А мы сегодня снова пьём чай!
Грёзы Султана
Наливайте себе чашечку ароматного напитка и окунитесь в мир фантазий..
Владимир был женат на самой красивой женщине города. Так, по крайней мере, считал он сам. И надо отдать ему должное — Марина действительно была хороша собой: длинные каштановые волосы, зеленые глаза и фигура, которую она поддерживала с помощью йоги, пилатеса, и еще какого-то загадочного "барре", о котором Владимир даже не решался спрашивать.
Проблема была в том, что Марина так была увлечена своей жизнью, что абсолютно не замечала присутствие мужа. Утром она вихрем проносилась мимо него на кухне, хватала свой детокс-смузи (который, по мнению Владимира, выглядел как болотная тина), целовала воздух в пяти сантиметрах от его щеки и исчезала в облаке дорогих французских духов. Вечером она возвращалась, рассказывала телефону о своем дне, делала сто селфи в разных позах и засыпала с маской на лице, от которой Владимир в первый раз чуть не упал с кровати, приняв жену за персонажа из фильма ужасов.
— Марина, может, сходим куда-нибудь в субботу? — робко предлагал Владимир.
— М-м-м? А, да, конечно, милый, — отвечала она, не отрываясь от телефона, где выбирала фильтр для очередного фото. — Только у меня в субботу SPA, потом встреча с Катей, потом тренировка, потом...
Владимир перестал слушать. Он уже знал, чем закончится этот разговор.
В тот вечер, после особенно тяжелого дня (Марина три часа выбирала обои для гостиной, совершенно не интересуясь его мнением, а потом все равно заказала те, которые понравились ее подруге Свете), Владимир плюхнулся на диван и включил телевизор. По какому-то культурному каналу показывали документальный фильм про Османскую империю.
Торжественный турецкий марш наполнил гостиную. Величественная музыка, барабаны, трубы... Владимир представил себя в тюрбане с огромным пером, с саблей на боку, в окружении визирей, которые ловят каждое его слово...
Глаза его закрылись.
Владимир проснулся на огромном шелковом ложе, под балдахином из золотой парчи. Над головой покачивался слуга с огромным опахалом из павлиньих перьев. Другой слуга стоял у изножья кровати, держа на вытянутых руках поднос с виноградом размером с яблоки.
— Что... где я? — пробормотал Владимир, садясь.
— О, великий султан Владимир, повелитель правоверных, тень Аллаха на земле, владыка семи морей и сорока земель! — хором воскликнули слуги, падая ниц. — Вы проснулись!
Владимир посмотрел на себя. На нем были шаровары из золотистого шелка, расшитый жемчугами халат и — о чудо! — на голове красовался огромный тюрбан с пером, точь-в-точь как он представлял!
— Я... я султан? — недоверчиво спросил он.
— Величайший из султанов! — подтвердил слуга с опахалом. — Ваше слово — закон, ваш взгляд — приговор, ваш чих — повод для национального праздника!
— Вау, — выдохнул Владимир. Он встал с кровати и тут же споткнулся о собственные шаровары — они оказались раза в три длиннее, чем нужно.
— Осторожно, о великий! — слуги подхватили его под руки.
— Эм, а можно шаровары покороче? — робко попросил Владимир.
Слуги переглянулись в ужасе.
— Но это же традиционные султанские шаровары! Их носил еще ваш прапрапрадед, султан Мурад Великолепный!
— Ну и как он в них ходил? По-моему, он в них только лежать и мог.
— Именно поэтому его и прозвали Великолепным, о мудрейший! Он лежал так величественно, что враги сдавались, просто глядя на него!
Владимир вздохнул. Ладно, не до шаровар. Он султан! У него наверняка есть дворец, сокровищница, армия... И гарем! Точно, у султанов же были гаремы!
Внезапно он вспомнил про Марину. Интересно, есть ли она здесь, в этом сне?
— Эм, а где моя жена? — спросил он.
Слуги снова переглянулись.
— О великий, у вас нет жены. У вас есть гарем из трехсот наложниц!
— Т-трехсот?! — Владимир побледнел. Он с одной-то женой не мог справиться, а тут триста!
— Желаете посетить гарем, о повелитель?
— Н-нет! — слишком быстро ответил Владимир. — То есть, позже. Сначала я хочу... эм... позавтракать. Да, позавтракать!
— Немедленно, о великий!
Через минуту в комнату внесли стол, который прогибался под тяжестью яств. Тут были фрукты всех цветов радуги, мясо, приготовленное десятком разных способов, плов в огромном блюде, расшитом золотом, сладости, от вида которых у Владимира заболели зубы, и кувшины с напитками.
— Это все мне? — ошалело спросил Владимир.
— Это только первая подача, о великий. Сейчас принесут вторую.
— Вторую?! Да я это за неделю не съем!
— Но вы же султан! Вы должны есть за троих! Иначе подданные подумают, что вы больны, и начнется паника, а потом мятеж, а потом гражданская война, а потом...
— Ладно, ладно, понял! — Владимир схватил виноградину и сунул в рот. Она оказалась удивительно вкусной. Он взял еще одну, потом кусок мяса, потом попробовал плов...
Через полчаса Владимир лежал на подушках с круглым животом, постанывая.
— Больше... никогда... не буду... есть... — бормотал он.
— О великий, пора на утренний прием визирей! — радостно сообщил слуга.
— Каких еще визирей? — простонал Владимир.
— Ваши визири ждут вас в тронном зале! Сегодня нужно решить судьбу государства!
С трудом поднявшись (шаровары снова попытались его убить), Владимир поплелся в тронный зал. Это было огромное помещение с мраморными колоннами, персидскими коврами и троном из чистого золота, украшенным рубинами размером с кулак.
— Вау, — снова выдохнул Владимир, плюхаясь на трон. Тот оказался на удивление неудобным — видимо, султаны не верили в эргономику.
В зал вошли визири — пятеро пожилых мужчин в роскошных одеждах и огромных тюрбанах. Они поклонились так низко, что их бороды подмели пол.
— О великий султан Владимир! — начал первый визирь, толстый мужчина с хитрыми глазками. — Мы пришли доложить о делах государства!
— Слушаю, — важно кивнул Владимир, стараясь выглядеть по-султански.
— Во-первых, шах Персии прислал письмо с оскорблениями в ваш адрес. Он назвал вас "курицей в тюрбане".
— Что?! — возмутился Владимир. — Это же... это же...
— Повод для войны! — радостно закончил визирь. — Прикажете собирать армию?
— Н-нет! Подождите! А может, он пошутил?
Визири переглянулись.
— О великий, шахи не шутят. У них нет чувства юмора. Это известный факт.
— Тогда... тогда пошлите ему ответное письмо! Назовите его... эм... "индюком в короне"!
— О, мудрейший! — восхитились визири. — Какое остроумие! Какая дипломатия!
— Во-вторых, — продолжил второй визирь, худой как палка мужчина с длинным носом, — казна пуста. Нужно повысить налоги.
— Опять? — возмутился третий визирь. — Мы же их повышали в прошлом месяце!
— И что? Народ еще не бунтует, значит, можно повышать еще!
— Стоп, стоп! — вмешался Владимир. — А может, наоборот, снизим налоги?
Наступила гробовая тишина. Визири смотрели на него так, будто он предложил продать султанат на Авито.
— О великий, — осторожно начал первый визирь, — вы... вы хорошо себя чувствуете? Может, позвать лекаря?
— Я прекрасно себя чувствую! Просто подумал, что если у народа будет больше денег, они будут больше покупать, торговля оживится, и в итоге в казне будет больше денег!
Визири снова переглянулись.
— О великий изобрел экономику! — восхищенно воскликнул один.
— Запишите это в летописи! — скомандовал другой.
— Назовем это "Великая Владимирова экономическая теория"! — предложил третий.
Владимир почувствовал себя гением. Может, это быть султаном не так уж сложно?
— В-третьих, — начал третий визирь, но тут в зал ворвалась женщина.
Вернее, это был ураган в женском обличье. Высокая, статная, в роскошных одеждах, усыпанных драгоценностями, с лицом, которое одновременно было прекрасным и пугающим.
— Владимир! — гневно воскликнула она.
— М-марина?! — ахнул Владимир. Это действительно была его жена, только в турецком варианте.
— Я — Марьям, главная наложница гарема! — объявила она, подбоченясь. — И я пришла выразить тебе коллективную жалобу от всех трехсот наложниц!
— Ж-жалобу? — пролепетал Владимир. Даже здесь, в собственном сне, где он был всемогущим султаном, Марина умудрялась им командовать.
— Да! Ты не был в гареме уже три дня! Девочки скучают! Они хотят внимания!
— Но я... я же только проснулся...
— Это не оправдание! — Марьям топнула ножкой, и мраморный пол треснул. — Мы требуем, чтобы ты проводил в гареме минимум пять часов в день!
— П-пять часов?! — Владимир побледнел. — Но у меня же дела государственные!
— Дела? — Марьям презрительно фыркнула. — У тебя есть визири для дел! А твоя обязанность как султана — уделять внимание гарему!
— Но...
— Никаких "но"! Кстати, я уже составила расписание. — Она развернула огромный свиток. — По понедельникам ты проводишь время с наложницами из восточного крыла, по вторникам — из западного, по средам...
— Подожди, подожди! — Владимир схватился за голову, чуть не уронив тюрбан. — А может, мы как-то по-другому организуем? Например, я буду приходить раз в неделю, но надолго?
Марьям сузила глаза.
— Раз в неделю? РАЗ В НЕДЕЛЮ?! — Ее голос становился все громче. — У нас тут триста женщин, которые весь день ничего не делают, кроме как сплетничают, интригуют и ждут твоего внимания! Если ты будешь приходить раз в неделю, они устроят революцию!
— Революцию в гареме? — недоверчиво переспросил Владимир.
— Ты не представляешь, на что способны триста скучающих женщин! — мрачно сказала Марьям. — Помнишь султана Ахмеда? Его наложницы от скуки захватили дворец и три дня правили государством! Причем правили лучше, чем он!
— Хорошо, хорошо! — сдался Владимир. — Я приду! Сегодня! Обещаю!
— Отлично. — Марьям просияла. — Тогда жду тебя после обеда. И не забудь причесаться, а то ты выглядишь как бродячий дервиш. — Она развернулась и величественно удалилась.
Визири сочувственно смотрели на Владимира.
— Тяжела шапка Мономаха, — вздохнул первый визирь.
— Это тюрбан, — поправил второй.
— Какая разница, — отмахнулся первый.
— Может, мне просто сбежать? — жалобно спросил Владимир. — Переодеться простолюдином и уйти куда глаза глядят?
— О великий, последний султан, который так сделал, прожил на свободе ровно три дня, — сообщил третий визирь. — Потом его нашли наложницы. Говорят, он до сих пор вздрагивает, когда слышит женский голос.
— Ладно, — обреченно вздохнул Владимир. — Продолжаем прием. Что там у нас еще?
Следующие два часа были сплошным кошмаром. Оказалось, что быть султаном — это не только роскошь и власть, но и бесконечные проблемы. Визири докладывали о бунте янычар (им не понравился новый фасон штанов), о нашествии саранчи на южные провинции (саранча оказалась размером с кошку), о том, что великий везир подозревается в коррупции (он украл из казны три тонны золота, но утверждал, что "просто брал в долг"), и еще о сотне других проблем.
К концу приема голова Владимира шла кругом.
— Все, достаточно на сегодня! — объявил он, вставая с трона. — Я иду... эм... думать о судьбах государства. В одиночестве.
— Но, о великий, у вас еще встреча с послами! — напомнил визирь.
— С какими послами?
— Французскими, английскими, венецианскими, генуэзскими...
— Сколько их?!
— Пятнадцать.
— Пусть подождут до завтра!
— Они уже ждут три недели...
— Тогда еще один день погоды не сделает! — Владимир поспешно вышел из тронного зала, спотыкаясь о шаровары.
Он бродил по дворцу, пытаясь осмыслить происходящее. Везде сновали слуги, которые падали ниц при его появлении. Это было приятно первые пять раз, но к двадцатому начало раздражать.
— Может, вы просто будете кланяться? — предложил Владимир очередной группе слуг. — Не обязательно на пол ложиться.
Слуги переглянулись в ужасе, но послушно поклонились стоя.
Владимир вышел в сад. Это было прекрасное место — фонтаны, цветы, павлины, гуляющие по дорожкам. Он сел на мраморную скамейку и задумался.
Вроде бы он получил все, о чем мечтал. Власть, богатство, роскошь. Все его слушаются, все выполняют каждое его желание. Но почему-то он не чувствовал себя счастливым. Наоборот, он чувствовал себя... одиноким.
Марьям, даже в образе главной наложницы, оставалась той же Мариной — красивой, властной и совершенно его не замечающей. Она пришла не потому, что соскучилась по нему, а потому что это было в расписании. Визири слушались его, но не потому что уважали, а потому что боялись. Слуги падали ниц, но не видели в нем человека — только султана.
— Эх, — вздохнул Владимир. — Может, дома было не так уж плохо?
— О чем задумался, великий султан? — раздался голос.
Владимир обернулся. Рядом стоял старик в простой белой одежде, с длинной седой бородой и добрыми глазами.
— Вы кто? — удивился Владимир. — И почему не падаете ниц?
— Я дворцовый мудрец, — улыбнулся старик. — А не падаю ниц, потому что у меня радикулит. В моем возрасте, знаешь ли, не набросаешься на пол.
Владимир рассмеялся. Наконец-то кто-то нормальный!
— Присаживайтесь, — он похлопал по скамейке.
Старик сел, поморщившись.
— Так о чем задумался, молодой султан?
— Да вот... — Владимир замялся. — Понимаете, я вроде получил все, что хотел. Но почему-то не рад.
— А что ты хотел? — спросил мудрец.
— Ну... власти, богатства, чтобы меня слушались...
— И?
— И все.
— Вот видишь, — кивнул мудрец. — Ты получил все, что хотел. Проблема в том, что ты хотел не то.
— Не понял, — нахмурился Владимир.
— Власть, богатство, послушание — это все внешнее. А ты, похоже, хотел чего-то внутреннего. Внимания, понимания, любви.
Владимир вздрогнул. Старик попал в точку.
— Но как это получить? — спросил он. — Я же султан! У меня триста наложниц!
— Триста наложниц — это не триста любящих женщин, — усмехнулся мудрец. — Это триста женщин, которые любят султана, а не тебя. Видишь разницу?
— Вижу, — мрачно кивнул Владимир. — Но что мне делать?
— А ты попробуй быть не султаном, а человеком. Поговори с Марьям не как повелитель с наложницей, а как муж с женой. Может, она тебя услышит.
— Вы думаете? — с надеждой спросил Владимир.
— Не знаю, — честно ответил мудрец. — Но попробовать стоит. Худшее, что может случиться, — она тебя не услышит. Но ведь она и сейчас тебя не слышит, верно?
Владимир кивнул. Старик был прав.
— Спасибо, — сказал он. — Вы действительно мудрец.
— Да ладно, — отмахнулся тот. — Просто я прожил долгую жизнь и успел наделать много глупостей. Теперь раздаю советы, чтобы другие их не повторяли. — Он встал, снова поморщившись. — Ну, мне пора. Удачи тебе, молодой султан.
— Подождите! — окликнул его Владимир. — А как вас зовут?
— Ахмед, — улыбнулся старик. — Бывший султан. Тот самый, которого наложницы три дня искали.
И он исчез за поворотом дорожки, оставив Владимира с открытым ртом.
После обеда (который снова был слишком обильным) Владимир, собравшись с духом, отправился в гарем. Его встретили евнухи — огромные мужчины с саблями и неожиданно высокими голосами.
— О великий султан! — пропищали они хором. — Добро пожаловать в гарем!
Двери распахнулись, и Владимир вошёл внутрь.
Гарем оказался огромным комплексом комнат, украшенных с восточной роскошью. Везде были подушки, ковры, благовония. И женщины. Много женщин. Очень много женщин.
Они сидели, лежали, прогуливались, болтали, играли на музыкальных инструментах. Когда Владимир вошёл, все разом повернулись к нему и... заулыбались. Триста улыбок одновременно — это было жутковато.
— Султан пришел! — радостно воскликнула одна.
— Наконец-то! — вздохнула другая.
— Я первая! — крикнула третья.
— Нет, я! — возразила четвертая.
— Девочки, не ссорьтесь! — строго сказала пятая.
— Тихо! — громовым голосом скомандовала Марьям, появляясь из-за колонны. — Султан пришел не для того, чтобы слушать ваш гвалт!
Наложницы послушно замолчали.
— Марьям, — начал Владимир, — мне нужно с тобой поговорить. Наедине.
Она удивленно подняла бровь, но кивнула. Они прошли в отдельную комнату, богато украшенную, с огромным ложем в центре.
— Так о чем ты хотел поговорить? — спросила Марьям, садясь на подушки.
Владимир сел напротив. Он глубоко вдохнул.
— Марьям... Марина... Как тебя там правильно называть... Послушай. Я понимаю, что ты красивая, успешная, у тебя своя жизнь. Но иногда мне кажется, что ты меня совсем не замечаешь. Что я для тебя просто... часть интерьера. Как диван или тумбочка.
Марьям молчала, глядя на него.
— Я не хочу быть султаном, если это значит быть одиноким, — продолжал Владимир. — Мне не нужны триста наложниц. Мне нужна одна женщина, которая будет видеть во мне не султана, не кошелек, не статус, а просто... меня. Владимира. Человека, который любит смотреть футбол по воскресеньям, который не умеет готовить, но старается, который...
— Стоп, — перебила его Марьям. Ее голос был странным. — Ты... ты действительно так думаешь?
— Да, — твердо сказал Владимир. — Я люблю тебя, Марина. Не потому что ты красивая, хотя ты красивая. Не потому что ты умная, хотя ты умная. А просто потому что ты — это ты. И мне больно, когда ты меня не замечаешь.
Марьям молчала. Потом вдруг ее глаза наполнились слезами.
— Владимир, я... я не знала. Я думала, тебе все равно. Ты никогда ничего не говорил...
— Я пытался! — возразил Владимир. — Но ты всегда была занята!
— Потому что боялась! — выпалила Марьям. — Боялась, что если остановлюсь, если замедлюсь, то ты увидишь, что я не такая идеальная, как кажется! Что у меня тоже есть страхи, сомнения, что я иногда не знаю, что делать!
Владимир ошалело смотрел на нее.
— Ты? Боялась? Но ты же всегда такая уверенная!
— Это маска, — тихо сказала Марьям. — Я прячусь за делами, за встречами, за телефоном, потому что боюсь быть настоящей. Боюсь, что если покажу себя настоящую, то ты разочаруешься.
— Марина... — Владимир пересел ближе и взял ее за руку. — Я полюбил тебя настоящую. Ту, которая по утрам ворчит, что кофе недостаточно горячий. Ту, которая час выбирает, что надеть. Ту, которая плачет над глупыми фильмами, хотя и делает вид, что не плачет. Мне не нужна идеальная Марина. Мне нужна просто Марина.
Марьям всхлипнула и обняла его.
— Прости меня, — прошептала она. — Я была дурой. Я так боялась потерять тебя, что чуть не потеряла.
— Ты меня не потеряешь, — улыбнулся Владимир. — Я же султан. Куда я денусь?
Она рассмеялась сквозь слезы.
— Знаешь что? — сказала она. — Давай отменим это дурацкое расписание. Давай просто будем вместе. Без гарема, без наложниц, без всего этого.
— Правда? — обрадовался Владимир.
— Правда. Мне и одного тебя достаточно. Более чем достаточно.
Они поцеловались. И в этот момент...
— Владимир! Владимир, проснись!
Владимир открыл глаза. Над ним склонилась Марина, настоящая Марина, в домашней пижаме, без макияжа, с растрепанными волосами. И она была прекрасна.
— Ты уснул перед телевизором, — сказала она. — И что-то бормотал про султана и гарем. Тебе приснился странный сон?
— Очень странный, — улыбнулся Владимир, садясь на диване. По телевизору все еще играл турецкий марш. — Марина, мне нужно тебе кое-что сказать.
— Что? — она села рядом.
И Владимир рассказал ей все. Про то, как чувствует себя невидимым. Про то, как скучает по ней, даже когда она рядом. Про то, как хочет быть не просто мужем на бумаге, а настоящим партнером.
Марина слушала, и на ее глазах выступили слезы.
— Господи, Владимир, прости меня, — сказала она. — Я действительно была так занята собой, что не замечала тебя. Не замечала, что ты страдаешь.
— Ты не виновата, — начал Владимир, но она остановила его.
— Виновата. Я строила какую-то идеальную жизнь, но забыла включить в нее самое главное — нас. Тебя и меня. Вместе.
— Так давай это исправим, — предложил Владимир. — Давай начнем заново. Будем проводить время вместе, разговаривать, делиться. Как раньше, помнишь?
— Помню, — улыбнулась Марина. — Когда мы только познакомились, и могли болтать до утра обо всем и ни о чем.
— Вот именно!
Марина обняла его.
— Знаешь что? Завтра суббота. Давай отменим все мои дела и просто проведем день вместе? Пойдем куда-нибудь, или останемся дома, посмотрим фильм, приготовим что-нибудь...
— Правда? — не поверил Владимир. — А как же SPA и встреча с Катей?
— Катя переживет. А SPA никуда не денется. Но ты... ты важнее всего этого.
Владимир расплылся в улыбке.
— Тогда я готовлю завтрак! — объявил он. — Мои фирменные блинчики!
— Те, которые всегда получаются комом? — хихикнула Марина.
— Эй! Они не комом, они... авторской формы!
Они рассмеялись.
А по телевизору все играл турецкий марш, но Владимир уже не хотел быть султаном. Он хотел быть просто Владимиром, мужем Марины, и это было лучше любого султаната.
Эпилог
На следующее утро Владимир действительно готовил блинчики. Они действительно получились комом. Марина смеялась, помогала ему, и они вместе съели эти кривые, подгоревшие, но такие вкусные блинчики.
Потом они гуляли в парке, держась за руки. Потом смотрели старый фильм, который видели еще на первом свидании. Потом просто лежали на диване, обнявшись, и молчали — но это было не неловкое молчание, а теплое, уютное, когда слова не нужны.
Вечером, когда Марина уснула у него на плече, Владимир подумал, что иногда нужно стать султаном во сне, чтобы понять, как быть счастливым наяву.
И еще он подумал, что больше никогда не будет смотреть документальные фильмы про Османскую империю перед сном. Триста наложниц — это слишком даже для сна.
Хотя тюрбан с пером был ничего. Может, купить такой на Хэллоуин?
Марина что-то пробормотала во сне и крепче прижалась к нему.
Владимир улыбнулся и поцеловал ее в макушку.
Нет, не нужен ему никакой тюрбан. У него есть все, что нужно для счастья.
КОНЕЦ
P.S. А визири до сих пор ждут султана Владимира на утренний прием. Говорят, они уже сами научились управлять государством и даже не заметили его отсутствия. Что, в общем-то, и к лучшему.
P.P.S. Марьям распустила гарем и открыла на его месте женский клуб по интересам. Теперь бывшие наложницы занимаются йогой, изучают философию и пишут мемуары. Три из них уже стали бестселлерами.
P.P.P.S. Шах Персии так и не понял, почему его назвали индюком в короне, но на всякий случай объявил войну. Правда, забыл кому именно, так что война так и не началась.
⚜️⚜️⚜️
#юмор #рассказ #султан #сон #семья #отношения #любовь #смешнойрассказ #гарем #мудрость #жизненноеюмор #семейныеотношения #короткийрассказ #историяслюбовью #восточнаясказка #современнаясказка #владимир #мариша #счастье #вниманиеважно #настоящаялюбовь #юморпророссию #смешно #читать #рассказы2024
📚 Понравился рассказ?
Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые истории!
Здесь вас ждут:
- 😄 Юмористические рассказы
- ❤️ Истории о любви и отношениях
- 🎭 Жизненные ситуации с неожиданным поворотом
- ✨ Мудрость, завернутая в смех
Ставьте лайк ❤️, если узнали себя в Владимире или Марине!
💬 Пишите в комментариях: А вам снились когда-нибудь такие сны, где вы кто-то другой?
Иногда нужно стать султаном во сне, чтобы понять, как быть счастливым наяву 👑➡️❤️