24 октября 1960 года, за несколько минут до взрыва
Главный конструктор Михаил Янгель проходит мимо маршала Неделина, который сидит на стуле прямо у ракеты. На секунду Янгель замирает - хочет пригласить главкома покурить вместе. Но не решается. Слишком высокий чин. Конструктор молча кивает и идёт один в яму-курилку, расположенную в 30 метрах от стартового стола.
Вокруг суетятся около 250 человек - инженеры, военные, техники. Все нервничают. Пуск уже откладывали вчера из-за технических неполадок. А из Москвы не прекращаются звонки от Хрущёва: "Ускорить! К 7 ноября успеть!" До годовщины Октябрьской революции остаётся меньше двух недель.
Янгель спускается в бетонный бункер-курилку. Достаёт спички. Чиркает. И вдруг удивляется - как странно ярко всё осветилось вокруг от одной маленькой спички. Он оборачивается...
Небо над Байконуром превращается в ад.
Ракета, которая должна была запуститься через 30 минут
Межконтинентальная баллистическая ракета Р-16 - детище Михаила Янгеля. 34 метра в длину, 3 метра в диаметре, вес 140 тонн. Дальность полёта - до 13 000 километров. Это было оружие, способное достать до Америки. И СССР должен был запустить его первым.
К концу 1950-х годов у США на боевом дежурстве стояло около 40 межконтинентальных ракет. У Советского Союза - всего шесть пусковых установок, и тем требовалось 32 часа на подготовку к пуску. Отставание было критическим. Ракета Янгеля должна была изменить баланс сил.
В сентябре 1960 года первая Р-16 прибыла на полигон Тюратам (позже его назовут Байконуром). Началась подготовка к испытаниям. Председателем Государственной комиссии по испытаниям назначили Главного маршала артиллерии Митрофана Ивановича Неделина - первого главнокомандующего Ракетными войсками стратегического назначения СССР.
21 октября ракету вывезли на стартовую позицию - 41-ю площадку. Первый пуск назначили на 23 октября.
"Что там происходит?" - последние слова маршала
Митрофан Неделин - легенда советской армии. Герой Советского Союза, участник Великой Отечественной, человек, который "влюблён в ракеты", как говорил о нём Хрущёв. В 1959 году именно его назначили создавать и возглавить новый вид войск - РВСН. Неделину было 57 лет, он был полон энергии и амбиций.
Маршал лично контролировал каждый этап подготовки Р-16. Он знал: от успеха этих испытаний зависит будущее советской обороны. А ещё он знал, что Хрущёв хочет получить запуск к празднику. Звонки из Кремля шли один за другим: "Всемерно ускорить испытания!"
23 октября, в день назначенного пуска, возникли технические проблемы. Прорвались разделительные пиромембраны топливных баков второй ступени. По инструкции следовало слить топливо и устранить неполадку. Но на это ушло бы несколько дней. А времени нет - праздник близко.
Решили продолжить подготовку без слива топлива. Это было грубейшим нарушением техники безопасности. Но никто не посмел возражать.
Пуск перенесли на 24 октября.
День, когда время остановилось
24 октября 1960 года. Вечер. На 41-й площадке продолжается предстартовая подготовка. Для Госкомиссии построили веранду на измерительном пункте ИП-1Б - там члены комиссии должны были наблюдать за пуском в безопасности, за несколько километров от ракеты.
Но маршал Неделин - не из тех, кто сидит в укрытии. Когда объявили очередную задержку, он не выдержал:
- Что там происходит? Еду на старт.
Ему поставили кресло прямо у ракеты, возле отбойной стенки. Чуть дальше разместились члены Госкомиссии. Вокруг - техники, инженеры, военные. Человек 250, не меньше.
Неделин оглядел стартовую площадку и нахмурился:
- Слишком много народу. Удалить лишних!
По его приказу с площадки ушли расчёты боевой части и наблюдатели от разных ведомств - около сотни человек. Их отправили автобусами в район эвакуации. Эти люди даже не подозревали, что маршал только что спас им жизнь.
Но и после этого на площадке оставалось больше 150 человек. Многие стояли прямо у ракеты, под её корпусом. Инженеры проверяли системы. Военные контролировали процесс. Некоторые специалисты были пристёгнуты ремнями на установщике - на высоте нескольких метров.
Примерно за час до назначенного пуска произошла новая неприятность. Какие-то "умники", закрывая люк, перебили три многожильных кабеля шлемофонной связи. Связь работающих на ракете людей прервалась. Янгель, руководивший технической частью, отдал приказ:
- Заменить кабели немедленно! И отправить семь человек в укрытие.
Эту семёрку он тоже спас. Кабели заменили за пять минут. Работа продолжилась.
В 18:45 объявили 30-минутную готовность к пуску. Началось выставление в ноль программного токораспределителя - устройства, которое управляет последовательностью команд при запуске ракеты.
И тут Янгель почувствовал, что не выдерживает напряжения. Нужно отойти, подышать, покурить. Он не стал курить на месте, как позволяли себе некоторые начальники. Дисциплинированно направился к яме-курилке - бетонному бункеру в 30 метрах от старта, где вокруг бочки стояли стулья.
Проходя мимо Неделина, он на мгновение задумался - позвать маршала? Но передумал. Пошёл один.
19:45. Конец света за 30 секунд
Дежурный офицер в командном бункере, расположенном в стороне от старта, выполняет рутинную операцию. Программный токораспределитель нужно вернуть в исходное положение, в "ноль". Офицер нажимает кнопку.
Но никто не снял электропитание с бортовой системы ракеты. Программный распределитель не умеет двигаться "назад" - он может только прокрутить весь цикл. И когда он доходит до определённой точки в циклограмме...
Запускается двигатель второй ступени.
Инженер Константин Луарсабов, стоящий у ракеты, видит это первым:
- Как мне показалось, огонь вырывался из обтекателя, где расположены камеры рулевых двигателей. Я мгновенно сообразил, что спасение в ногах, и мы "чухнули" со скоростью метеоров!
Они с коллегой Мягковым успевают пробежать метров десять. Раздаётся основной взрыв. Ударная волна сбивает их с ног. Темнота.
Огненная струя двигателя второй ступени разрушает баки окислителя и горючего первой ступени. Компоненты топлива - гептил и азотная кислота - смешиваются. Температура такая, что испаряется металл.
Автоматические кинокамеры, установленные для съёмки пуска, включаются и начинают снимать. Документальная хроника катастрофы. Эти кадры потом будут пересматривать снова и снова, пытаясь понять, можно ли было спасти людей.
Волны пламени расходятся со скоростью урагана. Температура достигает тысяч градусов. Люди не кричат - у них нет времени. Они превращаются в тени на асфальте. Буквально. От высокой температуры тела мгновенно испаряются, оставляя на земле только тёмные силуэты.
Маршал Неделин сидит на своём стуле прямо у ракеты. Огонь накрывает его первым. Потом найдут только оплавленную Звезду Героя Советского Союза, один погон и наручные часы. От самого маршала останется лишь тёмный след на асфальте.
Те, кто находился чуть дальше, пытаются бежать. Горящие факелы в человеческом обличье. Многие добегают до колючей проволоки ограждения и пытаются перелезть. Проволока режет руки, но они не чувствуют боли - боль от ожогов намного сильнее.
Специалисты, пристёгнутые ремнями на установщике, так и остаются висеть там, где были, не имея возможности даже попытаться убежать.
Ракета переламывается и падает на стартовый стол. Она давит тех, кто ещё был жив. Пламя взметается с новой силой. Рвутся газовые баллоны, запускаются пороховые двигатели. Одних пожирает огонь, других убивают ядовитые пары гептила.
Вся катастрофа от первой вспышки до падения ракеты занимает меньше минуты.
Человек, который не сгорел
Янгель стоит в курилке со спичкой в руке. Видит ослепительную вспышку. Слышит рёв. Оборачивается.
Там, где секунду назад стояла его ракета, бушует огненный смерч. Там, где сидел маршал Неделин, - столп пламени. Там, где работали его коллеги, инженеры, друзья, - ад.
Янгель бежит к месту взрыва. Пытается пробиться сквозь жар. Срывает с людей горящую одежду, обжигает руки. Кричит, ищет Неделина. Его держат за плечи, не дают броситься в огонь:
- Михаил Кузьмич! Там никого! Там уже никого нет!
Очевидцы потом вспоминали: "Он не уходил, пока военные не отвезли его в гостиницу. Там врач перебинтовал ему руки. И он снова вернулся к месту, где горела ракета".
Через несколько часов Янгель отправит телефонограмму в Кремль. Самую страшную телеграмму в его жизни.
Ночь после катастрофы
К 41-й площадке стягиваются пожарные машины и "скорые". Выживших - человек 50 с ожогами разной степени тяжести - увозят в госпитали. Четверо из них скончаются в ближайшие дни от ожогов и отравления парами гептила.
Трупы складывают в специальном помещении. Многих опознать невозможно.
Начальник космодрома Александр Курушин позже скажет: "Температура горения была столь высока, что от маршала Неделина остался только тёмный след на асфальте возле ракеты".
Уже в ночь на 25 октября на Байконур вылетает правительственная комиссия. Её возглавляет Леонид Брежнев - председатель Президиума Верховного Совета СССР. Расследование начинается немедленно.
Причину устанавливают быстро. Преждевременный запуск двигателя второй ступени спровоцировали три технических фактора: прорыв мембран накануне и неслитое топливо, преждевременное подключение бортовой батареи и ошибка дежурного офицера с программным токораспределителем. Каждый фактор в отдельности не был критичен. Вместе они создали смертельную комбинацию.
Но главная причина - другая. Грубейшее нарушение правил техники безопасности. Спешка. Давление сверху. Желание успеть к празднику.
И ещё одно: самонадеянность. "Руководители испытаний проявили излишнюю уверенность в безопасности работы всего комплекса изделия", - напишет комиссия.
Никого наказывать не стали. Непосредственные виновники - те, кто отвечал за технику безопасности и систему управления, - погибли при взрыве. Они сами себя наказали.
"Ты почему не сгорел?"
26 октября 1960 года все центральные газеты СССР публикуют одинаковое сообщение: "Кандидат в члены ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, Герой Советского Союза, заместитель министра обороны, Главный маршал артиллерии и главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения Митрофан Иванович Неделин трагически погиб при исполнении служебных обязанностей в результате авиационной катастрофы".
Авиационной катастрофы.
О 73 остальных погибших (по официальным данным - 74 на месте плюс 4 позже) не говорится ни слова. Их хоронят тихо, без объявлений. Цинковые гробы отправляют по домам без объяснений. Родственникам настоятельно рекомендуют молчать. Часть погибших хоронят в братской могиле на самом Байконуре.
Неделина хоронят с почестями. Урну с прахом (точнее, с тем, что нашли на месте взрыва и сочли за останки маршала) замуровывают в Кремлёвской стене на Красной площади.
Весь Советский Союз скорбит о гибели выдающегося военачальника в авиакатастрофе. Никто не знает правды.
А Михаил Янгель вызван к Хрущёву. Разговор получается тяжёлым. Первый секретарь ЦК КПСС смотрит на конструктора с подозрением:
- Ты почему не сгорел?
Янгель пытается объяснить, что просто отошёл курить. Что это была случайность. Что он не знал, что произойдёт взрыв. Что секундой раньше он проходил мимо Неделина и чуть не позвал его с собой...
Хрущёв долго не может поверить. Слишком удачное спасение. Слишком вовремя оказался в курилке. Публицист Леонид Млечин позже напишет, что эта фраза - "Ты почему не сгорел?" - преследовала Янгеля до конца жизни.
Через несколько недель у конструктора случается обширный инфаркт. Второй в его жизни. Врачи удивляются - как он вообще выжил после такого стресса.
Секрет, который хранили 29 лет
Информация о катастрофе засекречена полностью. Даже внутренние документы помечены грифом "совершенно секретно". Родственники погибших дают подписку о неразглашении.
Официальное молчание продлится до 1989 года. Только в разгар перестройки журнал "Огонёк" опубликует первую статью о трагедии на Байконуре. Страна будет шокирована.
В 1995 году, через 35 лет после катастрофы, рассекретят документы. Среди них - официальный отчёт начальника штаба полигона генерал-майора Г.Е. Ефименко, направленный 28 октября 1960 года Брежневу. Именно из этих документов станет известно точное число жертв: 74 погибших на месте, ещё 11 скончались в ноябре-декабре в госпиталях от ожогов. Итого 85 человек. Хотя некоторые источники, включая воспоминания академика Бориса Чертока, называют цифру до 126 погибших.
24 октября 1995 года, ровно через 35 лет после трагедии, первый канал российского телевидения впервые покажет короткий репортаж о том, что на самом деле произошло на Байконуре. Впервые страна увидит кадры той документальной киносъёмки - огненный столб, искорёженный металл, обгоревшую стартовую площадку.
Проклятая дата
Ровно через три года после гибели Неделина, 24 октября 1963 года, на Байконуре происходит новая катастрофа. При подготовке к пуску взрывается ракета Р-9А. Погибли 8 человек.
После этого в советской, а затем и российской космонавтике 24 октября становится "чёрным днём". В эту дату больше никогда не проводят пусков ракет. Даже серьёзные работы на стартовых площадках стараются не выполнять.
24 октября - день памяти всех, кто погиб при освоении космоса и создании ракетного щита страны. Ежегодно в этот день ветераны и военачальники РВСН возлагают венки к урне с прахом Митрофана Неделина у Кремлёвской стены.
На 41-й площадке Байконура, там, где произошла катастрофа, установлен мемориал погибшим. На нём высечены имена всех 78 человек, чью гибель признали официально. Хотя на самом деле их было больше.
Курилка, которая изменила историю
Михаил Кузьмич Янгель прожил ещё 11 лет после той октябрьской ночи. Его ракета Р-16, доработанная и усовершенствованная, всё-таки была принята на вооружение. Она стала одной из основ ракетного щита СССР.
Но до конца жизни Янгель винил себя в гибели Неделина и других. "Почему я не позвал его с собой? Почему прошёл мимо молча?" - эти вопросы мучили конструктора.
Коллеги пытались успокоить: "Михаил Кузьмич, это была не ваша вина. Вы не могли этого предвидеть".
Сергей Королёв, главный конкурент и одновременно друг Янгеля, после катастрофы сказал: "Это могло случиться с любым из наших конструкторов. С любым из нас".
Янгель скончался 25 октября 1971 года - на следующий день после очередной годовщины катастрофы. Ему было 60 лет. Врачи сказали - сердце. Но близкие знали: его сердце не выдержало груза той октябрьской ночи.
А яма-курилка на 41-й площадке Байконура простояла ещё много лет. Её называли "курилкой Янгеля". Люди приходили туда и думали об удивительной случайности, которая спасла одного гениального конструктора и унесла жизни 78 других людей.