потребовал убрать Yves и оставить только Saint Laurent. Я считаю, что это уважение, проявленное к Ив Сен-Лорану. Он понимал, что его невозможно повторить и продолжить. Как бы ты ни изучал эти архивы, у гения особый почерк, поэтому он и гений, посланник от Бога нашей вселенной. И мы счастливые люди, что соприкасаемся с этим.
Когда образно ты живёшь Gianfranco Ferre, и вдруг тебя знакомят с дизайнерами «6267», то, как бы они ни старались, я вижу именно дизайнеров марки «6267». Я потеряла Джанфранко. И когда я смотрю на копию, ну, простите, мне больно. Я не хочу, чтобы моего гения кто-то копировал в жалком исполнении. И для меня было естественно, когда после нескольких попыток дом закрылся.
Вот поэтому, если хочешь вмешиваться в ДНК бренда, то лучше обозначить это, сменив что-то в названии дома. Чтобы молодёжь, люди понимали, что дом — это наследие, которое тебе досталось. Это очень круто. Но! Ты теперь ведёшь свою линию, у тебя свой почерк. Так переход дома от одного ДНК к другому будет восприниматься умней и легче.
Тренды сегодня живут даже меньше сезона. Есть ли смысл за ними следить, если они стали настолько скоротечны? Как вы относитесь к фаст-фэшн?
Нет смысла следить. Я очень плохо отношусь к фаст-фэшн. Да, наверное, это должно быть для развития фэшн-индустрии, но не надо поддаваться стадному чувству. Более того, никакой осознанности в этом нет. Фаст-фэшн — это неэкологично. Выбрасывание бюджетов на непонятно что. Я считаю, это категорически неправильно.
Одно дело, когда тренд откликается моей стилистике, почему бы и нет? Но когда у тебя здесь тренд, тут тренд, ещё где-то там тренд, тогда это просто выстрел в никуда. Я смотрю на такое и думаю, как глупо это выглядит. Деньги на ветер, мозгов нет. Зачем мне этот человек? Он мне неинтересен.
Тогда как балансировать на грани тенденций и моды?
Надо видеть моду глубже. Надо заставлять себя думать. Уже XXI век, 25-й год — не надо просто сидеть в телефоне, впустую потребляя информацию. Мозги должны работать. Найдите свой стиль. Всех, кто увлечён трендами и позволяет собой манипулировать, я прошу — остановитесь. Не теряйте себя за этим всем. Это всё равно, что слушать уроки всяких коучей. Ну, ребят, это страшно, когда тебе дают советы, как жить надо. Это твоя жизнь со своими уроками. Идите только своей дорогой. Ни в коем случае не позволяйте сбить вас с пути. Я призываю оставаться собой. Да, слушаем всех, смотрим всё, но делаем всё по-своему. Выбирайте себя! Вы должны иметь своё лицо, своё тело, свои мозги. И чем больше таких людей будет, тем интереснее и развитие будет наше общество.
Мне как-то рассказывали историю о том, что в одной компании при устройстве на работу оценивали кандидатов, исходя из того, есть ли у них в руках какая-то трендовая вещь. Я говорю: бегите из этой компании, там руководитель дурак. Что в его голове? Не мозги, а тренд.
Получается, что тренды — это больше экономика, чем мода?
Конечно! Да это просто экономика. Ребята, на вас зарабатывают. Конечно, если вы такой дурак и позволяете всем это. А если вы выберете себя, то тогда уже вы будете зарабатывать на себе, поверьте. Такие люди всем очень интересны и они на вес золота.
В жизни мы ежедневно играем разные социальные роли. Как вы обыгрываете свои в одежде?
Ну, во-первых, свой стиль я всегда выбираю по настроению. И мне это нравится. Во-вторых, я человек, который работает с интеллектуальной модой и транслирует её как искусство. Меня спрашивали, кем бы я хотела быть, если бы не фэшн? Я отвечала — актрисой. И вот я с утра выбираю себе ту роль, в которой буду сегодня. Я играю на этой «фэшн-сцене», в своём пространстве, используя тот материал, который у меня есть.
Роль актрисы помогает мне исполнить мою миссию, чтобы как можно больше людей окунулись в интеллектуальную моду.
И роль ведущей в «Модном приговоре» наверняка способствует этому. Что вам нравится в этой программе?
Мне нравится, что я могу людям показать именно индивидуальную стилистику и рассказать, какую роль стиль играет в жизни каждого человека. Там интересные и очень непростые судьбы. Люди, которые набрались смелости, чтобы им помогли. Они знают, как я прожила свою жизнь, какая жизнь у моих коллег на этом подиуме. И герои хватаются за это, как за соломинку. Это добрая программа о помощи людям, о моде как искусстве и о том, что, изменившись внешне, человек может изменить своё окружение и вообще в целом всю жизнь.
Почему женщины отказываются от эстетики?
Потому что так складывается жизнь. Ещё раз говорю, главное то, как вы выглядите и позиционируете себя. Подаёшь себя обществу на две копейки, так тебя и воспринимают. И это я не о материальном, а о мозгах. Хочу ещё раз напомнить: люди, дресс-код никто не отменял, его сотни миллионов лет назад придумали, и он важен для каждого.
Есть мнение, что в России моды не существует. Как сейчас вы можете оценить состояние индустрии в стране?
Мне очень часто задавали вопрос: что же будет с российской модой? Да всё хорошо будет, поверьте: три года раскачки, потом два года профессионализма — и «Made in Russia» имеет место быть. И мода будет в России, будет знаковой, обретёт своё лицо. Главное — давать больше образования. Вообще, в область культуры любой страны, города, селения должна входить мода как основной кластер. И хорошо, что сейчас этим начинают заниматься всё больше. Софья Эрнст изучает и популяризирует культурный код нашей страны. Включилась Ксения Собчак: она делает форум о моде, и это уже образование. Здорово, что поддерживать моду начали на государственном уровне. Очень радует, что сейчас именно фэшн-индустрии Урала и не только уделяется такое большое внимание. И эта инициатива довольно стремительно продвигается. Всё идёт правильным путём.