Зеленый фургон. СССР, 1983. Режиссер Александр Павловский. Сценарист Игорь Шевцов (по мотивам одноименной повести Александра Козачинского). Актеры: Дмитрий Харатьян, Александр Демьяненко, Борислав Брондуков, Александр Соловьёв, Регимантас Адомайтис, Константин Григорьев, Эдуард Марцевич, Виктор Ильичёв, Екатерина Дурова и др. Премьера на ТВ: 28 декабря 1983.
Режиссер Александр Павловский (1947—2018) поставил два десятка полнометражных игровых фильмов и сериалов («Ар—хи—ме—ды!», «Трест, который лопнул», «Зефир в шоколаде», «Земский доктор» и др.), но самый известный из них, конечно, «Зеленый фургон».
В эту экранизацию вошли почти все сюжетные линии повести Александра Козачинского (1903—1943).
Бывшего гимназиста, ставшего начальником милиции, играет здесь чрезвычайно популярный в 1980-х актер Дмитрий Харатьян. А его помощника — несравненный Борислав Брондуков (1938—2004). Их дуэт выглядит на экране весьма комично, особенно в плане борьбы с самогоноварением и конокрадством...
Закадровый голос Армена Джигарханяна (1935-2020) придает всему действию фильма ироничный колорит, в том время как песни Максима Дунаевского в исполнении Харатьяна звучат романтически наивно.
Мне повезло, я был немного знаком с Александром Павловским, и он на одном из болшевских кинематографических семинаров увлеченно рассказывал мне занятные подробности съемок этого, теперь уже, легендарного фильма. В частности – о том, что «Зеленый фургон» изначально очень хотел снять Владимир Высоцкий (и, скорее всего, снял бы, если бы не ушел из жизни в 1980-м). И как не прошли кастинг на главную роль Володи Патрикеева Леонид Ярмольник и Станислав Садальский. И что Дмитрия Харатьяна он запомнил по «Розыгрышу» и подумал, что именно такой поющий молодой актер нужен ему в «Зеленом фургоне»… О двух других “Зеленых фургонах» (1959 и 2019 годов) можно прочесть здесь: https://zen.yandex.ru/media/filmhistory/tri— zelenyh— furgona— 5e077c9a16ef9000ac18f62e
Константин Поздняков считает, что «экранизация Павловского больше соответствует книге. Авторы фильма бережно отнеслись к основным персонажам повести: Володя, как и в произведении, пытается поучать своих напарников, Шестакова и Грищенко, хотя зрителю становится ясно, что оба «подчиненных» «раскусили» бывшего гимназиста; диалоги Патрикеева и Красавчика также соответствуют их отношениям в произведении. Правда, финал не лишен трагизма: в отличие от повести, Шестаков погибает во время облавы на Червеня но и это изменение не выглядит чрезмерно вольным обращением с текстом, поскольку становится дополнительной и убедительной причиной для ареста Володей струсившего Грищенко (который, видимо в силу классового происхождения, не был наказан в фильме 1959 года). Еще одно верное решение Павловского – это дать в фильме эпизоды, когда герои наслаждаются жизнью, то вспоминая о футбольных матчах, то купая коней. В этих моментах очевидно наслаждение мирным существованием, противопоставленным окружающему хаосу» (Поздняков, 2017: 123-124).
Мнения сегодняшних зрителей об этой экранизации «Зеленого фургона» порой полярны.
«За»:
«Сколько бы ни смотрела, всегда смотрю в предвкушении радости, удовольствия. Чудесный фильм! Обожаю Б. Брондукова, замечателен А. Демьяненко, хорош Э. Марцевич, конечно, Д. Харатьян и маленькая роль Е. Дуровой тоже заметна. Интересно, трогательно, смешно — с какой— то щемящей грустинкой и добротой» (Людмила).
«Фильм замечательный! Актеры супер!» (Анна).
«Очень люблю этот фильм, увидела премьеру молоденькой девочкой, и он мне просто в душу запал» (Т. Родионова).
«Против»:
«Фильм куда менее интересен, чем книга. Книга веселая, а в фильме нагнали серьезной "пурги"… Кто не читал книгу, для того фильм сойдет, для того, кто читал, увы...» (Алекс В.).
«Глуповатый фильм, не отражающий реалии тех лет. Главный герой носит современный пиджак и футбольные бутсы (это в 1920 году!) Крестьяне сытые, ленивые, без страха в глазах, переводят картошку на самогон. … Фильм— сказка» (Д. Отехин).
Кто поедет в Трускавец? СССР, 1977. Режиссер Валерий Ахадов. Сценарист Максуд Ибрагимбеков (по собственной одноименной повести). Актеры: Александр Кайдановский, Маргарита Терехова, Николай Гринько и др. Премьера на ТВ: 26 мая 1978.
Режиссер Валерий Ахадов поставил два десятка полнометражных картин, однако самой известной из них все равно осталась мелодрама «Кто поедет в Трускавец?», снятая им на раннем этапе его творчества.
Маргарита Терехова сыграла здесь в дуэте с Александром Кайдановским (1946—1995). История получилась ироничная, интеллигентная, удивительно свободная по атмосфере…
Литературовед и кинокритик Борис Рунин (1912—1994) в год выхода этого фильма на телеэкран писал о нем так: «Мы даже не узнаем их имен. Просто мужчина и женщина. Она – вполне независимая, самостоятельная в своих суждениях, интеллигентная молодая женщина. Уверенная в себе, красивая, привыкшая к знакам внимания со стороны мужчин. Даже несколько пресыщенная ими, вернее, разочарованная. А потому достаточно трезво, достаточно скептически относящаяся к притязаниям героя. При первой встрече сохранившая способность тонко анализировать и здраво оценивать каждый шаг партнера в этой старой, как мир, и вечно новой любовной игре, нисколько не поступаясь притом своей чуть печальной женственностью. И все-таки увлеченная! И не считающая нужным это скрывать… Там, где иная представительница ее пола не обошлась бы без вполне простительного кокетства, ей предстояло проявить неожиданную откровенность и прямоту характера, столь же, оказывается, пылкого, сколь и чуждого иллюзиям. Что же касается исполнителя мужской роли, то ему предстояло войти в душевный контакт со зрителем уже не благодаря, а вопреки свойствам натуры героя. … Ведь раньше он был твердо убежден, что природа наделила его привилегий произвольно манипулировать всеми на свете… По какому праву? Ну, конечно же, по праву высокого коэффициента интеллектуальности. А во имя чего? Разумеется, во имя личного преуспеяния и всяческого комфорта. Как душевного, так и бытового. … Тут суть в том, что внезапно нахлынувшее чувство, как выясняется, может заслонить собой все привычные ценности, которыми еще вчера герой так весело гордился… Впрочем, в данном случае важно еще и то, что герой и героиня, несомненно, умны. Его насмешливая ирония и ее мягкая проницательность делают их любовный поединок быстрым сверканием мысли. Им интересно друг с другом. И поэтому нам интересно с ними» (Рунин, 1978: 7).
А уже в XXI веке кинокритик Наталья Сиривля полагает, что эта «мелодрама была бы обречена на забвение, если бы не уникальный актерский дуэт М. Тереховой и А. Кайдановского. Благодаря им на экране происходит нечто невероятное – соединение чистой женственности и идеальной мужественности как прорыв интеллектуального, «фаустовского» начала за пределы известного. … Трудно припомнить отечественный фильм, где бы рождение любви как универсальной, космической, радикально преображающей человека силы было показано с большей убедительностью и достоверностью» (Сиривля, 2010: 47-48).
Поклонников у фильма «Кто поедет в Трускавец?» сегодня, наверное, даже больше, чем у «Дневного поезда», что в принципе понятно – любовный дуэт в исполнении актеров такого класса всегда останется притягательным:
«Невозможно передать словами то ощущение нежности и ностальгии, которое возникает при просмотре этого замечательного фильма. Еще в юности, случайно увидев титры с ничего не значащим, обыкновенным названием, от нечего делать стал смотреть. И увидел чудесную историю любви. Любви мужчины и женщины. Историю самую обыкновенную, но такую трепетную и нежную... С тех пор минуло много лет, нет уже с нами Александра Кайдановского, который надолго стал моим кумиром после этого фильма. Конечно, он и в «Сталкере» гениален и в других картинах очень мне нравился, но... В фильме "Кто поедет в Трускавец", в этой волшебной, удивительной сказке о любви — особенно. И Маргарита Терехова, такая нежная, женственная, желанная... Эгоист с холодным сердцем полюбил. И на глазах меняется, страдая и любя. Это ли не чудо? Да, это чудо, это свыше всего и дороже всего на свете. Любовь» (М. Лисичкин).
«Чудесный фильм. Смотреть, смаковать можно бесконечно. Но я не считаю, что это фильм о любви или о "поколении 70-х". Герой Кайдановского мог жить в любое время в любой стране. Он — герой любого времени. Человек, который все делает так, как считает правильным или нужным для себя. Живет уютом и комфортом. Приспосабливает окружающее под себя. Но мне бы тоже так хотелось жить. Он сам выбирает с кем общаться, а с кем — нет. Ничем он не поступается, не жертвует никакими своими интересами и удобствами, общаясь с симпатичной женщиной или с отцом или с коллегами – ну, сходил на концерт, ну, отнес цветы в поезд, ну, посидел с отцом на кухне, ну, смотался в курортный Трускавец, ну, выделился на работе – мол, самый внимательный и умный. Что в нем при этом меняется? Он кайфует от своей правильности и, в общем-то, свободы. Не проникает любовь в его сердце. Он так и остается самовлюбленным эгоистом. Все его поступки удобны и выгодны ему самому. Но мне и не хочется, чтобы он менялся. Кому нужна честность "осколка кривого зеркала в глазу", причиняющая боль другим. Его честность в том, что он такой, какой он есть. И героиня Тереховой легко "просчитывает" его. На момент финала фильма вся яркость их отношений уже в прошлом» (Аня).
Киновед Александр Федоров
Маленькие трагедии. СССР, 1979. Режиссер и сценарист Михаил Швейцер (по произведениям А.С. Пушкина). Актеры: Георгий Тараторкин, Сергей Юрский, Валерий Золотухин, Иннокентий Смоктуновский, Николай Кочегаров, Ивар Калныньш, Леонид Куравлёв, Николай Бурляев, Леонид Каюров, Наталья Данилова, Лидия Федосеева— Шукшина, Филипп Смоктуновский, Лариса Удовиченко, Михаил Кокшенов, Владимир Высоцкий, Наталия Белохвостикова, Александр Трофимов, Иван Лапиков и др. Премьера на ТВ: 1 июля 1980.
Режиссер Михаил Швейцер (1920–2000) поставил 16 фильмов, пять из которых («Кортик», «Чужая родня», «Мичман Панин», «Воскресенье», «Золотой теленок») вошли в число самых кассовых советских кинолент, и запомнился зрителям, конечно же, по экранизациям литературной классики («Воскресенье», «Золотой теленок», «Карусель», «Смешные люди», «Маленькие трагедии», «Мертвые души», «Крейцерова соната»).
Прекрасно осознавая, любая экранизация произведений А.С. Пушкина сразу становится поводом для бурных дискуссий, Михаил Швейцер взялся за труднейшую задачу перенесения на экран «Маленьких трагедий». Собранный им актерский ансамбль был чрезвычайно мощным. И в целом можно твердо утверждать, что телефильм «Маленькие трагедии» стал истинным событием года.
Зрители спорят о «Маленьких трагедиях» до сих пор:
«Самыми спорными персонажами лично для меня были и остаются: Моцарт— Золотухин, донна Анна— Белохвостикова и дон Гуан—Высоцкий (вернее, дуэт последних двух). Вот уж где "страсти должны кипеть", так это в трагедии. И дело здесь не в повышенных тонах, а в предельной концентрации существования, ибо вопросы, которые ставятся во главу угла такого жанра — жизнь и смерть… И чем больше повышается "градус" актёрского существования Гуана, тем больше видна блёклость и невыразительность исполнительницы Анны. У меня иногда складывалось ощущение, что артисты снимали свои парные сцены по отдельности, не видя глаз друг друга, не чувствуя посыла... Появление Золотухина в роли Моцарта, я сочла творческим экспериментом. На мой взгляд, не очень удачным. Не артист слаб, в данном случае — материал не для его индивидуальности, как мне кажется. Вместо рафинированного (как на портретах), утончённого и сверхвосприимчивого ко всему происходящему Гения, я видела круглолицего парубка, этакого без пяти минут "рубаху— парня". Тем более в тандеме со Смоктуновским—Сальери. Вот кто действительно демонстрировал свою принадлежность к миру Музыки (чего только стоит нервная игра пальцев рук последнего). … Удивительно другое: мне никогда всё вышеперечисленное не мешало смотреть и наслаждаться этим фильмом. Ну, поворчала, конечно, пару раз, а саму картину любить не перестала. И чем больше проходит времени, тем с бОльшим интересом, я её пересматриваю» (Анна).
«Фильм — шедевр, не знаю, видела ли я что— то лучше. С таким знанием дела, уважением к Пушкину! Все до последнего штриха просто здорово, а какая музыка! Когда я смотрела в первый раз, то когда фильм закончился, я обнаружила, что стою у экрана, сжав руки на груди, и ведь не помню, когда встала и сколько простояла. Мне кажется, такое не стыдно было бы Александру Сергеевичу показать. Единственная роль, за которую я бы не поставила пять с плюсом (как всем артистам в этом шедевре), — это Дон Гуан Высоцкого. Хотя винить его трудно. … Надо обладать сверхъестественным даром, чтобы сыграть такую роль при таком маленьком тексте. … Высоцкий хорош, но и ему не удалось сделать целый образ из фразы "на совести усталой много зла быть может тяготит". … В целом же фильм — просто браво, я его смотрю только когда хочу "себе сегодня пир устроить"» (Татьяна К.).
«Фильм начал нравиться со второй серии… «Моцарт и Сальери». Придраться вроде не к чему — красиво снято, хорошо сыграно, но ни этот Моцарт, ни этот Сальери не вызвали особого интереса и сочувствия. Не мое. … «Скупой рыцарь». Барон замечательный, и инфернален, и человечен — но немножко не хватило взаимодействия между персонажами, драмы как таковой. В целом, понравилось. Смоктуновский чрезвычайно искусно обращается со словом» (Каппа).
Киновед Александр Федоров
Мертвые души. СССР, 1984. Режиссер и сценарист Михаил Швейцер (по одноименному произведению Николая Гоголя). Актеры: Александр Трофимов, Александр Калягин, Юрий Богатырёв, Лариса Удовиченко, Тамара Носова, Виталий Шаповалов, Иннокентий Смоктуновский, Вячеслав Невинный, Всеволод Санаев, Алексей Сафонов, Инна Макарова, Валерий Золотухин, Юрий Волынцев, Игорь Кашинцев, Владимир Стеклов, Виктор Сергачёв, Лидия Федосеева—Шукшина, Инна Чурикова, Елизавета Никищихина и др. Премьера на ТВ: 19 ноября 1984.
Режиссер Михаил Швейцер (1920–2000) поставил 16 фильмов, пять из которых («Кортик», «Чужая родня», «Мичман Панин», «Воскресенье», «Золотой теленок») вошли в число самых кассовых советских кинолент, и запомнился зрителям, конечно же, по экранизациям литературной классики («Воскресенье», «Золотой теленок», «Карусель», «Смешные люди», «Маленькие трагедии», «Мертвые души», «Крейцерова соната»).
Выход на телеэкран «Мертвых душ» вызвал спор среди знатоков творчества Николая Гоголя и кинокритиков, которые пытались оценить фильм с точки зрения кинематографической концепции автора экранизации.
В своем письме режиссеру Михаилу Швейцеру кинокритик Виктор Демин (1937—1993) писал так: «Вы, наверное, приучены житейским опытом и тяготами профессии с легким сердцем переносить кривотолки, вроде тех, что возникли сегодня вокруг Ваших «Мертвых душ». Мне же, со стороны, кажется эта свистопляска поразительной, ничуть не менее, чем шабаш ведьм при дневном свете. … Люди, высокопарно рассуждающие на страницах «Литературки», кажутся мне из клики мольеровских персонажей, тех, что сыпали мукой из париков, бряцали клистирами и школярской латынью, а о жизни не имели никакого представления. … Думаю, что большинству противников Вашей картины до сих пор помнится мхатовский музейный спектакль, где была, с одной стороны, открытая монстровость чудаковатых персонажей, а с другой, — «крокодильская» ясность сатиры, до плаката. От Вас ждали, видимо, того же, и скучали, ожидая, не находили — и не видели ничего другого, что Вы приготовили, — на мой взгляд, нечто более умное, тонкое и значительное.
Мне кажется, что Ваши «Мертвые души» — не просто хорошая, удавшаяся лента, но она лента поразительных откровений и глубоко верного, плодотворного принципа, который еще будет, я уверен, подхвачен другими — если кто— то еще рискнет теперь выйти на стезю «экранизатора». Я принял в Вашем фильме все: римский пролог, автора— рассказчика, прерывающего действие или оказывающегося внутри действия, принял прекрасную аскетичность общего стиля игры, серьезную интеллигентную сдержанность на репликах, которыми так легко шаржировать, принял главное — разговор о давнем, гоголевском как о сегодняшнем, больном, актуальном, продолжающемся. То, что Ваш губернатор мог бы легко сойти за секретаря обкома, нисколько меня не шокировало. То, что Коробочка, оказывается, молода, а Ноздрев грубовато хулиганит, нисколько не резало мне слух (кстати, Лев Толстой произносил: Ноздрев, с ударением на первом слоге, а он слушал чтение Гоголя, — не точнее ли для дворянина?). Двух Гоголей — черного и белого — я тоже принял и наблюдал за ними с огромным интересом. Иногда, не скрою, — как в эпизоде женского переполоха — мне хотелось более стремительного рассказа, но это хорошая медлительность, солидная, при повторном показе ее-то, может быть, особенно оценят.
Это общий очерк моих ощущений. Отдельные, совершенно неумеренные восторги вызывают три фигуры: Трофимов, Смоктуновский, Калягин. Трофимов, конечно, не Гоголь, но именно «автор» — этакая эмоционально-образная координата между Гоголем и его текстом, то, как нам видится Гоголь, с броскими приметами внешности, с веселыми и горькими глазами, с неповторимыми, замечательными интонациями, осмысляющими текст. Плюшкин — мощнейший удар по глупой традиции, которая только теперь открылась как глупая и примитивная. Пусть гротеск, но не на кастрата в бабьей кофте, а на скупого рыцаря, съеденного лихой болезнью. Но даже если б ничего этого не было в фильме, а был бы Чичиков, — уже и тогда Ваша работа стала бы гениальным откровением. Чичиков, который всегда был конферансье для монстров, личность без развития, без драматизма, без приманки для интереса, этаким усредненным пошляком, только подававшим пошлым голосом пошлые реплики для ответного афоризма партнера, — он стал поразительной фигурой, живой, может быть, самой живой, напряженной, смешной и по-своему печальной.
А ведь я сел, чтобы написать пять строчек! Видите, как накипело на душе! Если Вы все-таки огорчены и сумрачны, — плюньте. К Вашему фильму большинству надо привыкать. Уверен в очень большом успехе после следующего просмотра. А после третьего — фильм назовут идеальной экранизацией, и буквы, и духа. Еще раз поздравляю Вас от всей души!» (Демин, 1985).
Уже в XXI веке киновед Валерий Бондаренко посчитал, что акценты в фильме М. Швейцера «Мертвые души» «смещены от оппозиции «сатирический гротеск – высокая лирика» в сторону синтезирующей «гротесковой лирики». Почему и весь сериал Швейцера прозвучал не как обличение (при очевидных намеках или, точнее, мистических совпадениях текста Гоголя с позднесоветской социальной реальностью), а как признание в любви к русской культуре и русскому (пускай и застойному) человеку, «каким нам Бог его дал» (Бондаренко, 2009: 29).
Любопытно, что даже противники телефильма «Мертвые души» отмечали снайперское попадание режиссерского выбора на роль Чичикова Александра Калягина, сыгравшего здесь, быть может, самую значимую свою кинороль.
Мнения сегодняшних зрителей о «Мертвых душах» порой противоположны.
«За»:
«Одна из наиболее удачных экранизаций Н.В. Гоголя. Сценарий писался явно с оглядкой на булгаковское переложение "Мертвых душ" для сцены, поэтому введена фигура Автора. И это наиболее удачный ход сериала. Этот худощавый, высокий, вечно мерзнущий и потому потирающий руки господин то в черном, то в белом, скитающийся по миру, одиноко стоящий где— то у столбовой дороги с саквояжем в руке; этот подглядывающий за чужой жизнью, ироничный комментатор; этот картавящий, диктующий свои творения у пылающего огня и есть величайший писатель земли русской... Актер Трофимов гениально играет его. Он играет Творца, который свою боль переносит в книгу. Великолепно сыграли и другие актеры, замечательна музыка» (Александр Г.).
«Этот фильм, как и все, что сотворили Швейцер с супругой — гениален. Во всем. В актерах, в художественной постановке, в операторской работе, в музыке. Это классика. Навсегда останется классикой отечественного кинематографа. Конечно, отдельно хочу выразить восхищение работой Александра Трофимова. … Так прочитать текст Гоголя, так держать зрителя во время своих монологов, не отрываясь от экрана! С каким чувством, с каким пониманием текста, с каким артистизмом, с каким юмором, и одновременно трагизмом. Такие работы, как эта — просто золотыми буквами в послужном списке артиста. … И про всех актеров этого фильма можно говорить только с восхищением. … счастье, что есть такой фильм, счастье, что в нем столько изумительных актеров» (М. Пена).
«Посмотрел с удовольствием все экранизации "Мертвых душ", но у режиссера Швейцера стопроцентное попадание в первоисточник. Изумительнейший кастинг, где каждый актер на своём месте. Меня немного озадачил Селифан, но потом я понял, что именно такой недотёпа себе на уме и должен быть. Калягин, конечно, подарил Чичикову изрядную долю своего личного обаяния, да любой персонаж — возьми его — настоящая звезда советского театра и кинематографа. Аплодирую этому фильму и всегда с удовольствием его пересматриваю» (Автоградец).
«Против»:
«Худшая из всех экранизаций "Мертвых душ". Самой канонической считаю великолепную постановку 1979 года с Вячеславом Невинным. Следом за ней телеспектакль с Игорем Горбачевым. Там один Луспекаев в роли Ноздрева чего стоит! Ну и на третьем месте фильм с Белокуровым… Для чего через пять после телеспектакля с Невинным, нужно было снять эту серую ленту, да ещё и многосерийную?» (Э. Логоев).
«К сожалению, есть провалы даже в кастинге. … Почему Смоктуновский — Плюшкин? В продолжение Скупого Рыцаря, что ли? Но это совершенно ненужная ассоциация. Плюшкин — уже не скупой, а просто сбрендивший. А у Смоктуновского пробивается достоинство, которое удержало бы человека от карьеры Плюшкина. … Но хуже всего — женские образы: они все показаны совершенными дурами! Так нельзя» (Пескадос).
Киновед Александр Федоров
Золотая мина. СССР, 1977. Режиссер Евгений Татарский. Сценаристы Павел Грахов, Артур Макаров. Актеры: Михаил Глузский, Евгений Киндинов, Олег Даль, Лариса Удовиченко, Игорь Ефимов, Игорь Добряков, Олег Ефремов, Игорь Янковский, Жанна Прохоренко, Любовь Полищук, Елена Фомченко, Лев Лемке, Татьяна Ткач, Игорь Дмитриев и др. Премьера на ТВ: 10 ноября 1977 (Ленинградское ТВ), 14 июня 1978 (Центральное ТВ).
Режиссер Евгений Татарский (1938–2015) известен, прежде всего, своими телефильмами с Олегом Далем в главных ролях – «Золотая мина» и «Приключения принца Флоризеля». Всего на счету режиссера 14 полнометражных игровых фильмов и сериалов.
На мой взгляд, «Золотую мину» смотреть стоит, хотя бы из-за талантливой актерской игры Олега Даля…
Киновед Виктор Демин (1937—1993) писал, что детектив «Золотая мина» «совсем не выглядит новым словом в приключенческом жанре. Многое в нем знакомо, видано или слышано. Это не заимствования, это осознанная работа в рамках определенного сюжетно-тематического канона. Чудится порой, что авторы ставят своей целью показать потенциал типичной детективной «нормы». Привычные повороты интриги, проверенные механизмы завязки—развязки, традиционные фигуры... Но стоит чуть-чуть сбрызнуть все это живой водой сиюминутности, внести тут и там животрепещущие нюансы — и готово: фильм заставит зрителя волноваться, а там, глядишь, и приоткроет нечто новое. Действительно, в шахматной клеточке, отведенной злодею, за темными очками О. Даля вдруг полыхнуло что-то совсем не беллетристическое, что-то страшноватое, еще не охваченное готовыми представлениями» (Демин, 1981).
Кинокритик Ирина Павлова вспоминает, что «Золотую мину» «всегда крутили в СССР по телевизору в ночь на Пасху, чтобы отвлечь народ от религиозного дурмана. Он (Е. Татарский – А.Ф.) сам над этим очень смеялся, но втайне и гордился. И было чем гордиться. Потому что зрителей к телевизору тянул не только детективный сюжет, не только желание знать, кто убил и как поймают. Тянуло мрачное лицо Олега Даля в темных очках. Притягивала загадочная, никому дотоле не известная красавица с необычным лицом – Любовь Полищук, которую Татарский в один миг сделал звездой. … Да и вообще было жутко интересно смотреть на кабацко-светскую жизнь советских теневиков, которую до «Золотой мины» никто не показывал, а Татарский – показал. И это получился не просто милицейский фильм, а кино про другую реальность, которая для большинства зрителей, сидящих перед «ящиком», была почти что «жизнью на Марсе». Снимая телевизионное кино «про будни советской милиции», Татарский ухитрился снять энциклопедию «тайной русской жизни». Потому фильм и пересматривали по десять раз» (Павлова, 2015).
Сегодня у «Золотой мины» много поклонников среди зрителей:
«Интересный фильм с прекрасным актёрским составом» (Наташа).
«Абсолютный шедевр детективного жанра. Никому и никогда не удалось снять что-то лучшее. Неплохие вставки мелодрамы, прекрасная музыка Исаака Шварца» (Илья).
«Отличный детектив! Знаешь его наизусть, а смотришь всегда как в первый раз. Гениальные работы Даля, Полищук (хороша всегда, даже в эпизодах), Дмитриева, Киндинова. Великолепная музыка Шварца, без которой фильм уже не представляешь» (Настя).
«Мой самый любимый фильм. Сегодня опять буду смотреть. Люблю все в нем. Особенно великолепную музыку. … Лучшего детектива нет» (Лола).
«Замечательный всё-таки фильм! Одно из главных достоинств — нетривиальный сюжет, благодаря чему фильм смотрится с большим интересом, даже когда уже наперёд знаешь, чем всё кончится. И нельзя не упомянуть великолепную музыку Исаака Шварца — она "поднимает" фильм очень высоко» (Кинозритель).
Однако есть и суровые противники, подмечающие самый мелкий «ляп» (куда, например, пропали очки со стола одного из персонажей, если секунду назад они были?) и утверждающие, что «персонажи малоубедительны, нежизненны, без всяких переживаний» и т.п.:
«Посмотрел «Золотую мину» дважды, и для меня это — самый заурядный детектив. Аналогичные сюжеты можно найти в детективной мировой литературе. Замечательные актеры играют свои функциональные роли. Все сыщики — хорошие, все воры — плохие. Ни психологизма персонажей, ни личных взлетов и трагедий, ни удивительных жизненных коллизий... Проблем нет! Слежка, погоня, задержание, допрос — обычная круговерть... Лишь Михаил Глузский чуть выделяется в лучшую сторону, остальные персонажи малоубедительны, нежизненны, без всяких переживаний. Быть может, я много хочу от детектива? Но нельзя же создавать сценарий и снимать так, будто нет опыта в создании жизненных острых сюжетов…» (Гребенкин).
«Этот фильм — наглядное свидетельство того, как слабую сценарную проработку не спасает ничто... Здесь по сути дела, до конца так и не прописан толком ни один персонаж, включая главных действующих лиц. Всё каким-то лёгким наброском, эскизно, невнятно, туманно. Всё поверхностно, вскользь, полунамёком» (Лукьян).
Киновед Александр Федоров
Кортик. СССР, 1973. Режиссер Николай Калинин. Сценарист Анатолий Рыбаков (по собственному одноименному роману). Актеры: Сергей Шевкуненко, Владимир Дичковский, Игорь Шульженко, Михаил Голубович, Эммануил Виторган, Зоя Фёдорова, Леонид Кмит, Наталья Чемодурова, Виктор Сергачёв, Ростислав Янковский и др. Премьера на ТВ 4 июня 1974.
Режиссер Николай Калинин (1937—1974) поставил шесть полнометражных фильмов, и в возрасте 37-ми лет погиб (12 февраля 1974 года) в период работы над продолжением «Кортика» — телефильмом «Бронзовая птица».
Официальная версия гибели режиссера была такова: инфекционный менингит. Однако по неофициальной версии всё случилось иначе: Николая Калинина избили милиционеры, и он скончался из полученных побоев…
Судьба исполнителя главной детской роли в «Кортике» — Сергея Шевкуненко (1959—1995) сложилась еще более драматично. В возрасте 12 лет он дебютировал в эпизоде фильма «Сестра музыканта» (1971), затем на несколько мгновений появился в детективе «Пятьдесят на пятьдесят» (1972). Всесоюзная известность пришла к нему после главной роли в «Кортике» и «Бронзовой птице». Затем была большая роль в «Пропавшей экспедиции» (1975) и… Дальше всё пошло—поехало под откос. Выпивки, драки, «красивая жизнь»…
В 1976 году – первый срок за хулиганство. Два года спустя – второй срок, на сей раз он ограбил буфет на «Мосфильме» (!). В итоге Шевкуненко был осужден пять раз. А в лихие 1990-е, став уже матерым преступником, был застрелен в своей квартире. Это случилось 11 февраля 1995 года, Шевкуненко было всего 35 лет…
Советская пресса встретила телеверсию «Кортика» в режиссуре Николая Калинина без восторга.
К примеру, кинокритик Анри Вартанов (1931—2019) писал об этом фильме так: «Уже в начале фильма мы встречаемся с кортиком: его прячет один из героев и находит другой. Но после энергичной завязки наступают долгие жанровые сцены, повествующие о дедушке, бабушке и их непоседливом внуке Мише. Дедушка, как и сотни его кинематографических предшественников, ходит в жилетке поверх поддевки и постоянно нюхает табак. Бабушка все время корит Мишу за шалости, но в каждом ее упреке слышится едва скрываемая нежность. Я останавливаюсь на штампованности характеров и сюжетных обстоятельств, чтобы понять, откуда рождается скука, внезапно охватывающая зрителя. В отличие от старого фильма, где всякая предыдущая сцена рождала последующую, где, говоря словами Чехова, каждое ружье «стреляло», в телевизионном трехсерийном фильме значительная часть метража (чуть ли не половина) уводит зрителя в сторону от главного действия. И вот что любопытно: при всей своей типично телевизионной подробности многие эпизоды не оставляют у нас ощущения, что мы познакомились с новыми людьми, узнали об их жизни. Словом, метраж картины непропорционален заключенной в нем художественной информации: в фильме нет того, что принято называть вторым планом, мы не запомнили в нем никого, кроме главных персонажей. В этом, конечно, повинен не только сценарии, но и уровень режиссерского решения. Понадеявшись, очевидно, на то, что интрига «вывезет», постановщик всерьез не позаботился, чтобы каждая сюжетная линия обрела свой художественный облик. … Многие эпизоды фильма поставлены и смонтированы откровенно небрежно. Скажем, в сценах боя монотонно чередуются кадры, которые показывают стреляющие орудия и падающих врагов. Богатство кинематографических средств, способных передать напряженность сражения, сведено к скудному набору планов. Весьма ощутимы перепевы приключенческих лент. Лихие драки, трюки с перевертыванием лестниц, неожиданные лирические песенные вставки, всадники, медленно возникающие силуэтом на фоне холма, — все это напоминает кадры из «Неуловимых мстителей».
Аморфная драматургия шествует рядом с вялой режиссурой, а за ними тянется невыразительная игра актеров. К сожалению, и дети, кроме ленного и обаятельного Генки (Володя Дичковский) оказались лишенными непосредственности. Создается впечатление, что раскрытие тайны для них — не увлекательное, захватывающее приключение, а скучное задание, полученное от взрослых.
Как видим, сравнение двух прочтений одной повести явно не в пользу телевизионного. Впрочем, и без этого сравнения телефильм не выдерживает серьезной критики. Его неудача заставляет задуматься над некоторыми общими проблемами телевизионного «чтения» художественной литературы. Я уже называл основной особенностью телевизионной формы рассказа неторопливость повествования. … Но случилось так, что эта способность телевидения стала превращаться в некий канон формы. Неторопливость стала подчас самоцелью, многосерийность — признаком якобы серьезного отношения к литературе. Из этого принципа проистекает вся «эстетика» многосерийного чтения литературы. Прозаизм буквалистского пересказа начинает постепенно вытеснять поэзию кинематографического творчества» (Вартанов, 1974: 4-5).
Несмотря на суровые кинокритические отзывы, поклонников у «Кортика» немало и сегодня:
«Люблю этот фильм за атмосферу. Там все так сложилось, что ничего не хочется ни убавить, ни прибавить. Там отличная натура, декорации, музыка. … Нет в нем халтуры даже в мелочах» (Семруч).
«На всю жизнь запомнила фильм "Кортик". В детстве никогда не пропускала показ этого фильма по телевизору. Даже когда повзрослела, всегда вспоминала этот фильм и игравшего главного героя в фильме — Сергея Шевкуненко и также Владимира Дичковского, Игоря Шульженко. Я думаю в то время полстраны девочек были влюблены в главных героев этого фильма. … Думаю, этот фильм воспитал много детей моего поколения в духе патриотизма, любви к Родине» (Зульфия).
Но есть, конечно, и зрители, у которых «Кортик» вызвал полное отторжение:
«Никогда не нравилась эта трилогия, книга лучше. Можно было все снять динамичней и не так уныло. Больше всего не нравился Поляков, который абсолютно картонный и нудный получился, как будто это не мальчишка, а дедок» (Фонтанка).
«Фантазия — ахиллесова пята среднего советского писателя Рыбакова… Опять воровство, сначала кортика, потом ножен к кортику, случайное подслушивание. … И судя по тому, как бывшие пионеры и комсомольские активисты разворовывали богатства страны в 1990-е, наследники у героев "Кортика" выросли достойные» (Синеман).
Киновед Александр Федоров