— Мам, да вы с бабушкой просто сговорились! У меня, может, любовь всей жизни, а вы про какую-то учёбу заладили!
Ольга нервно теребила край кружевной скатерти, глядя на мать исподлобья. Ей было двадцать один, в голове гулял ветер, а в сердце полыхал пожар.
— Оленька, ну какой Витя? — вздыхала Вера Павловна. — Он же ветер в поле. Ни образования, ни целей. Финансист, скажи на милость! Да он и таблицу умножения с трудом помнит.
— Это вы его не знаете! Он талантливый! Он… он просто ещё не нашел себя! А мы вместе всего добьемся! Любовь, мам, она горы сворачивает!
Свадьбу сыграли скромную, хотя Ольга мечтала о пышном платье и лимузине.
Виктор, высокий, чертовски обаятельный шатен с вечно смеющимися глазами, был душой компании. Он умел так рассказывать анекдоты, что даже суровая бабушка Ольги нет-нет да и улыбалась.
Но за этой лёгкостью скрывалась жажда лёгких денег. Он был из тех, кто хотел «всё и сразу», желательно, не особо напрягаясь.
— Я тебя, Олюшка, королевой сделаю, — шептал он ей в первую брачную ночь в их новой квартире, которую помогли купить родители Ольги. — Вот увидишь, заживём!
Только вот «королевская» жизнь как-то не клеилась. Ремонт в квартире Виктор начал с энтузиазмом, но уже через неделю бросил — скучно. «Потом доделаем, Оль», — отмахивался он и убегал к друзьям. А Ольга оставалась одна в пыльной комнате с ободранными обоями.
Потом она забеременела. Токсикоз мучил так, что белый свет был не мил, а диплом писать надо. Виктор появлялся дома редко, откупался деньгами, которые брал непонятно где.
— Вить, мне плохо, посиди со мной, — просила она.
— Зай, ну дела у меня, встреча важная, — чмокал он её в щеку и исчезал.
***
А потом родилась Настя. И тут начались настоящие качели. То Виктор приезжал с охапкой роз и новой шубой для Ольги, то в холодильнике мышь вешалась.
— Витя, нам за свет платить нечем! — плакала Ольга.
— Не ной! Все разрулю! — рычал он.
Когда Насте исполнилось десять, вроде все устаканилось. Виктор сказал, что устроился в какую-то крутую корпорацию. Два года они жили как в сказке: море летом, машина дорогая, подарки. Ольга расслабилась. Думала — ну вот, нагулялся, повзрослел.
Ага, как же. В один вечер он прилетел домой белый как мел.
— Собирайся! Бери Настю и к маме, быстро!
— Что случилось? Витя?!
— Не спрашивай! Потом объясню! Это… это из-за бабы одной, ревнивой…
Ольга схватила дочь, документы и уехала. А через два дня узнала, что Виктора арестовали. И никакая это была не «баба». Финансовая пирамида, махинации, обманутые вкладчики. Он был не финансистом, а обычным мошенником.
До суда он не дожил — сердце прихватило прямо в СИЗО.
***
Ольга осталась у разбитого корыта. Имущество конфисковали, чудом удалось отстоять квартиру, записанную на дочь, да старенькую машину. А тут ещё и мать умерла, Вера Павловна, не выдержала позора и переживаний.
Ольга осталась совсем одна.
Свекровь, Галина Борисовна, на похоронах сына орала так, что вороны с деревьев разлетались:
— Это ты виновата! Ты! Денег тебе мало было! Загнала парня в могилу, змея!
Ольга молчала. А что тут скажешь? У матери горе, пусть кричит.
Года три они не общались. Ольга пахала как лошадь, чтобы Настю поднять. А потом свекровь объявилась.
— Оля, — голос в трубке был тихий, надтреснутый. — Дай хоть внучку увидеть. Родная кровь ведь…
Ольга разрешила. Думала, ну что старая женщина сделает? Погуляют, мороженое поедят. Насте бабушка нужна.
***
А сама Ольга к тому времени уже встретила Андрея. Спокойный, надежный, как скала. С ним было так просто и тепло, без этих вечных «качелей». Но она боялась.
Боялась сказать дочери, боялась свекрови. Скрывала свое счастье, как школьница двойку.
— Мам, а кто этот мужик, который нас подвозил? — спросила как-то Настя, ей уже пятнадцать было, возраст самый колючий.
— Просто знакомый, — соврала Ольга.
Но шило в мешке не утаишь. Решила познакомить. Привела Андрея домой.
— Настя, это Андрей. Он… он будет жить с нами.
Настя закатила истерику:
— Ты папу предала! Бабушка правду говорила! Тебе лишь бы мужика в дом притащить!
И убежала, хлопнув дверью.
Началась вой.на. Настя Андрея в упор не видела, огрызалась. А он терпел.
— Оль, не дави на неё, — говорил он вечером, обнимая плачущую Ольгу. — Ей тяжело. Привыкнет.
Он готовил вкуснющие ужины, чинил в доме все, что ломалось. Настя фыркала, но котлеты ела. А однажды Андрей предложил:
— Насть, я знаю, ты лошадей любишь. У меня друг на конюшне работает, можно съездить, покататься.
У Насти глаза загорелись, но она тут же насупилась:
— Не поеду я с тобой!
— А ты не со мной. Я просто отвезу, а сам в машине подожду.
Поехала. Вернулась довольная, даже улыбнулась Андрею:
— Спасибо. Там конь такой был, Вихрь…
Лед тронулся. Но тут вмешалась «любимая» бабушка. Настя к ней поехала в выходные, вернулась сама не своя.
— Бабушке плохо! У неё сердце! Это вы виноваты, довели! — кричала она.
Галина Борисовна, актриса погорелого театра, внушила девочке, что Андрей — зло, что он хочет квартиру отжать и мать обидеть. И придумала план.
— Настенька, спасай мать, — шептала она внучке. — Надо его выгнать. Скажи, что он к тебе приставал. Оля его сразу вышвырнет.
Настя сначала ни в какую. Но бабушка схватилась за сердце, таблетки начала глотать:
— Ой, умираю… Не увижу, как ты замуж выйдешь…
И Настя сдалась.
***
Вечер. Ольга задержалась на работе. Андрей и Настя на кухне, пекут пирог. Пахнет ванилью и яблоками.
— Насть, подай корицу, пожалуйста, — попросил Андрей.
Настя взяла банку, рука дрожит. Она посмотрела на Андрея — он улыбается, добрый такой, домашний. А в ушах голос бабки: «Приставал! Скажи, что лапал!».
Ольга вошла в квартиру, слышит — тишина. Заходит на кухню.
Настя стоит, майка на плече порвана, лицо красное. Андрей замер с ножом для теста в руке.
— Что здесь происходит?! — ахнула Ольга.
Настя открыла рот, чтобы сказать заготовленную фразу. «Он меня трогал…». Слова застряли в горле. Она посмотрела на Андрея. Он не испугался, не начал оправдываться. Он смотрел на неё с такой тоской и жалостью, будто всё понял.
— Оля, — тихо сказал он. — Я пальцем её не тронул. Ты же знаешь.
Настя посмотрела на мать, на Андрея, на этот несчастный пирог… И разрыдалась. В голос, навзрыд.
— Мама! Мамочка! Я не могу! Это бабушка! Она велела! Сказала, что он плохой, что ты отца забыла! Прости меня!
Ольга осела на стул.
— Господи… Галина Борисовна… Да как же так можно? Ребёнка…
Андрей подошел, обнял Настю за плечи. Она уткнулась ему в грудь, ревя белугой.
— Тише, тише, — гладил он её по голове. — Все хорошо. Ты молодец, что правду сказала.
***
На следующий день они сели втроем и поговорили. Спокойно, без криков.
— Насть, ты понимаешь, что это клевета? За такое и посадить могут, — серьезно сказал Андрей. — А бабушка твоя… она просто очень несчастный человек. Но так делать нельзя.
— Я больше к ней не поеду, — буркнула Настя, ковыряя вилкой в тарелке. — Она злая.
Свекрови звонить не стали. Просто вычеркнули из жизни. Пусть сидит со своей злобой одна.
А Андрей и правда стал для Насти родным. Через год она уже звала его «пап», правда, только когда просила денег на карманные расходы или подвезти до кино.
Но Ольга знала — это любовь. Настоящая, семейная. И никакие призраки прошлого им больше не страшны.
Ещё читают на канале:
Ставьте 👍, если дочитали.
✅ Подписывайтесь на канал, чтобы читать еще больше историй!