— Вещички собирай, милая! Завтра приедет невестка Димы забирать ключи от квартиры. Настоящая невестка, между прочим!
Слова Нины Петровны ударили Софью, словно ладонью по щеке. Она стояла в прихожей, все еще в пальто, с сумками из магазина в руках. Только что вернулась с рынка — купила продукты на неделю, думала сварить любимый борщ свекрови...
— Что вы сказали? — выдохнула Софья, чувствуя, как холод расползается по телу.
— Я сказала — собирайся! — Нина Петровна возникла в дверном проеме кухни, массивная, с папильотками на голове и торжествующим блеском в глазах. — Правильно, что сынок быстро нашел тебе замену! Богатую и красивую!
Сумки с грохотом упали на пол. Яблоки покатились по линолеуму, одно застряло под батареей. Софья смотрела на свекровь и не могла произнести ни слова. Горло перехватило так, что невозможно было даже вздохнуть.
— Ты что, немая стала? — Нина Петровна прошла мимо, брезгливо перешагивая через рассыпанные покупки. — Димочка вчера позвонил. Все рассказал. У них будет ребенок! Настоящая семья, понимаешь? Не то что с тобой — восемь лет бесплодной жизни!
Софья опустилась на корточки, машинально начала собирать яблоки. Руки тряслись. Перед глазами все поплыло. Восемь лет... Восемь лет она жила в этой квартире, терпела придирки свекрови, ждала мужа с работы до полуночи, верила, что все наладится.
— Встань с пола, не позорься! — рявкнула Нина Петровна. — Ползаешь тут... Женщина должна иметь достоинство. Хотя откуда ему взяться у такой, как ты?
— Почему... почему вы так? — прошептала Софья, поднимаясь. — Я же... я всегда старалась...
— Старалась! — передразнила свекровь. — Старалась сидеть дома, как мышь! Старалась быть серой и незаметной! А Диме нужна жена — огонь, праздник! Светлана вот умеет жить. У нее папа — директор торгового центра. Квартира в новостройке, машина... А ты что можешь? Корректором в типографии вкалывать за копейки?
Софья прислонилась к стене. В висках стучало. Восемь лет назад она встретила Диму в книжном магазине. Он показался ей принцем — высокий, улыбчивый, с букетом ромашек. Говорил красивые слова, читал стихи, обещал носить на руках. А через полгода после свадьбы началось... Мать Димы въехала к ним «на пару недель» и осталась навсегда.
— Я люблю его, — тихо сказала Софья.
— Любовь! — фыркнула Нина Петровна. — На любви борщи не варятся! Ему с тобой скучно, понимаешь? Молодому мужику тридцать пять лет — лучшая пора! А ты что предлагаешь? Телевизор по вечерам да молчание?
Софья сжала кулаки. Сколько раз она предлагала Диме съездить куда-нибудь — в театр, на выставку, просто погулять по городу. Но он всегда находил причину отказаться. То устал, то с друзьями встреча, то мать нездорова. А теперь вот — ребенок. У него будет ребенок. С другой.
— Где он сейчас? — спросила Софья.
— Не твое дело! — отрезала свекровь. — Тебе бы о себе подумать. Куда пойдешь? К своей маме в коммуналку, небось? Обратно в ту крысиную нору, откуда Дима тебя вытащил?
Что-то щелкнуло внутри у Софьи. Она распрямилась, посмотрела свекрови прямо в глаза:
— Я никуда не пойду. Это моя квартира тоже. Мы в браке, я имею право...
— Права! — захохотала Нина Петровна так, что дрогнули стекла в буфете. — Квартира на Димочке! На моем сыне! А ты кто? Никто! Придаток! Завтра приедет юрист, все объяснит. Можешь, конечно, суды затеять... Лет на пять хватит, пока будешь доказывать. А пока — вон отсюда!
Софья развернулась и прошла в спальню. Их общую спальню с Димой. Двуспальная кровать с бежевым покрывалом, которое она сама вышивала. Комод с семейными фотографиями. На стене — картина, привезенная из их единственной совместной поездки в Карелию, сразу после свадьбы. Тогда все было по-другому...
Она открыла шкаф, достала чемодан. Руки работали как будто сами собой, а голова была пустая. Укладывала вещи аккуратно: свитера, джинсы, белье. Косметичка. Книги — те, что были ее еще до замужества.
— Вот и умница! — донесся из коридора голос Нины Петровны. — Сама все поняла. Зачем скандалы устраивать?
Софья закрыла чемодан, оглядела комнату в последний раз. На прикроватной тумбочке лежал телефон. Она взяла его, разблокировала. Написала Диме: «Где ты? Нам нужно поговорить».
Ответ пришел почти мгновенно: «Не сейчас. Мама все объяснила? Пойми правильно. Так лучше для всех».
«Так лучше для всех»... Значит, и для нее тоже? Софья усмехнулась. Села на край кровати, посмотрела в окно. Апрель. Город утопал в зелени. Люди внизу спешили по своим делам — кто в магазин, кто с детьми гуляет. Жизнь шла своим чередом. А у нее все рухнуло за какие-то пятнадцать минут.
Она набрала номер матери, но не нажала на вызов. Не хотелось слышать: «Я же говорила! Не тот человек!» Мама предупреждала перед свадьбой. Говорила, что Дима слишком мягкий, слишком зависимый от матери. Но разве слушают влюбленные?
Софья встала, взяла чемодан. Прошла через коридор мимо свекрови, которая стояла у зеркала и снимала папильотки с самодовольным видом.
— Ключи оставишь? — окликнула та.
— Нет, — коротко ответила Софья. — Я еще вернусь за остальными вещами.
— Ах, так?! Милочка, лучше не зли меня! Иначе вынесу все твое барахло на помойку! Думаешь, я шучу?
Софья вышла из квартиры, не оглядываясь. В лифте достала телефон и набрала другой номер. Женский голос ответил после третьего гудка:
— Соня? Ты что, плачешь?
— Валя... можно к тебе приехать? Ненадолго. Мне некуда идти.
— Конечно! Записывай адрес...
Софья вышла из подъезда и остановилась на тротуаре. Солнце слепило глаза. Хотелось сесть прямо здесь, на бордюр, и выть в голос. Но нельзя. Нельзя показывать слабость. Она вытерла лицо рукавом, поймала такси и продиктовала адрес подруги — на другой конец города, в Московский район.
В машине Софья смотрела в окно и думала: «Что дальше? Как жить дальше?» Восемь лет вычеркнуты одним движением. Словно их и не было. А ведь она верила... Верила, что любовь все победит. Что Дима изменится. Что они станут семьей.
Какая же она была глупая...
Валентина встретила ее на пороге — полная, уютная, с вечно растрепанными волосами и добрыми глазами. Они познакомились в типографии, когда Валя пришла заказывать визитки для своего цветочного магазина.
— Господи, Сонечка! — Валя обняла подругу так крепко, что та еле сдержала слезы. — Проходи скорее! Чай поставлю, расскажешь все.
Квартира Вали была маленькой, однушкой на четвертом этаже хрущевки, но такой живой! Цветы на подоконниках, яркие подушки на диване, фотографии в рамках. Пахло корицей и чем-то домашним, уютным.
За чаем Софья рассказала все. Валя слушала, качала головой, вытирала слезы.
— Сволочи, — выдохнула она наконец. — И мать, и сын. Восемь лет жизни... Соня, ты должна бороться! Нельзя так просто сдаваться!
— Бороться? — горько усмехнулась Софья. — За что? За человека, который предал? За квартиру, где меня унижали восемь лет?
— За себя! — Валя ударила ладонью по столу. — За свое достоинство! Думаешь, он счастлив будет с этой... как ее?
— Светлана, — тихо произнесла Софья.
— Вот! С этой Светланой! — Валя налила еще чаю. — Послушай, а давай выясним, что за фрукт эта новая невеста? У меня клиентка есть, Ирина Семеновна, она везде свой нос сует, все про всех знает. Может, что полезное узнаем?
Софья пожала плечами. Но любопытство, как ни странно, проснулось. Кто она, эта Светлана? Неужели правда такая красавица и умница?
Прошло три дня. Три дня Софья провела на диване у Вали, почти не вставая. Смотрела в потолок, плакала, снова смотрела в потолок. На четвертый день Валя ворвалась в комнату с горящими глазами:
— Соня! Одевайся! Мы идем на разведку!
— Куда? — безжизненно спросила Софья.
— В торговый центр «Европа»! Там папа твоей соперницы - директор. Ирка все разузнала! Говорит, Светлана сама там частенько крутится — в бутике «Шарм» работает, типа консультантом. Точнее, числится. Отец пристроил.
— Зачем мне на нее смотреть? — Софья отвернулась к стене.
— Затем, что знать врага в лицо необходимо! — Валя стащила с подруги одеяло. — Живо поднялась! Умоешься, оденешься, и пошли. Не дам я тебе тут киснуть!
Через час они уже стояли в торговом центре «Европа», на третьем этаже, возле бутика «Шарм». Софья чувствовала себя неловко — они прятались за стойкой с косметикой, как шпионки из дешевого сериала.
— Вон она! — прошипела Валя, кивая в сторону бутика.
Софья глянула и... опешила. Светлана действительно была красива. Высокая, стройная, с длинными медовыми волосами и лицом фотомодели. Обтягивающее платье, туфли на шпильках, безупречный макияж. Она стояла возле кассы и разговаривала по телефону, смеясь и помахивая идеально маникюренной рукой.
— Ничего себе консультант, — пробормотала Валя. — Сто лет никого не консультирует, в телефоне сидит.
Софья смотрела на Светлану и чувствовала, как внутри все сжимается. Вот кого выбрал Дима. Вот на кого ее променял. Красивую куклу с папиным богатством.
Внезапно к Светлане подошел мужчина лет пятидесяти — полный, с залысинами, в дорогом костюме. Отец, поняла Софья.
— Светик, доченька! — проревел он на весь этаж. — Ну что, с женихом определилась? Квартиру уже смотрели?
— Да, папочка! — Светлана чмокнула отца в щеку. — Димочка такой милый! Правда, немного... как бы это сказать... бесхребетный. Но ничего, я его воспитаю!
Они рассмеялись. Софья почувствовала, как кровь бросилась в лицо.
— А мать его — золото! — продолжал отец. — Такая правильная женщина! Сразу все поняла, как надо. Старую-то жену мигом выставила!
— Ой, пап, не говори! — Светлана скривилась. — Дима мне фотки показывал. Серая мышь! Представляешь, восемь лет он с ней мучился! Ни одежды приличной, ни прически...
— Зато теперь ты у него будешь! — отец обнял дочь за плечи. — Красавица моя! Знаешь, а Нина Петровна предлагает совместный бизнес. У нее, говорит, связи в мэрии...
— Умная тетка, — кивнула Светлана. — Я сразу поняла — она хваткой обладает. Не то что та, прежняя. Вообще, пап, мне кажется, Дима женился на мне не только из-за красоты моей. Он понимает, что с нами — это перспектива. Деньги, статус...
— Конечно, дочка! — отец расхохотался. — Он не дурак. Правда, с этой беременностью мы малость поторопились, но ничего. Зато узы крепче!
Софья отшатнулась, как от удара. Значит, беременность была спланирована? Ловушка?
— Соня, пошли отсюда, — зашептала Валя, хватая подругу за руку. — Хватит слушать этих...
Но Софья стояла как вкопанная. В голове пронеслась мысль: «А Дима? Он знал? Или его просто использовали?»
Светлана снова взяла телефон:
— Алло, Димочка? Привет, зайка! Слушай, мама твоя звонила, говорит, та твоя бывшая ключи не отдает. Может, надо через полицию? Или юристов наших подключить? Да не переживай ты! Скоро все будет наше! И квартира, и деньги... Ой, прости, я не то хотела сказать! Конечно, я тебя люблю! Просто за тебя переживаю, зайчик мой!
Она положила трубку и фыркнула:
— Размазня! Чуть что — сразу в слезы. Пап, я не знаю, выдержу ли я с ним...
— Выдержишь, дочка, — отец похлопал ее по плечу. — Главное — сначала замуж, оформить все как надо. Квартира на нем, я проверял. Хорошая площадь, в центре. А потом... ну, жизнь покажет. Разведешься — полквартиры на тебя. Алименты на ребенка. Нормальный расклад!
— Да уж, — протянула Светлана. — Хотя, знаешь, мне кажется, он меня правда любит. Может, и притерпимся...
— Любит не любит — главное, чтобы выгодно было! — отец подмигнул. — Пошли, дочка, обедать. В ресторан сходим, отметим будущую свадьбу!
Они направились к эскалатору. Софья стояла, вцепившись в руку Вали. Внутри все горело. Значит, так... Значит, ее жизнь, ее восемь лет — просто помеха для чьих-то планов. Дима — жертва или соучастник? А свекровь — союзница этих проходимцев?
— Соня, — позвала Валя. — Ты как?
— Я... — Софья сглотнула. — Я в порядке.
Но внутри уже что-то менялось. Обида и боль начали превращаться в холодную ярость. Они думают, что все так просто? Что можно взять и выбросить человека, как ненужную вещь?
— Валь, — тихо сказала Софья. — А у тебя есть знакомый юрист?
Валя улыбнулась:
— Есть. И очень хороший! Мой двоюродный брат, Игорь. Он по семейным делам специализируется.
— Позвони ему. Договорись о встрече, — Софья расправила плечи. — Если они хотят войны — получат войну.
Валя просияла:
— Вот это правильно! Вот это я понимаю! Пошли, Сонька. Покажем им, где раки зимуют!
Игорь Петрович оказался мужчиной лет сорока, с умными глазами и спокойным голосом. Выслушал Софью внимательно, делая пометки в блокноте.
— Значит, так, — сказал он наконец. — Квартира приватизирована на вашего мужа до брака?
— Да, — кивнула Софья. — Но я там прописана восемь лет!
— Отлично. Это уже хорошо. Теперь главное — не отдавайте ключи и не съезжайте добровольно. Вы имеете полное право проживать там. И еще... — он сделал паузу. — Мне нужны доказательства того, что ваш муж состоит в отношениях с этой Светланой. Фотографии, переписки, показания свидетелей.
— У меня есть СМС от него, — Софья достала телефон. — Где он пишет про ребенка.
— Хорошо. Но этого мало. Нужно больше. И желательно доказать, что беременность была спланирована с целью... — он поднял глаза, — ...получения материальной выгоды.
Софья вспомнила разговор в торговом центре. Валя, словно прочитав мысли, кивнула:
— Я записала! На телефон! Когда они говорили про квартиру и алименты!
Игорь Петрович просиял:
— Вы записали разговор? Это замечательно! Покажите.
Через десять минут юрист откинулся на спинку кресла:
— У нас есть шанс. Хороший шанс. Мы подадим иск о разделе имущества и встречный иск о признании брака недействительным по причине... впрочем, об этом позже. Главное — действуйте четко по моему плану.
На следующий день Софья вернулась в квартиру. Нина Петровна открыла дверь и опешила:
— Ты?! Я же сказала...
— Это моя квартира, — спокойно произнесла Софья, проходя внутрь. — Я здесь прописана и имею право жить здесь. Если попытаетесь меня выгнать силой — вызову полицию.
— Да ты... — свекровь побагровела. — Да как ты смеешь! Дима! Дима, немедленно приезжай! Эта... она вернулась!
Через час приехал Дима. Бледный, растерянный, виноватый. За ним — Светлана. Уверенная, яркая, со снисходительной улыбкой.
— Софья, — начал Дима, не глядя в глаза. — Послушай, давай по-хорошему. Зачем тебе эта квартира? Я могу помочь деньгами, снять тебе что-нибудь...
— Снять? — Софья посмотрела на него так, что он дернулся. — Дима, ты восемь лет жил со мной. Восемь лет клялся в любви. А теперь предлагаешь съехать, потому что нашел замену побогаче?
— Ну, это ты преувеличиваешь, — вмешалась Светлана, обнимая Диму за руку. — Дима просто встретил настоящую любовь. Это случается. Не нужно устраивать драму.
— Настоящую любовь? — Софья усмехнулась. — Или настоящий расчет?
— Что ты имеешь в виду? — Светлана сощурилась.
— То, что вы с папочкой устроили ловушку. Беременность, квартира, алименты... Думаешь, я не знаю?
Повисла тишина. Дима растерянно переводил взгляд с Софьи на Светлану.
— Света, о чем она? — спросил он тихо.
— Ни о чем! — отрезала Светлана. — Она просто пытается нас поссорить! Димочка, не слушай ее!
— Я все слышала, — продолжала Софья. — В торговом центре. Как ты говорила отцу, что Дима — размазня, но выгодный вариант. Как вы планировали развод с разделом имущества. Как радовались, что поторопились с беременностью...
Дима побледнел еще сильнее:
— Света... это правда?
— Конечно нет! — Светлана нервно засмеялась. — Она выдумывает! Димочка, я люблю тебя!
— У меня есть запись, — спокойно сказала Софья. — Хочешь послушать?
Она включила телефон. Из динамика понесся голос отца Светланы: "Любит не любит — главное, чтобы выгодно было!.."
Лицо Димы медленно менялось. Растерянность сменилась недоверием, потом — болью, потом — яростью.
— Ты... — он повернулся к Светлане. — Ты меня использовала?
— Дима, подожди! — Светлана попыталась обнять его, но он отстранился. — Это не то, что ты думаешь! Да, мы говорили глупости, но я же тебя люблю! Правда люблю!
— А ребенок? — голос Димы дрожал. — Ребенок был случайностью или...
Светлана замолчала. Этого молчания хватило.
— Уходи, — тихо сказал Дима. — Уходи сейчас же.
— Но Димочка! У нас же ребенок! — Светлана схватилась за живот.
— А ребенок вообще есть? — вдруг спросила Нина Петровна, которая все это время молчала. — Или это тоже ложь?
Светлана дернулась, и Софья поняла — попали в точку.
— Мама, не вмешивайся! — рявкнула Светлана, и маска милой девушки слетела окончательно. — Да, я не беременна! Ну и что? Стала бы через месяц! Разве это важно?
— Пошла вон из моего дома! — взревел Дима так, что Софья вздрогнула. — Вон! Немедленно!
Светлана швырнула в него сумочкой, выкрикнула что-то нецензурное и вылетела за дверь, громко хлопнув ею.
Воцарилась тишина. Дима стоял посреди комнаты, обхватив голову руками. Нина Петровна опустилась на диван — впервые за годы знакомства Софья видела ее растерянной.
— Соня, — наконец произнес Дима. — Я... прости. Я такой идиот. Я...
— Да, идиот, — согласилась Софья. — Но это твой выбор был. Ты выбрал ее, а не меня.
— Я могу все исправить! Мы можем начать заново! — он шагнул к ней.
Софья покачала головой:
— Нет, Дима. Мы не можем. Ты предал меня. Поверил матери, поверил красивой обертке. А я... — она вдруг улыбнулась, — я поняла, что достойна большего.
— Но...
— Я подала на развод, — сказала Софья. — И на раздел имущества. Половина этой квартиры будет моей. Юрист сказал — у меня хорошие шансы, учитывая, что я здесь прописана восемь лет и вкладывала свои деньги в ремонт. Есть все чеки.
— Софья, не надо... — начала Нина Петровна, но Софья перебила:
— Надо. Восемь лет вы топтали меня, унижали, игнорировали. А я молчала, терпела, надеялась. Больше не буду. Я съеду через неделю, как только найду квартиру. А потом — суд.
Она прошла в спальню, закрыла дверь. Села на кровать и впервые за много дней почувствовала облегчение. Да, впереди будет нелегко. Суды, разборки, новая жизнь с нуля. Но это будет ее жизнь. Без унижений, без фальши, без людей, которые видят в ней только помеху.
За окном садилось солнце, окрашивая город в золотые тона. Где-то там, в этом большом городе, начиналась новая жизнь Софьи. И она больше не боялась.