Есть в нашей жизни вещи неизменные, как смена времен года: восход солнца на востоке, любовь к кофе и… оплата коммунальных услуг. Казалось бы, что может быть прозаичнее? Но за этой рутинной процедурой скрывается целая история — с курьезами, технологическими прорывами и маленькими победами над хаосом цифр. Сегодня проследим, как менялась система расчетов за жилье и услуги в России. От рукописных книг до мобильных приложений — путь оказался куда интереснее, чем можно представить.
Прообраз системы ЖКХ, как мы уже писали, появился в середине XVII века при царе Алексее Михайловиче, своим указом утвердившим обязанности дворников. Государево повеление стало отправной точкой для формирования служб городского хозяйства, хотя о регулярных денежных платежах речь еще не шла — работа выполнялась в рамках повинностей.
При Петре I обязанности горожан были ужесточены: жителей обязали следить за чистотой и вывозить отходы за город.
А вот первые шаги к денежным платежам за коммунальные услуги были сделаны в XIX веке: в 1870 году, после городской реформы Александра II, городские думы получили право взимать сборы с имущества и доходов. Эти средства шли на благоустройство города: строительство водопроводов, освещение, санитарные нужды. Именно в эти годы в крупных городах появились так называемые доходные дома, где плата за жилье уже включала элементарные услуги в виде локального отопления, освещения и уборки мест общего пользования и дворов. Эти дома стали предшественниками будущих современных многоэтажек.
Пример рязанских доходных домов — на фотографии выше. Это здание, известное сейчас как региональное министерство культуры, — доходный дом Морозовых на улице Николодворянской, 22. Или еще один пример — доходный дом на улице Скоморошинской.
Именно в этом доме в 80‑х годах уже XX-го века работала сберкасса, где бабушка автора с сотнями рязанцев ежемесячно оплачивала «коммуналку». Доходные дома предназначались исключительно для аренды квартир и пользовались большим спросом у мелких чиновников, приезжей интеллигенции и прочих новоиспеченных рязанцев, зарплата которых не позволяла ни купить квадратные метры, ни снять целый дом — как, например, делал вице‑губернатор Михаил Евграфович Салтыков‑Щедрин.
Владельцы таких доходных домов самостоятельно устанавливали тарифы и вели учёт в амбарных книгах. Доходило порой до гротеска (по современным меркам): расчёты нередко проводились в натуральной форме — продуктами, вещами, услугами. Представьте такие записи в амбарных книгах: «три мешка яблок — за месяц проживания» или «бочка соленых огурцов — в счёт ремонта крыльца». Ошибки в расчётах исправляли прямо в документах. Порой правки были столь энергичными, что писанные‑переписанные записи превращались в абстрактную композицию — предтечу современного искусства. Шутка, конечно, но сотрудники архивов не дадут приукрасить.
В Рязани типичная арендная плата за комнату в доходном доме составляла 5–15 рублей в месяц (при средней зарплате рабочего 20–30 рублей). А строгий контроль за платежами был прерогативой домовладельцев или нанятых управляющих.
После революции система оплаты коммунальных платежей стала централизованной. С 1920‑х годов квартплата рассчитывалась по единым нормативам, установленным местными советами. А уже в следующем десятилетии в стране была введена единая система жилищно‑коммунального хозяйства, оплата за услуги которой стала приниматься в сберкассах. В Рязани в 1970–1980‑е годы работало более 20 отделений. Старшее поколение ещё помнит длительные часы ожидания у окошка приема, где оператор подсчитывал сначала на деревянных счетах, а затем на достижениях инженерной мысли — калькуляторах — скромную сумму ежемесячного платежа.
Одна из работниц рязанской сберкассы № 324 вспоминала смешной (сегодня это уже можно расценить как советский юмор) случай из 1970‑х, когда бдительная пенсионерка Соколова обнаружила плату за отопление в июле. После разбирательства не только сделали перерасчет на 1 руб. 27 коп., но и вручили ей грамоту — за гражданскую сознательность и бдительность. Невероятными кажутся сегодня и счета за коммунальные услуги. Так, например, в 1980‑е годы средняя квартплата в Рязани составляла 3–5 % от семейного бюджета (около 5–8 рублей в месяц при средней зарплате 150–200 рублей). Как тут не произнести знаменитое «Не верю!» Станиславского.
Распад СССР в 90‑е привел к хаосу не только в стране — досталось и системе ЖКХ. К 1995 году средняя квартплата в Рязани выросла до 150–250 рублей в месяц (около 10–15 % семейного бюджета). А 5–7 отдельных квитанций за разные услуги не только порядка не навели, но и ввергли рутинную процедуру в полную неразбериху. Из‑за ручного ввода данных ошибки в расчётах достигали 20–30 %. Много ли это? Спросите у рязанского старшего поколения, как они частенько с валидолом возвращались из сберкасс.
Жирную точку в хаосе поставили появившиеся в России в конце 90‑х первые КВЦ. В Рязани Кустовой вычислительный центр (КВЦ) открылся в 1998 году и сразу с «джентльменским набором» сервиса: с централизованным приёмом, автоматизацией расчетов, выпуском единых платежных документов. Уже через два года КВЦ обслуживал 85 % жилого фонда Рязани, ошибки в расчётах снизились до 3–5 %. В это же время к цивилизованной системе оплаты подтянулась и область: филиалы КВЦ были открыты в Касимове, Скопине, Ряжске.
С 2024 года функции бывшего Кустового вычислительного центра перешли на платформу «Р‑Энергия». В личном кабинете платформы, не вставая с любимого дивана, можно:
● оплатить услуги;
● отследить историю начислений и платежей за любой период;
● скачать справки о платежах;
● рассчитать сумму пени за просрочку;
● управлять сразу несколькими лицевыми счетами — например, оплачивать коммунальные услуги за пожилых родителей. Кстати, 78 % коммунальных платежей рязанцы сегодня проводят онлайн, а личный кабинет умеет больше, чем советский оператор сберкассы с калькулятором и стопкой квитанций. Достаточно смартфона, пары касаний — и готово. Система сама напомнит, сама посчитает, сама примет платеж. Даже квитанцию распечатывать не надо — всё хранится в цифровом виде.
И всё же… многие по‑прежнему откладывают оплату «на потом». Но это уже не недостаток системы — это наша неистребимая русская традиция «пока гром не грянет».