В поводе к вызову значилось: ребенок 13 лет, в школе, сильная головная боль, рвота, не может двигать шеей. Находится в медпункте. В примечаниях: медсестра предполагает менингит или мигрень.
«Так первое или всё-таки второе? Да, диагнозы начинаются с одной буквы, вот только между ними глобальная пропасть», – вслух задаюсь я вопросом, на что получаю ответ напарницы:
– Кто это так написал? А, медсестра, ну-ну...
Вызов поступил сразу после того, как мы пообедали. Из динамика селектора громкой связи прокатилось:
– 114-я вызов, 114-я вызов!
Побросав остатки еды в контейнеры и закинув их в пузатый холодильник, мы с Олей направились в диспетчерскую, где взяв только что напечатанную карту, отправились в гараж, к ожидающему нас водителю.
Мгновения спустя наша белоснежная, а местами уже не очень карета «03» мчалась по мокрым улицам города. Через 10 минут была на месте.
Прошло еще минут пять, прежде чем мы оказались в медпункте.
Сейчас пройти в школу непросто.
Нужно обойти турникеты с металлоискателем, показать охраннику удостоверение, что мы действительно скорая помощь, а не непонятно кто.
А что делать – безопасность. Настали такие времена.
Добравшись до медицинского кабинета, осмотрелись. На кушетке сидит подросток – бледный, держится за голову обеими руками, глаза закрыты.
Рядом суетится медсестра с картой в руках. У окна стоит мужчина в тренировочном костюме. Похоже, это физрук. Опять. Но не тот. Школа-то другая, и учитель физкультуры тоже.
– Вы? Ну наконец-то! – бросилась к нам медсестра, тыча пальцем в карточку. – У Павла страшная головная боль! Его дважды рвало! И вот еще, смотрите, в карте записано – у его матери мигрени бывают. Ну это точно наследственное!
Не успел я и рта открыть, чтобы элементарно поздороваться, как мужчина вставил:
– Я его встретил в коридоре, еле стоял на ногах. Помог дойти. Говорит, голова раскалывается, шею не повернуть...
Медсестра перебила, листая карту:
– Да! И еще вчера он приходил, зуб болел! Я записала! Может, флюс в голову отдает? Или вот, смотрите – в столовой сегодня был, котлеты ел! Может, отравление?
Оба заговорили одновременно, перебивая друг друга, активно при этом жестикулируя. Медсестра тыкала в карту, физрук рассказывал, то как довел мальчика до медпункта.
Не ожидая такой активности и гвалта на ровном месте, я поднял руку, останавливая весь этот поток сознания:
– Спасибо, что рассказали и помогли довести, но нам нужно работать. Подождите, пожалуйста, в коридоре.
Физрук кивнул, вышел. Медсестра продолжала суетиться:
– Я думаю, это мигрень! Вот, смотрите, все сходится...
– Секунду, – остановил я её мягко.
– Давайте я сначала выслушаю пациента.
Я повернулся к мальчику:
– Как тебя зовут? – Паша, – отозвался школьник.
– Расскажи, что с тобой случилось?
Ребенок открыл глаза – и тут же зажмурился с болезненным стоном:
– Свет... больно... Голова раскалывается... шея... не могу... Голос тихий, словно через силу. Каждое слово ему давалось с большим трудом.
– Давно началось?
– Не знаю... час... может, больше... – он говорил медленно, монотонно. – Сначала шея заболела... потом голова... потом вырвало...
– Покажи, где болит голова?
Школьник осторожно провёл рукой по затылку:
– Тут... и отсюда в голову... везде... как будто хлопает...
– А шея как?
– Не могу повернуть... больно.. очень... если пытаюсь – ещё сильнее болит...
Медсестра опять влезла:
– Вот видите! У матери, наверное, точно такие же приступы! Голова, рвота, свет не переносит! Вот. Записано в карте! Нет, ну это точно оно!
– А зуб болит? – спросил я, не реагируя на эти нервные реплики.
– Вчера болел... сегодня не знаю... голова так болит, что ничего другого не чувствую...
Я присел рядом. Нужно быстро разобраться. Сам думаю:
«Менингит? Но тогда где температура? Лоб холодный. А откуда тогда такая ригидность... Отравление? Зубная боль? Что же это?».
– Паш, а руки как? Всё нормально?
Мальчик замялся:
– Пальцы... странно... покалывают... немеют...
Продолжаю размышлять: «Стоп. Парестезии? Это никак не укладывается ни в менингит, ни в мигрень».
– Оль, быстро! Давление, сатурацию, температуру! – скомандовал я.
Пока напарница разворачивала весь наш диагностический комплекс, я продолжал осмотр. Паша сидел в странной позе – спина прямая, голова как будто зафиксирована двумя руками. Складывалось впечатление, что он просто боится пошевелиться.
– Давление 115 на 70, пульс 92, температура 36,6.
Витальные показатели были в норме.
– Попробуй лечь, – попросил я.
Мальчик начал двигаться – медленно, осторожно, каждое неловкое движение вызывало у него гримасу боли. Лёг на спину, голову держал неподвижно.
Проверяю зрачки – ровные, фотореакция живая, но он морщится от света:
– Не надо! Больно! Светобоязнь. Она бывает как при менингите, так и при мигрени.
– Попробуй наклонить подбородок к груди. Мальчик попытался – застонал, остановился:
– Не могу! Шея не гнётся!
Ага. Ригидность. Но температуры нет, как, собственно, и других менингеальных знаков... Проверяю симптом Кернига – сгибаю ногу, пытаюсь разогнуть. Отрицательный. Брудзинского – тоже. Странно. При менингите должны быть положительными.
Медсестра листает карту:
– Может, всё-таки отравление? Вот же, в обед был в столовой, котлеты ел...
Честно? Вообще ее не слушаю. Всё, что хотел, я узнал. Дальше решения относительно постановки диагноза принимать только мне. Мне же за всё это потом отвечать.
– Паш, а пальцы как? Покажи, пошевели.
Он пошевелил – медленно, как-то неуверенно.
– Чувствуешь, когда я трогаю? – дотрагиваюсь до пальцев правой руки.
– Да... но как-то странно... как через вату... Гипестезия – снижение чувствительности.
Это что за комбинация такая?
Головная боль, ригидность, светобоязнь, рвота – всё говорит о менингите или мигрени. Но парестезии и гипестезия – это неврологический дефицит, который не укладывается ни в то, ни в другое. Один единственный спойлер: ни одна из озвученных версий не оказалась правильной.
Пожалуйста, оцените начало статьи.
Кстати, как оно вам?
Верная версия пришла неожиданно — см. в продолжении
Как открыть статью, если она закрыта:
➡️ https://dzen.ru/a/aSG-3fnsKwiNHR2K
Шаг 1. Копия и вставка ссылки в строку поиска любого браузера.
Шаг 2. Вход на сайт Дзен + подключение подписки Премиум.
Шаг 3. После — свободное чтение и комментирование.