Василиса хмурилась, покусывая губу. Она когда-то читала, что были среди преступников в мафии такие умельцы, что некоторым своим бойцам ставили такие установки. Это были психологические установки, превращающие людей килеров. В старину в мафии такие люди были добровольцами, но она не верила, что в современности, в мирное время, такое тоже могло быть. Если это так, то организм желал жить нормально, сопротивляясь, освобождал мозг от цепей гипноза.
Она взглянула на Троя.
– И что, никто не смог считать посмертный сигнал?
– Откуда ты про такое знаешь? – он нахмурился, не желая её вмешивать в эту грязь.
– Это элементарно… От тебя. Забыл что ли, как ты меня менял? Я, благодаря тебе, теперь многое умею.
Трой кивнул и поцеловал её, он всё более свирепо боялся её потерять. Васька почувствовала это, но она уже, как гончая, шла по следу
– Мозг разрушен, так ведь?
Дрен кивнул головой и сжал зубы, он так хотел её уберечь от всего этого. Она была моложе их всех. Он боялся, что она сломается и не выдержит. Его девочка в его мире вместо наслаждения… Он вцепился в её плечи и уставился на неё, глаза его полыхнули огнём. Василиса почувствовала, что лучше дальше не спрашивать о допросе и сменила тему.
– Скажи, а твоя мать когда-нибудь накладывала проекцию этого мира на мир Земли?
– Нет, это ей даже в голову не приходило, – он растерялся, не понимая ход её мыслей.
– Кира говорила, что ваша мама из земной Самары.
Он был ей благодарен, что она перестала его спрашивать о чужаках.
– Интересно, правда? Мама удивлялась, что есть много совпадений, она из Самары и попала в Самару, здесь в Европе.
– Трой, нарисуй мне карту этой Европы.
Он, не понимая, что она ищет, подошёл к столу и на одном из бланков договоров нарисовал контур материка, прочертил русла рек, затем поставил точки.
– Вот смотри. Это Самара, а это Стар.
– Где был вулкан, который взорвался? Девочки мне рассказали и про него, и как вы боролись с последствия взрыва.
Дрен поставил ещё одну точку и испугался, так его Васька побледнела.
– Боже мой! Эта Европа похожа на земную Европу, но много шире, и до реки Лена. Господи, а это же часть Сибири!
– Ну и что?
– Боже мой! Не спрашивай, мне стыдно, – прошептала она, спрятав лицо в ладошках.
Это было так необычно, что он, не спрашивая разрешения, вломился в её память и нахмурился.
В её мире были дикие, по своей жестокости, преступления, и преступников содержали в лагерях-поселениях, с суровым климатом и невыносимой по своей тупости и тяжести работой. Васька думала, что сюда в этот мир проникли преступники её мира, и может не только преступники, но и их охрана. Трой мгновенно свернул информацию и в компактной форме передал её всем членам силта и Фару, затем взял за плечи свою гатанги.
– Я на тебя очень обижен! – Василиса обмерла, ничего не понимая. Её гатанг грустно смотрел на неё. – Ты вроде бы говорила, что твой дом и твой мир там, где я? Я верил тебе, неужели ты лгала мне? Почему ты считаешь тот мир твоим?
– Родной мой! Единственный. – Васька бросилась к нему на шею. Для неё любовь к Трою, была не только первой, но единственной и окончательной на всю жизнь. В этом мире, дрен могла любить только дрена, но и чистая и сильная натура самой Златоволаски, всегда искала только этого – единственного на всю жизнь чувства.
Она знала, что необходимо трудится над взаимоотношениями, опыт жизни на Земле показал, как может погибнуть любовь из-за старых жизненных принципов, мелких обид, недоверия, иллюзий сознания. Как часто отсутствие терпения в принятии особенностей избранника или избранницы, нежелание ценить их внутреннюю свободу, разрушают любовь. Его слова разрушили её страхи, что она ошибается в сврей привлекательности для него, и навсегда запечатлели в сознании, что она королева его мира, где он полновластный и щедрый властелин.
Трой, подслушав её страхи, сомнения и абсолютное доверие к нему, восхитился и, с трудом справившись с желанием, запереть её и беречь всю жизнь, как зеницу ока, обнял её.
– Успокойся, Золотко! Теперь говори, что задумала?
– Мы оденемся во всё полосатое, как одевают преступников на Земле. Только одежду сошьём, нормальную, по местной моде.
– Ты думаешь, он раскроется? – целуя её, спросил Трой.
– Уверена, а ты просканируешь его. Только придумай, как его заставить раскрыться, если моя задумка не сработает!
Гесс и Норм вернулись с рулонами материи и несколькими портными, которые недоумевали, зачем понадобилась ткань, которая так редко использовалась. Портные были рады от неё отделаться и предложили купить ткань невероятно дёшево. Им предложили очень хорошую оплату. Пять часов непрерывной работы, хорошо, что был латук[1], что позволило ткань не шить, а клеить, и были готовы костюмы для всего персонала.
В ресторане шла обычная суета. Фар раздражённо сообщил, что их псевдоповар, почти ничего не умеет:
– Этот тип рыбу разделал так ужасно, что теперь никто не знает, что с этим добром делать. Привезли целый воз рыба, потому что в это время у голубоглазок брачный сезон и она прет в местные озера из рек.
Услышав это, Василиса поцеловала Троя и понеслась на кухню, сообщив, что из испорченной рыбы можно делать котлеты и суфле. Загудели электромясорубки и миксеры. Один из поваров предложил испробовать новые соусы, которые он ранее никогда не готовил. Мгновение размышления и Василиса объявила:
– Никто никогда здесь такого не дела, а мы будем первыми. Сегодня у нас будет рыбный день! Рыбу, как и намечали солим и коптим, а вот то, что будет в виде котлет и суфле будет коронным блюдом. Ярким, украшенным розочками из свеклы и моркови. И! Первым кто рискнёт попробовать новые соусы скидка пятьдесят процентов. Надеюсь, наш новый повар прославится сегодня
Все затихли, уставившись на молодого повара, которого Василиса приняла по рекомендации Марты. Он был самым молодым поваром в Старе – ему было всего двадцать лет. Парень порозовел от волнения, а наблюдавший за этим Лысый покачал головой. Это мир не уставал его удивлять. Здесь талантливый человек без протекции мог достиг вершин. Парень сжал кулаки и прохрипел:
– Спасибо за доверие!
Работа на кухне завертелась, а заглянувший перекусить молодой художник потер руки и принялся за вывеску. Сообщив, что все треснут от любопытства, глядя на неё.
Василиса попросила Фара, отправить Лысого разбирать овощи в подвале, где бывший бандит и провозился весь день, а сама отправилась помогать осуществлять свой план.
Когда наступил вечер, все были готовы, а ресторан полон посетителей. Соусы молодого повара были приняты на ура. Фар спустился в подвал и крикнул Лысому, чтобы тот вытащил из погреба торт, который там охлаждался. Когда толстяк вынес торт, то опешил, так как его все встретили в весёлых полосатых костюмах.
Трой поймал, его мысль.
– Что это они все полосатые? Надо же, как в старинных фильмах про тюрьмы…
К повару подскочила Василиса, и повязал ему полосатый бант.
– Что это у вас за фортель такой? – спросил тот, озираясь на обслугу ресторана.
– Это не фортель. Это мы избавляемся от несчастий, которые на нас свалились! – Василиса фантазировала вдохновенно. – Разве ты не знаешь, что жизнь полосатая? У нас последнее время тёмная полоса, а мы хотим, чтобы была белая, вот и намекаем судьбе, что пора.
Повар, удивившись, что во всех мирах одинаково думают о жизненных перипетиях, поправил пышный бант и отправился на кухню. Когда он выглянул в коридор, то застал целующихся Норма (Троя) и хозяйку. Расстроился, что те никого не стесняются, а ему уже невмоготу было на это смотреть, тем более, что платье у хозяйки было спущено до пояса, а оба выделывали такое, что он видел только в зарубежных фильмах.
– Обалдеть! Глупая девчонка, но везет ей невероятно. Мужик здоровый, как мамонт и команда, слаженная, как стая волков.
– Нам комплимент отвалили, – мысленно простонала Василиса
Трой, который ласкал, Ваську, мысленно ей сообщил:
– Комплимент мне и твоим поварам, а тебя просто везунчиком назвали, потом расскажи, кто это мамонты и волки. Кстати, золотко, я теперь знаю, что у них очень интересная психологическая установка, и поэтому они при допросе выпивают яд, поэтому мы тех четверых и не смогли допросить. Этот знал об этом и, когда им такую установку делали, спрятался. Теперь думает, как сбежать? Он не хочет напрягаться, и одновременно кого-то боится. Что же у них за умелец такой? Ещё я узнал, что наш повар в кавычках в своём мире был бухгалтером, кто это, я не знаю.
– Бухгалтер, это тот, кто ведёт финансовые дела. Я думаю, что этот тип, скорее всего вор, и значит, у нас есть шанс от него избавиться. Он жадный.
– Одевайся, Золотко!
Василиса натянула спущенное до пояса платье.
– Ох, как сладки твои поцелуи! Из-за тебя я совершенно потеряла голову, – она подтолкнула в спину Троя, – Норм, иди ужо, вся ночь наша.
– Мне нравится слово вся! – Трой выскочил, а через минуту в виде Командира Патруля выглянул в коридор. – Васёна, не вздумай опять ходить за твоими травами. Рейнджеры сообщили, что город окружён нхангами, ждём подкрепления, отменили даже поезда.
– Ай! – хозяйка гостиницы всплеснула руками и выбежала в зал.
Трой неспешно вышел за ней. Его качало и мутило, от постоянной смены иллюзии, на это уходило много энергии. Только постоянная подпитка его гатанги делало это возможным. Он успел до того, как Лысый ушёл в свою комнату, услышать его тоскливое:
– Что же делать? Они же не поверят!.. Убьют ведь! Эх! Куда не кинь всюду клин!
Выжатый, как лимон, дрен лежал в их комнате, когда пришла Василиса, которая посмотрела на его измученный вид и прошептала:
– Лада, я знаю тайное. Моя бабка говорила, что это только отцу моего будущего ребёнка можно подарить. Ты мой избранник, и я видела, как ты с иллюзиями тратишься. Есть более простой способ. Он древний и передаётся из рода в род.
Она села на край тахты и погладила его по плечу.
– Я вроде бы всё посмотрел в твоих установках, – в сомнении проговорил Трой.
– Нет, лада, ты туда даже не заглядывал. Это очень просто, но только для обученных, и можно только показать. На словах не очень понятно получается, – она нежно погладила гатанга по голове. – Ты мой. Мой, лада!
Порозовела, никто ей не говорил, что у женщин развивается такая лютая, даже свирепая, жажда привязать к себе любимого. Она с этим боролась, но он был так нежен, заботлив и страстен, что всё время будил в ней собственника.
Трой смутился, за восемьдесят лет жизни он впервые почти не мог контролировать свои инстинкты. Эта девочка была не только его женщиной, но она была смыслом его жизни. Она так наслаждалась от него самого, что он, зная, что есть и умнее, и красивее его, хотел, чтобы она видела только его, ну и откровенно передавал ей своё желание, а она отвечала. Трой счастливо ухмыльнулся, потому что его Золотко посмотрела на него так, как ни одна гатанги, встреченная им по жизни, не смотрела – она была в полной уверенности, что он сильнее, мудрее и надежнее всех на свете. Это ошеломляло и невероятно возбуждало.
– Не называй меня так! У меня из-за этого помутнение разума, – он взял её руку и поцеловал ладошку.
– Эх, лада, а я даже от твоих взглядов с ума схожу! – призналась она. – Теперь я понимаю почему первые дни замужества называют медовыми. Они ведь не только сладкие, но и хмельные.
– Всё, хочу тебя, немедленно! Не могу я дожидаться ночи, – и Трой решительно сдёрнул с Василисы одежду. Она вцепилась в его волосы, как в спасательный круг, потому что тонула в его страсти. Трой заурчал от наслаждения.
Прошло немало времени, когда оба дрена пришли в себя.
– Уж не знаю, как ты это делаешь, но после любви с тобой, меня как к электричеству подключают. Золотко, так про что тайное ты говорила?
Поздно вечером усталые гатанги зашли в гостиную и увидели трёх Фаров, один был растерянным и проговорил:
– Вы посмотрите, что они вытворяют!
Фил с интересом посмотрел на них.
– И как вы это сделали? Я понимаю, это не обычная иллюзия.
– Ты правильно понял, – один из Фаров взял рукав одежды Фила и обтёр лицо ему, а потом себе, теперь было два Фара и два Фила.
– Ну, как, классно получается? – проговорил один из Филов, и через мгновение в гостиной появились довольные дрены.
Гатанги смотрели на них в недоумении, они не обнаружили никаких признаков утомления у Троя.
Василиса, продолжая урок, проговорила:
– Теперь оборот можно делать на Фила.
Она взяла рукав Киры и обтёрла её лицо, а потом этим рукавом вытерла лицо Фила, в гостиной стояли две Киры.
– Трой, учти, – Златовласка тронула дрена за руку, – сами они не в состоянии будут сбросить оборот. Только тот, кто делал оборот, снимет личину.
Кира в восхищении обняла Киру, и шепнул:
– Полная иллюзия! Так, я тебя ещё не любил, – поцеловав, обернулась в Фила.
Василиса расстроено охнула, а Трой озадаченно свистнул, но потом кивнул головой:
– Та-ак! Видимо твой заговор годиться только для людей, а не для гатангов. Давай будем делать новый заговор.
– Ерунда, даже на собак можно вешать личину, – его гатанги возмущённо фыркнула и уставилась на стену.
Члены силта расселись по диванам и не мешали им. Прошло десять минут, и Трой хлопнул себя по лбу.
– Так это наше поле, влияет и всё искажает.
– Глупости! – возмутилась Василиса. – Ты ещё про поле тяготения скажи.
Трой вдруг улыбнулся.
– Тяготения говоришь? Давай ещё раз, мне надо кое-что проверить.
Трой подошёл к Мейт и вытер её рукавом лицо, проделал это с Тонгом и Фаром. Три Мейт стояли и ошеломлённо смотрели друг на друга.
– Мейт! – попросил, Трой. – Ну-ка, поцелуй Тонга!
– Да как же я его узнаю?! – удивилась одна из Мейт. – У меня ощущение, что смотрю в зеркало.
– Значит поцелуй и того, и другого.
После поцелуя Мейт, Тонг стал сам собой, а Фар остался Мейт. Трой щёлкнул пальцами, и Фар стал самим собой.
– Поняла?! – дрен обнял свою гатанги. – Это потому, что в заклятье, сказано только сердце любящего прозреет и чары развеет. Так, что, Золотко, это ты прохлопала ушами, теперь думай, как исправить. Хотя не уверен, что это можно исправить. Видимо, придётся учитывать этот момент всякий раз, когда используем этот приём.
Василиса расстроенно кивнула и стала лихорадочно вспоминать, что ей рассказывала бабушка об ошибках.
Сетиль переглянулись, а Кира спросила:
– Я так понимаю, нам это будет не под силу? Ну, что ты молчишь Трой?
– Не знаю, может не хватить энергии! – Трой задумался. – Мы ведь с Васёной за счёт лабиринта это заклятье сплели. У неё такая странная техника, что может это вообще даже многим дренам не удастся повторить. Ох! Лично я использую это, но не понимаю механизмов. Вот так!
– А если мы объединимся, то у нас может получиться? – поинтересовался Фил.
– Нет, это опасно! – остановила его Василиса. – Моя бабушка говорила, если навесить личину, то снять её могут, только сильные колдуны, слабые не смогут, а сами пострадают.
– Трой, надо сообщить об этом в Льеж, – пробормотал Фил, – они помогут выяснить механизм действия заклятья.
– У вас учат колдовать?! – потрясённо охнула Василиса.
– Нет, там учат работать с мозгом. – Трой чмокнул её в макушку и удивился, потому что его гатанги вспыхнула и застонала. Он расстроился, вспомнив, что сам сказал, что следующий раз начнет её любить с макушки. – Золотко, как же ты держишься ещё?
Василиса решительно резанула себе по руке ножом, Фил возмутился:
– Это что за самокалечение?
– Фил не трогай её, это я виноват – случайно запустил… Э-э… – Трой послал эту мысль по каналу, который был только для него и друга.
– Э-э… – Фил, мгновенно всё поняв, вывернулся. – Ну если так надо для заклятья, значит надо. Трой, надолго её не хватит, я помню, как рядом с Кирой сходил с ума после твоего воздействия.
– А если использовать личину нашего Лысого, – пробормотала Кира, не подозревавшая об этом разговоре, но переживающая за Василису, которая, по-видимому, из-за своей промашки то бледнела, то краснела.
– Не надо! – просипела Василиса. – Не тот случай.
– Правильно. Раз кто-то у них смог поставить установку на самоубийство, то этот человек очень опасен. – Трой посмотрел на всех и промурлыкал. – Завтра, всё завтра! Золотко, помнится, кто-то обещал всю ночь… Фил, у меня подарок для вас, только поторопись, я открыл вам один канал наших переживаний.
Он унёс в комнату свою гатанги, охнувшую от его порывистости.
– Норм, Гесс, ставим общий блок, только скорее. Фар сваливай отсюда! – распоряжался Фил.
– Почему? – удивился Фар.
Он увидел, как порозовели гатанги, а Кира завизжала:
– Девчонки, скорее, я уже хочу Фила! У нас такая будет ночь!
Фар крякнул и выбежал из дома.
– Конечно, мои подопечные с точки зрения гатангов очень молоды, поэтому-то у них гормоны и кипят, но Трой вообще с катушек слетел, – бормотал он. – Да и сетиль, тоже хороши, готовы всё время и везде. Ох! Ресторан!
Фар, ворвавшись в ресторан, потребовал, чтобы музыканты играли самую весёлую и громкую музыку. Два влюблённых дрена – это могло стать проблемой для всех. Спустя несколько минут в ресторане плясали местный танец «Каблучок», и два ряда мужчин и женщин отплясывали, выделывая сложные фигуры ногами, а особенный ритм, не позволял отвлекаться от танца.
В кабинете управляющего Фар натянул на себя шёлк, полагая, что хоть так ослабит силу действия их эмоций. Он надеялся, что, решая задачу, о защите от действия дренов, он сам удержится от безумств.
Действительно защита была нужна срочно, ведь он стал воспитателем силта. Он анализировал всё прочитанное и всё больше расстраивался, потому что ничего в прочитанных им работах не было такого. Это было связано с тем, что женщины-дрены рождались очень редко, а их силты совершенно не занимались такими вопросами, потому что любили и всё.
Продолжение следует…
Предыдущая часть:
Подборка всех глав:
[1] Латук – растение, выращиваемое ханаши. Выжимки из латука, сок латука и просто растертый и смешанный с водой латук превращаются в прочный клей, не растворимый в воде, чаще всего используемый вместо ниток и иголок при шитье.