Глава 33
Глава 34: Испытание верности
Дни в ожидании тянулись, но на сей раз Анну не глодала прежняя, беспросветная тоска. Ее жизнь обрела стержень — ту самую стальную волю, которую она видела в глазах Владимира. Она правила имением не как временная управительница, а как настоящая хозяйка. Ее решения стали еще более уверенными и дальновидными. Она не просто поддерживала порядок — она готовила имение к будущему. К их будущему.
Она распорядилась начать ремонт главного дома — не косметический, а основательный. «Чтобы стены помнили не только боль, но и счастье», — сказала она управляющему. Она увеличила жалование слугам, которые проявили преданность в трудные времена, и лично разбирала конфликты в деревнях, добиваясь справедливости не угрозами, а мудростью. Ее авторитет рос с каждым днем.
По вечерам она садилась за секретер и писала Владимиру. Длинные, подробные письма, в которых она рассказывала ему о малейших событиях в усадьбе — о том, как ощенилась его любимая борзая, о первом снеге, припорошившем парк, о новых книгах, привезенных из города. Она не писала о любви — это слово уже было сказано. Она писала о жизни. Их общей жизни, которая ждала его возвращения.
Однажды ночью ее разбудил настойчивый стук в дверь. На пороге стоял перепуганный конюх.
— Барышня! Пожар! На скотном дворе!
Сердце Анны упало, но паника не овладела ею. Она набросила платок и выбежала во двор. Вдали, за амбарами, полыхало зарево. Но это был не главный дом, не амбары с зерном. Скотный двор. Поджог. Это была не случайность.
— Поднять всех! Цепью от реки! — скомандовала она, ее голос, звонкий и властный, резал ночную тьму. — Остальных — к амбарам, караул! Чтобы ни одна искра не долетела!
Она не пряталась в доме. Она стояла во главе людей, направляя их, подавая ведра, ее белое ночное платье было забрызгано грязью, а лицо, озаренное отблесками пламени, было суровым и прекрасным. Она была их капитаном в этой ночной битве с огнем.
Пожар удалось потушить, отстояв основные постройки. Сгорела лишь одна пустующая кладовая. Но послание было ясным: враг не дремлет. Угрозы сменились тихой, подлой войной.
Утром, когда дым еще стелился над пепелищем, Анна собрала самых верных слуг и старосту деревни.
— Это была не случайность, — сказала она, глядя на их усталые, закопченные лица. — Они бьют по тому, что им кажется слабым. По мне. Но они ошибаются. Пока барон в отъезде, я — его правая рука. И я не позволю никому терзать его землю. Удвойте караулы. Никаких ночных смен в одиночку. И если увидите чужаков — не вступайте в бой. Доложите мне.
В ее тоне не было и тени страха. Была холодная ярость. Они посягнули на ее дом. На их дом.
В тот же день она написала Владимиру короткое, сухое письмо, без лишних деталей. Она сообщила о поджоге, о том, что все спокойно, и что имение под надежной защитой. Она не просила его вернуться. Она давала ему понять: справляется сама. Держит фронт.
—-
В Петербурге Владимир получил ее письмо. Он сидел в кабинете своей съемной квартиры, и его пальцы сжали бумагу так, что она смялась. Не страх за имение, а гордость за нее наполнила его горячей волной. Она не плакала, не жаловалась. Она сообщала о случившемся, как равный соратник.
Репнин, сидевший напротив, увидел, как изменилось лицо друга.
— Плохие вести?
— Наоборот, — хрипло ответил Владимир, перечитывая строки. — Самые лучшие. Она… она оказалась сильнее, чем я мог предположить.
Переговоры с Орловым шли тяжело. Князь, хоть и был вынужден отступить, не оставлял попыток сохранить лицо и выторговать себе хоть какие-то уступки. Но Владимир, закаленный в горниле собственных страданий и согретый верой Анны, был непоколебим. Он не шел на конфронтацию. Он просто излагал новые правила игры, в которой у Орлова не оставалось козырей.
Получив известие о поджоге, Владимир не изменил тактики. Но в его глазах зажегся новый, опасный огонек. Он понял: его ждут не только переговоры. Его ждет дом, который защищает его женщина. И он должен быть достоин ее.
На следующий день он заключил с Орловым окончательное соглашение. Все обвинения снимались, долг считался погашенным, а любое давление на имение Корфов или на Анну Платонову отныне расценивалось как личное оскорбление барона Владимира Корфа и влекло за собой немедленную и беспощадную войну.
Орлов, видя в нем уже не затравленного зверя, а холодного и уверенного в себе противника, скрепя сердце, согласился.
Владимир не стал задерживаться в столице ни на час. Он мчался домой. Не к имению. К ней. К своей госпоже мести, своей учительнице любви, своей Анне. К женщине, которая одной лишь силой своего духа превратила его крепость-тюрьму в дом, который стоило защищать. И который он теперь был готов защищать с ней плечом к плечу. До конца.
————
Продолжение следует…
#фанфик #бедная_настя #владимир_корф #анна_платонова #холодный_отчий_дом