С некоторых пор мне стало думаться, что мечтательность и романтичность можно провозгласить восьмым смертным грехом, ибо это ничто иное, как убиение реальности и абсолютная невозможность любить по-настоящему, быть настоящим, да и эгоизм чудовищный в основе своей, что уж скрывать. В одном из интервью ныне покойный Михаил Горшнев сказал, что романтика это что-то ветреное, а в жизни всё должно быть по-настоящему. Впрочем, сама-то я тоже грешу этим то и дело - ну, нет во мне благости принятия подлинной жизни и любви к реальным людям и явлениям мира. В основном играюсь с придуманными в моем воображении образам, одурманиваюсь грёзами как наркотиком. Неудивительно, что есть сообщество анонимных дейдримеров https://www.daydreamers.ru/, работающее на тех же принципах, что и знаменитое сообщество Анонимных алкоголиков. В основе любой зависимости - эгоизм и страх, банальная истина. Надежно спрятаться и безопасно воцарить, вознесясь над действительностью и людьми и наивно не верить в неминуемость закономерного падения в конце концов.
В подростковом возрасте, я помню, вовсе и не жила, кажется, а писала бесконечную историю своей параллельной жизни с собой в главной роли - с собой, которая не я, а идеальное альтер эго, отретушированный, прошедший сквозь множества фильтров воображения фотоснимок меня. Несколько тягостных мучительных часов в школе или институте среди каких-то пустых и неинтересных людей, а потом опять домой в убаюкивающий успокаивающий омут мечтаний, где всё подвластно моим хотелкам, где в центре я, а вокруг- персонажи, повинующиеся моим мыслям, пляшущие под мою дудку, говорящие моими словами. Рождение детей, впрочем, отрезвило на много лет, но не излечило полностью.
Кстати, подумалось, что я всегда бесконечно страшилась мужчин, чрезмерно восторженно ко мне относившимся. Было таких несколько в моей биографии. Ладно ещё, когда какой-нибудь однозначный дамский угодник осыпает пустыми звонкими комплиментами - можно отбрехаться в ответ да пойти дальше, беспечно качая головой. Но когда вдруг это всерьёз, когда ты понимаешь, что мужчина нарисовал себе в голове идеальную картинку женщины и увидел в тебе её черты, охватывает тревожный страх и досада, как слабый отголосок раздражения, особенно если мужчина нравится, если реально задел некую струнку души. Тогда становится довольно больно, потому что страх и раздражение стачивают сердце в кровь и они неизбежны в такой ситуации. Страх его разочаровать, некий синдром самозванца, сводящий в конце концов на нет непосредственность общения. И непременная досада на то, что он даже и не пытается увидеть и понять тебя настоящую, а подсознательно словно прогибает тебя под своё желание, не давая ни малейшего шанса на несовершенство, ни единого права на ошибку, по сути отказывая тебе в праве быть собой со всеми своими недостатками и достоинствами. Право же, глядя на тебя влюбленными глазами, он видит не тебя, а нечто своё, искусственно выпестованное в своей фантазии, и несомненно разозлится или опечалится, когда, наконец, разглядит тебя по-настоящему. Хотя на деле это будет не по-настоящему -просто смена очков с розовых на чёрные.
Недавно вспоминала, как за мной ухаживал муж в моей далёкой предалёкой юности. Надо сказать, что я была лохматой и хипповатой на вид, резкой в движениях и словах, и от застенчивости постоянно острила и говорила гадости, а он удивил меня тем, что совершенно не обижался и смеялся моим довольно едким шуткам. Вообще как-то очень спокойно относился к моим проявлениям и неспокойно ко мне самой. Кажется, этим спокойным принятием меня и неизменной нежностью и приручил меня. Потихоньку я расслабилась, ощутив себя в безопасности с ним, осознав, что могу говорить, что хочу и выглядеть, как придётся. Наши отношения тогда были абсолютно лишены романтизма и какой-либо игры, но пронизаны доверием.
Романтичность оборотная сторона цинизма. И то и другое далеко от жизни, и то и другое один и тот же грех. От идеализации до обесценки или демонизации один шаг, полшажочка. Просто качнуло чуток и всё - свалился с пьедестала и, ладно бы, просто на зелёный лужок, но чаще всего в самую грязную лужу, которая и представляется реальностью восторженному мечтателю с испорченным зрением, не дающим ему разглядеть подлинный разноцветный мир, не нуждающийся в раскрашивании.