За один человеческий век некоторые города успели побывать «гражданами» сразу нескольких государств. Люди в них никуда не переезжали, но менялись границы, флаги, деньги, законы и учебники истории. Сегодня у тебя один паспорт, завтра другой — при том же адресе и той же квартире.
XX век с его войнами, распадом империй и появлением новых стран превратил эти города в живые учебники географии и политики. Разберёмся, почему так вышло и как это ощущалось для тех, кто просто хотел жить, работать и растить детей.
Город, который просыпается в другой стране
Когда мы говорим «город сменил страну», речь не только о красивых стрелках на карте. Это ещё и смена официального языка, армии, к которой тебя призывают, школьной программы, налогов, символики, праздников. Иногда это даже смена времени — часового пояса и календаря выходных.
Для жителей пограничных территорий XX век стал чередой таких «перезапусков». Где‑то смена власти происходила почти без боя, где‑то — через уличные бои, бомбёжки и массовые депортации. Часто люди узнавали о том, что «теперь вы живёте в другой стране», из газет или от чиновника, который приходил в дом с новыми бланками и требованием обменять документы.
Представь бабушку, которая всю жизнь прожила на одной улице, но в её свидетельстве о рождении, паспорте родителя и паспорте ребёнка в графе «гражданство» значатся разные государства. Для неё это не абстрактная геополитика, а конкретные очереди за продуктами, новые формы в школе и неожиданные праздники в календаре.
Именно поэтому в биографиях жителей приграничных городов можно встретить фразы вроде: «Я никуда не уезжал, но успел пожить в трёх государствах». Ниже несколько примеров городов, для которых смена флагов в XX веке стала привычной реальностью.
Львов: от Австро‑Венгрии до Украины
Львов на рубеже XIX–XX веков был важным городом Австро‑Венгерской империи и назывался Лембергом. После Первой мировой войны, распада империи и борьбы за наследство регион перешёл к восстановившейся Польше — город стал Львувом и крупным польским центром.
В 1939 году, после заключения пакта между Германией и СССР, в город входят советские войска. Львов оказывается в составе Украинской ССР: меняется власть, язык официального документооборота, система образования, начинается национализация собственности. Во время Второй мировой город переживает ещё и немецкую оккупацию, а после войны закрепляется за СССР уже как часть «социалистического лагеря».
Только в 1991 году, после распада Советского Союза, Львов оказывается в Украине и становится одним из символов украинской идентичности. За один век — Австро‑Венгрия, Польша, СССР, Украина. И все эти этапы до сих пор читаются в архитектуре, названиях улиц.
В повседневной жизни это означало, что старшее поколение могло учиться в школе на одном языке, работать на другом и смотреть новости уже на третьем. В одном доме соседями оказывались бывшие чиновники империи, польские профессора, советские инженеры и молодые украинские активисты.
Вильнюс: город между Польшей, Литвой и СССР
Вильнюс в начале XX века находился в составе Российской империи и был многоязычным городом с сильным польским и еврейским влиянием. После революций, войн и распада империй за него спорили уже независимая Литва и Польша.
В 1920‑х годах Вильнюс фактически оказывается под контролем Польши и на десятилетия превращается в польский воеводский центр. Литовские власти считают это оккупацией и продолжают требовать возвращения города.
В 1939 году ситуация вновь меняется: на фоне пакта между Германией и СССР город сначала занимает Красная армия, затем передаёт его Литве, а вскоре сама Литва входит в состав СССР. Вильнюс становится столицей Литовской ССР. Лишь в 1990‑е годы, после восстановления независимости, он становится столицей современной Литвы.
Для горожан это означало несколько смен властей, паспортов и официальных праздников за жизнь одного поколения. Таблички на улицах могли меняться с польских на литовские, потом появлялись советские названия, а затем возвращались исторические. При этом в семьях продолжали говорить на польском, идише, русском или литовском — в зависимости от корней.
Гданьск / Данциг: свободный город между Германией и Польшей
Гданьск — ещё один пример города с «плавающей» принадлежностью. До Первой мировой войны это был крупный порт Германской империи под названием Данциг. После войны победители решили сделать из него отдельную сущность — Свободный город Данциг под покровительством Лиги Наций, с сильным влиянием как Германии, так и Польши.
Формально это было отдельное образование, фактически же город оставался ареной борьбы интересов. В 1939 году, с началом Второй мировой войны, Третий рейх ликвидирует статус свободного города и присоединяет его к себе. После разгрома нацистской Германии в 1945‑м регион передают Польше, немецкое население в значительной степени выселяют, а город получает польское имя Гданьск.
В послевоенные десятилетия Гданьск станет ещё и центром рабочего движения «Солидарность», которое сыграет большую роль в политических изменениях в Польше. То есть город не только несколько раз менял государство, но и сам активно участвовал в том, чтобы изменить политическую карту региона.
Для местных жителей это означало не только смену флагов, но и радикальную смену состава населения: одни уезжали, другие приезжали, старые вывески и топонимы исчезали, уступая место новым. Человек мог вернуться на улицу, где прошли его детство и юность, и не узнать ни названий, ни соседей.
Кишинёв: между Российской империей, Румынией, СССР и Молдовой
Кишинёв в начале XX века — провинциальный центр Бессарабии в составе Российской империи. После революций и гражданской войны регион присоединяется к Румынии: меняется язык администрации и здания украшаются королевской символикой.
В 1940 году СССР предъявляет ультиматум, вводит войска и создаёт на части территории Молдавскую ССР. Кишинёв становится столицей союзной республики. Во время войны город переживает немецко‑румынскую оккупацию, а затем снова возвращается под контроль СССР.
В 1991 году на карте появляется независимая Республика Молдова, и Кишинёв получает уже статус её столицы. За одно столетие — смена нескольких государств, идеологий и алфавитов в официозной сфере, при том что для многих жителей главное оставалось прежним: виноградники, рынок, семейные праздники.
Особенность Кишинёва и всей Молдовы — споры о том, как называть язык: молдавский или румынский. Для одних это вопрос науки, для других — вопрос политической идентичности. В результате в одном городе легко встретить людей с очень разными ответами на вопрос «кто мы и с кем мы».
Страсбург: французский город с немецкой биографией
Страсбург географически расположен на границе Франции и Германии, и его судьба это отлично иллюстрирует. В конце XIX века, после франко‑прусской войны, он оказывается в составе Германской империи вместе с Эльзасом и Лотарингией. Город быстро германизируют: меняются чиновники, часть вывесок, школьные программы.
После Первой мировой войны, по итогам Версальского договора, Страсбург возвращается Франции. В годы Второй мировой он вновь оказывается под контролем нацистской Германии, а в 1945‑м снова возвращается Франции и остаётся французским городом.
Сегодня Страсбург известен как «столица Европы» — здесь заседает Европарламент и другие структуры ЕС. То есть город, который сам несколько раз переходил от одной державы к другой, стал символом идеи, что границы можно обсуждать не пушками, а за столом переговоров.
В повседневности это проявляется в двуязычии, особой кухне и двойной идентичности: местные жители могут чувствовать себя и французами, и эльзасцами, помнить немецкие корни региона и при этом быть сторонниками европейского проекта.
Почему именно XX век дал так много «кочующих» городов
В прошлые века границы тоже менялись, но XX век оказался рекордным по скорости и масштабам. Сразу несколько факторов наложились друг на друга:
– распад больших империй — Австро‑Венгрии, Российской, Османской;
– две мировые войны с перекройкой карт;
– появление Лиги Наций, а затем ООН, которые закрепляли новые границы в международных договорах;
– деколонизация и появление десятков новых государств.
Города, оказавшиеся в пограничных регионах, становились «фишками» на этом геополитическом столе. При этом в каждой точке были свои местные особенности: где‑то преобладало одно национальное движение, где‑то другое, где‑то большую роль играли религиозные общины или экономические интересы.
Сегодня, когда границы в Европе кажутся стабильными, история таких городов напоминает: карта — это не что‑то раз и навсегда заданное, а результат множества решений, конфликтов и компромиссов.