Что кипело в центрально-русском «котле» до прихода славян?
Знаете, когда я читаю популярные статьи в Дзене о «коренных народах» Центральной России, у меня возникает ощущение дежавю. Будто смотрю старый добрый советский мультфильм, где все персонажи четко разделены на “зайцев” и “волков”. В реальности же наша общая история напоминает не мультфильм, а скорее сложнейший химический эксперимент, где в колбе постоянно что-то кипит, меняет цвет и выпадает в “новые” осадки.
Само понятие «коренной народ» - это термин из правового лексикона, и его механическое перенесение в глубь тысячелетий — занятие довольно рискованное. Когда мы говорим о событиях I тысячелетия нашей эры, мы имеем дело с постоянной динамикой: миграциями, ассимиляциями, сложными взаимодействиями разноязычных групп. Выделить кого-то «изначального» на конкретной территории — все равно что искать самую первую каплю в реке. Археология, например, показывает нам на территории так называемого «древнерусского Леса» чересполосицу культур — дьяковскую, зарубинецкую, позднезарубинецкую. И далеко не все они уверенно идентифицируются как финно-угорские. Это был своего рода этнический котёл, где всё перемешивалось задолго до появления здесь славян в VI веке.
Археология, лингвистика, генетика: три взгляда на дославянский этнос.
Возьмем, к примеру, археологию. Когда мы раскапываем культурный слой где-нибудь в Суздальском Ополье, мы видим не последовательную смену «финской» культуры «славянской». Мы видим странный гибрид уже на самом раннем этапе. Вот характерный пример: в одном и том же поселении X века мы находим лепную керамику, традиционную для местных финно-угорских племен, и рядом — гончарную, сделанную уже по славянским технологиям. Но орнамент на той и другой порой до смешного схож. Что это было? Мирное соседство? Ассимиляция? Или просто соседи по реке, которые перенимали друг у друга полезные штуки? Археологи спорят об этом до хрипоты, и правда, как всегда, где-то посередине.
А вот топонимисты, с их речными названиями, и вовсе заводят нас в тупик. Один лингвист как-то сказал: «Представь, что ты пытаешься понять, кто жил в твоей квартире 500 лет назад, по надписям на стенах. А предыдущие жильцы писали кто на чем, да еще и поверх друг друга». Вот и с гидронимами та же история. Да, «Ока» — имя, скорее всего, балтское. «Москва» — спорное, возможно, финно-угорское, но с оговорками. А вот «Протва» или «Воря» — это уже из совсем других языковых пластов. Получается, что к моменту прихода славян это пространство уже было «многослойным пирогом» из разных культур и языков. Славяне пришли не на пустое место и не в «монолитную Финно-Угрию», а в этот очень сложный, разноязыкий мир.
Но самый большой сюрприз преподнесли нам, конечно, генетики. Знаете, что самое поразительное можно увидить, если посмотреть диаграммы распределения гаплогрупп у населения Центральной России? Нет никакого «преобладающего» компонента. Есть причудливая мозаика. Да, у современных русских Рязанской или Владимирской областей мы видим значительный пласт, связанный с дославянским населением — условно «финно-угорским». Но он не доминирует, он перемешан с мощным «балтским» следом и, разумеется, с тем, что мы связываем со славянскими мигрантами. И что самое интересное — эта смесь часто неодинакова даже в соседних деревнях!
От стычек к синтезу: конфликты, союзы и рождение нового.
И наконец, самый болезненный миф — о «пассивных» аборигенах, которые безропотно уступали землю «напористым пришельцам». Давайте будем честны: история не знает примеров, чтобы люди добровольно и массово уходили с земель, где похоронены их предки. Летописи, при всей их тенденциозности, пестрят сообщениями о стычках, восстаниях, о той же «суздальской смуте» 1024 года под предводительством волхвов. Это не была пассивная уступка. Это был сложный, подчас драматичный процесс переговоров, конфликтов, союзов и взаимных уступок. Где-то славянские дружинники силой пробивали торговые пути. А где-то, я уверен, заключались браки, скреплялись договоры, и местная знать вливалась в элиту формирующегося Древнерусского государства.
Так что же мы имеем в итоге? А в итоге — уникальный исторический эксперимент. Народы, говорящие на языках разных семей, с разным хозяйственным укладом и верованиями, на протяжении нескольких столетий создавали нечто совершенно новое. Не «победитель» поглотил «побежденного». Они вместе, пусть и через конфликты и непонимание, сварили в общем котле тот самый культурный и генетический сплав, который мы сегодня называем русским народом. И пытаться найти в этом сплаве «изначальный» или «главный» компонент — это, простите меня, занятие бессмысленное и политически ангажированное. Наша сила и наша загадка как раз в том, что мы — этот многовековой синтез.
Дорогие читатели и любители истории! Поздравляю всех с наступающим Новым годом! 🎄
Спасибо вам огромное за ваш интерес, терпение и внимание к моим статьям.
Если в предпраздничной суете захотите и сможете поддержать автора материально— буду безмерно благодарен. Это лучший новогодний подарок для того, кто делился с вами историями и историей.
Здоровья, мира и уюта вам в новом году!
Ссылка на донат:
