Два больших театральных цеха, работающих на создание спектакля, столярно-сварочный и реквизиторский, в Ночь искусств составили пункты экскурсионного маршрута для театралов. Артисты труппы Анна Замараева, Андрей Андреев и Андрей Калашник провели их по закоулкам закулисья.
Столярно-сварочный и реквизиторский цеха не имеют друг к другу никакого отношения, если не брать в расчет их общую цель – создание визуального образа спектакля. Один специализируется на гигантомании, в другом хранятся малые формы. Один – огромное и светлое пространство с запахом стружки, заставленное станками и заготовками. Другой – узкий и длинный, как шланг, слабоосвещенный коридор со стеллажами, сверху донизу утрамбованными предметами самого разного назначения.
Специалисты столярно-сварочного цеха сотворяют миры. Они производят массивные колонны, многоступенчатые лестницы, старинную мебель, а также трехэтажные строения с окнами и балконами для спектакля «Собаки» или целый город весом почти в тонну для «Пряничного домика». Всё это в сборно-разборном виде покоится на складе до следующего этапа эксплуатации. Огромная кровать для «Принцессы на горошине» на днях отбыла из столярного в художественно-декорационный цех для декоративной отделки. Ее путь наверх пролегал на тельфере – грузовом лифте, являющимся связующем звеном между цехами, артерией между ними и сценой.
Перед лифтом расположена огромная противопожарная железная дверь, настоящее произведение искусства, тяжелая, фактурная, покоцанная, покрытая отпечатками времени, как прожившая тяжелую судьбу личность. Отворяешь ее – и попадаешь в каменный мешок для тельфера, куда не ступала нога человека. Другая дверь, пошире, с гаражными створками, распахивается прямо на улицу, к фурам, на которых декорации отправляются на гастроли или, наоборот, приезжают из других городов. Во время рождественского фестиваля эти ворота, похоже, вообще закрываться не будут, ведь театру предстоит принять 12 спектаклей. А на пути к реквизиторам встречается еще одна дверь – типа межкомнатной, легкая, деревянная, вполне себе обычная, но на колесиках, чтобы ее можно было легко катать из спектакля в спектакль, в котором требуется обозначать вход-выход.
Дверь дверью, это основа всего, а актеры любят рассказывать зрителям про мимолетные приятности, то есть исходящий реквизит, который можно со спокойной совестью употребить во время спектакля. Анна Замараева вспоминает «яблочко-огурчик-пирожки с мяском или фруктиками» в «Ревизоре»; а Андрей Андреев рад, что к каждому спектаклю «С вечера до полудня» доставляют свежий торт: «Это настоящая благодать». А вот для «Женитьбы Бальзаминова» художники-бутафоры создали видимость пирожных, бутербродов с икрой, гроздей винограда, что относится уже к стационарному реквизиту, то есть совершенно несъедобно, зато долговечно.
В реквизиторском цехе полезные вещи хранятся годами, например, 240 книг, подаренных зрителями для спектакля по Рэю Брэдбери «Послезавтра». Спектакля уже нет, а книги остались. Их, в отличие от сюжетов американского фантаста, никто не сожжет на костре, и вообще, отживший реквизит редко утилизируется, ведь он может прослужить дольше, чем спектакль, пригодиться еще где-то. Хотя для каждой постановки изготавливается или приобретается новый. Реквизиторы отлично ориентируются, что где лежит: утварь, маски, перья, алебарды, фонари, кружевные зонтики, искусственные цветы, а также рюмки-графины для «Триумфальной арки», настоящая труба для «Тима Талера», шпаги из недавних «Трех мушкетеров», с которыми они брали уроки фехтования (оружие, разумеется, неопасное). Из корзины выглядывают тряпичные куклы – это ведьмы, точнее, приблизительные копии исполняющих роли ведьм Анны Замараевой и Екатерины Аникиной, стремительно летающие под колосниками из одного кармана сцены в другой. Актрисы летают вслед за ними на полетном устройстве, но не так интенсивно.
И всё это для того, чтобы на сцене, входящей в тройку крупнейших театральных сцен страны, оснащенной современным светозвуковым оборудованием и противопожарным 17-тонным занавесом, возник сложносочиненный мир спектакля. В Ночь искусств сюда ступили зрители, многие из которых впервые посмотрели не из зала на сцену, а наоборот. Произошел диалог с актерами, состоялось знакомство с рождением искусства, случилось приобщение к таинству театра. «Артисты и публика не должны встречаться. После того, как занавес падает, актер должен исчезнуть, как по мановению волшебной палочки», – считала Эдит Пиаф. Сейчас всё не так. Многочисленные двери театра распахиваются настежь во время организованных экскурсий. Квалифицированному зрителю хочется соединять в своем сознании миры, отчего оно расширяется и обогащается.
Яна Колесинская
4 ноября 2025 г.