Технические, художественные и литературные новшества всегда отражают дух времени и тесно связаны с социальными изменениями. Так, в XVIII веке розовый цвет носили не только женщины из аристократических и княжеских кругов, но и мужчины.
Во Франции, например, инвентарные описи и документы, касающиеся гардеробов Людовика XV и молодого Людовика XVI, свидетельствуют о широком использовании розового цвета в их одежде. Кроме того, сохранилось множество портретов молодых представителей французской, английской, немецкой и австрийской аристократии, которые носили розовый, причем не только в юности, но и в зрелом возрасте. Лишь пожилые мужчины избегали этого цвета.
Шарль Жозеф де Линь (1735-1814), маршал Священной Римской империи, дипломат, мыслитель, писатель, ученый и известный сердцеед, был князем, которого вся Европа знала под прозвищем "розовый принц" (der rosarote Prinz).
Его изысканные манеры, остроумие, элегантность и жизнерадостность покоряли дворы по всей Европе. Прозвище это возникло не только из-за традиционного цвета ливреи его рода и его личной любви к розовому, особенно в одежде и интерьере, но и благодаря его оптимизму и веселому нраву. Таким образом, мы видим, что уже к концу XVIII века розовый цвет символически ассоциировался с радостью жизни, удовольствием и беззаботностью. Причем речь шла не о бледных и нежных оттенках, а о насыщенном, ярком розовом, близком к алому.
Однако пример принца де Линь остается скорее исключением и относится к более раннему периоду. Во времена Французской революции мужское использование розового цвета стало значительно реже, а к началу XIX века он почти полностью перешел в разряд женских цветов. Примерно к 1820 году, в разгар романтического движения, мужчины носили розовый лишь в качестве шутки или иронии. Важно отметить, что это не было связано с обозначением мужской гомосексуальности.
Было бы ошибочно и анахронично считать ношение розового мужчинами во второй половине XVIII века или в начале XIX века признаком гомосексуальности или фемининности. Более того, это было бы абсурдно. Сам принц де Линь, который с удовольствием носил этот цвет на протяжении многих десятилетий, имел шестнадцать детей от своей жены и множество романов с женщинами по всей Европе. Все дамы находили его неотразимым. В 1808 году, когда ему было семьдесят три года, он принимал Жермену де Сталь в своем венском доме. Она писала своей близкой подруге Джульетте Рекамье: "Этот человек, самый милый на свете, обращается со мной как с дочерью. Как его дочь... увы!"
С падением старого порядка и угасанием придворной жизни, мужчины стали реже пользоваться макияжем и пудрой. Этот тренд, популярный во Франции при Людовике XV, сменился при его преемнике. В других европейских странах, особенно протестантских, мужской макияж и пудра были редкостью. Постепенно макияж вновь стал преимущественно женским делом. В то же время, яркие красные оттенки, которые активно использовались в середине XVIII века, уступили место более мягким тонам для щек и губ, что соответствовало новым социальным нормам. Румяна, однако, оставались популярными и сохраняли свое значение надолго. Красный цвет не исчез полностью из макияжа, но стал использоваться в основном для губ, по крайней мере, среди женщин, которых тогда считали "порядочными".
С 1860-х по 1880-е годы и вплоть до Второй мировой войны, красную краску для лица использовали преимущественно женщины, занятые в сфере развлечений, а также те, кто хотел привлечь к себе внимание. Многие известные художники, вдохновленные этими женщинами, создали их знаменитые портреты. Среди них были Эдуар Мане, Анри де Тулуз-Лотрек, Кес ван Донген, Амедео Модильяни и Отто Дикс. Женщины из высшего общества предпочитали более сдержанный макияж, но и они не отказывались от красной помады. После Первой мировой войны использование помады стало более распространенным, и она превратилась в предмет массового потребления. Помада, теперь продававшаяся в удобных тюбиках с поворотным механизмом, предлагалась в широкой палитре оттенков. Названия этих оттенков становились все более абстрактными и поэтичными, все дальше уходя от простого описания цвета. Если раньше достаточно было слов вроде "вишня", "клубника" или "мак", дополненных прилагательными (светлый, темный, матовый, глянцевый), то теперь красные оттенки получали названия, призванные удивлять и интриговать: "Утренний пион", "Андринопольская красавица", "Летняя ночь", "Оперный фестиваль". Производители соревновались в креативности, привлекая покупательниц не только разнообразием оттенков и качеством продукции, но и оригинальностью названий. В то же время появились каталоги и рекламные материалы, предлагавшие подробные описания оттенков красного и розового. Ни один другой цвет, ни в какой другой области, не имел такого разнообразия и такого внимания к деталям.
Итак, давайте вспомним период, когда розовый цвет, бывший когда-то на пике популярности, начал терять свои позиции и подвергаться критике. Во второй половине XIX века розовый цвет в одежде, интерьере и декоративном искусстве стал восприниматься негативно. Его стали ассоциировать с излишней сентиментальностью, мещанством, старомодностью и даже простотой. В высшем обществе розовый перестал быть признаком элегантности, его стали связывать с женщинами из средних слоев или даже с представительницами низших профессий. Мужчины, в свою очередь, либо ошибочно считали розовый модным, когда он уже вышел из моды, либо наивно смотрели на будущее сквозь розовые очки, не замечая надвигающихся проблем.
Примерно в 1900 году многие писатели иронично высмеивали эту наивность и глупость:
"Розовый – цвет буржуа. Его дочери, жена до шестидесяти лет, он сам – все утопают в розовом, радуясь жизни, как молодые поросята, когда дела идут хорошо. Он упорно смотрит на мир сквозь розовые очки и хочет, чтобы все было розовым."
Вслед за поэтами, лишь он один продолжал использовать устаревшие выражения, вроде "розовых пальцев рассвета".
Снижение популярности розового цвета в одежде объясняет его переход от видимых предметов гардероба к нижнему белью на рубеже веков. В первой половине XX века розовый цвет стал ассоциироваться именно с нижним бельем, но не с вызывающим или привлекательным, а со спокойным, приглушенным оттенком, напоминающим цвет кожи. Корсеты, панталоны, чулки, подвязки, а позже и трусы с бюстгальтерами, стали выпускаться в этом нейтральном, но практичном цвете. Белый цвет оставался привилегией молодых женщин из высшего общества, а красный и черный – атрибутом профессиональных проституток.
В 1960-х и 1970-х годах этот телесный розовый уступил место пастельным тонам (голубому, бледно-желтому, морской волны), прежде чем белый вернул себе лидирующие позиции, а затем появились и более яркие цвета. Сегодня же, согласно статистике, самым популярным цветом нижнего белья является черный. Помимо того, что черный не имеет ничего общего с эротикой или провокацией, он также является самым практичным цветом для синтетических тканей, поскольку лучше всего выдерживает многократные стирки в машине.