Я до сих пор помню, как пахнет 1996. Он пахнет дешевым растворимым кофе «Пеле» в жестяной банке, мокрым снегом и китайской резиной. Сейчас, сидя в кожаном кресле своего кабинета с видом на набережную, я иногда фантомно ощущаю этот запах. Мне пятьдесят семь. У меня сеть магазинов строительных материалов, штат из сорока человек и безупречный маникюр. Но стоит закрыть глаза, и я снова там, на вещевом рынке девяносто шестого года. Мне двадцать восемь, на мне двое рейтуз, а ноги всё равно ледяные, как у мертвеца. Я стою на картонке. Картонка — это самое ценное, что у меня есть, потому что она отделяет подошвы от промерзшего асфальта. Рядом стоит клетчатая сумка — «мечта оккупанта». В ней турецкие джинсы, которые я тащила на своем горбу через таможню, давая взятки, не спя двое суток в автобусе, где воняло потом и перегаром челноков. Тогда я не знала, что это называется «бизнес». Тогда это называлось «выжить». Мой брат Витя в это время спал. Ему было двадцать пять. Он вернулся из армии, устро
Публикация доступна с подпиской
Ловцы откликаЛовцы отклика