- Вас проводить до квартиры, или вы сами? – услужливо спросила Ангелина родителей Илоны, когда Крапивин остановил свою машину у подъезда.
- Сами дойдём, - буркнул Георгий Петрович, отстёгивая ремень безопасности.
- Я заказала вам еду, привезут через час, - сказала Ангелина. – Если будет что-то нужно, звоните, - развернувшись к ним лицом, протянула она свою визитку, которую вытащила из своей изящной фирменной сумочки.
Глава 104
Визитку из её протянутой руки никто из четы Антоновых не взял.
Алевтина Максимовна, не проронившая ни слова за всю дорогу, поджав губы, вышла из машины, даже не сказав «до свидания».
Георгий Петрович, открыв дверь, и пробурчав что-то типа «я найду, кому позвонить…», последовал за супругой.
Ангелина убрала визитку в визитницу и, закрыв сумочку, картинно вздохнула.
- Дуются на нас, как будто мы виноваты в том, что произошло с их дочерью.
- Их можно понять…, у них шок, - ответил Крапивин, выезжая со двора. – Ооо, - протянул он, - похоже, Георгий Петрович решил в магазин сходить…, идёт следом за нами.
- А куда ему ещё идти…, только в магазин, расслабиться надо. И не только ему, но и ей. Алевтину Максимовну всю трясло, когда они вышли от следователя. Она минут десять сидела на диване, воду пила, - рассказывала Ангелина. – Сергей Михалыч, мы завтра как, снова к ним?
- Нет.
- Как нет? Разве они не поедут завтра к дочери? – удивлённо спросила Ангелина.
- Не знаю, поедут, или нет, и когда поедут. Это их дело. Надо будет, съездят на такси. Мы с вами больше не должны встречаться и вести какие-либо разговоры с ними. Всё. Наша с вами миссия закончилась, - говорил Крапивин, следя за дорогой и влившись в поток машин.
- Почему? – захлопала ресницами Ангелина.
- Так по закону положено. Они не на нашей стороне. Они на стороне дочери. Так что очень хорошо, что они не взяли вашу визитку, Ангелина Владимировна.
- И что они будут делать? Жить здесь? – спросила Ангелина.
- Понятия не имею. Что хотят, то пусть и делают.
- Но квартира…, ключи…
- Квартира их дочери. Они могут в ней жить, сколько хотят. Она не принадлежит Аркадию Борисовичу, - ответил Крапивин.
- Миссия закончилась…, и передачи возить тоже не надо будет? – решила уточнить Ангелина.
- Всё. Не надо больше ничего, - ответил Крапивин.
- Сергей Михалыч, может, скажете, в чём её обвиняют? – спросила Ангелина.
- В чём обвиняют? В организации покушения на супруга её обвиняют…, - ответил адвокат.
- В чём? - Ангелина открыла рот. У неё бы, конечно, глаза поползли на лоб, но ботокс мешал… - Вот…, - Ангелина стукнула себя кулаком по коленке, еле сдерживая отборный, грязный мат, крутившийся на языке…
**** ****
На кухонном столе стояло две бутылки водки, корзинка с хлебом и нарезка варёной колбасы. Одна бутылка была уже открыта. Из неё Георгий Петрович, сидевший за столом, наливал себе уже в третий раз в рюмку прозрачную жидкость.
- Налей и мне, - потребовала Алевтина Максимовна, ставя перед супругом ещё одну рюмку.
- Я думал, подождёшь…, еду привезут, и с закуской будешь…, - Георгий Петрович наполнил до краёв и её рюмку.
- Подождёшь…, думаешь, я железная…, - положила на кусок хлеба кружок колбасы Алевтина Максимовна и потянулась к рюмке.
- Да не думаю я так, сам весь на нервах, - махнул рукой Георгий Петрович. – Ну, дочь, преподнесла нам подарок к Новому году…, - он сморщился, поднёс рюмку к губам и выпил.
- Подарок…, ты чё, Юр, поверил? Оговорили нашу Лонку. Надо было найти виновного…, нашли…, всё на неё свалили. Я не единому слову не поверила и не поверю. Наша Лонка не такая! За твою свободу, дочь, - приподняла она рюмку, посмотрела в сторону окна, и опустошила её.
- Аль, ты чё? Какая свобода? Не поняла ничего что ли? – засунул в рот кружок колбасы Георгий Петрович. - Мент же не просто так нам такие вопросы задавал…, - говорил он, пережёвывая колбасу.
- Конечно, не просто так. Хотел, чтоб мы подтвердили, что наша дочь способна на всякие пакости. А ты чего молчал-то? Мне пришлось одной отдуваться… Я одна защищала дочь…, я всё отрицала…, – сверлила она его глазами.
- Моё право…, вот и молчал. Я не обязан свидетельствовать против дочери.
- Я одна её там защищала! – повторила она. - Обязан, не обязан…, Юрка, ты чё? Спасать дочку надо всеми правдами и неправдами, - придвинула она к нему ближе свою рюмку, безмолвно намекая, что нужно её наполнить. – Завтра я в холдинг поеду…, с зятем поговорю, - решительно заявила она.
- Ну, ну…, - усмехнулся Георгий Петрович, - раскатала губищу.
- Чё ты сказал? Чё я раскатала? – прищурилась Алевтина Максимовна. - Он её муж, ты забыл что ли? Вот и пусть спасает жену.
- Алька, ты чё, совсем сдурела? Поговорит она…, оой…
- Чё ты ойкаешь? – не дала она ему договорить. - Денег у него полно. Чё она там сидит, среди уголовниц. Можно же и под залог…
- Алька, а ты бы внесла за меня залог, если бы я организовал твоё убийство?
- Чё? Как это организовал?
- Ой, Алька, ты, где была? Куда смотрела и чем слушала? Мы же вместе у следователя были…, - Георгий Петрович наполнил водкой рюмки и поставил бутылку на стол.
В это время раздался звонок. – Доставка, - сказал Георгий Петрович, встал он из-за стола и направился в прихожую к домофону.
Алевтина Максимовна обдумывала слова супруга. «Это что же получается, она всё организовала? За что она его? Были причины? Нет, но какие-то же должны быть причины? Так, ни с того ни с сего, не бывает»…, - говорила она сама себе, пережёвывая хлеб с колбасой.
**** ****
Ангелина, усевшись на банкетку, расстегнула молнию на сапоге. «Ой, совсем забыла, обещала же, что перешлю…, - вспомнила она утренний разговор с Хайманом. – Ладно, сейчас, отправлю, - сняла она сапоги и, надев домашние мягкие тёплые тапки, вытащила из кармана телефон. Она прошла в большую комнату, уселась в кресло и, отыскав в телефоне нужное видео, отправила его на телефон Аркадия Борисовича. Писать сообщение не стала. - Пусть не думает, что я за ним гоняюсь», - подумала она и хотела положить телефон на столик, но передумала, решила, что стоит позвонить Анисимову и узнать подробности об Илоне. Поводив пальцем по экрану, она набрала его номер.
- Алло, - услышала она вскоре голос Анисимова.
- Здравствуйте, Павел Сергеевич!
- Здравствуйте, Ангелина, - ответил он на приветствие.
- Не помешаю?
- Нет. Я вас слушаю.
-Мы с Крапивиным были в следственном комитете сегодня…
- Да, да, я знаю. И как съездили?
- Ну, как? Родители в шоке. Вышли от следователя оба с серыми лицами. Всю дорогу до дома молчали. Мне их даже жалко было…, заказала им обед, и даже предложила свою визитку. Слава Богу, не взяли. Я же не знала, за что Илону задержали.
- Вам Крапивин не сказал?
- Сказал, что её обвиняют в организации…
- Пожалуйста, без подробностей. Это не та тема, которую можно обсуждать по телефону, - перебил её Анисимов.
- Аа…, - «обломалась» Ангелина. Её план раскрутить Анисимова на подробности рухнул.
**** ****
Выпив водки и плотно поев, Георгий Петрович переместился из кухни в большую комнату.
Раскрасневшаяся от выпитой водки, Алевтина Максимовна убирала в холодильник контейнеры с оставшейся едой, заказанной Ангелиной, и мыла посуду. В голове её, конечно, крутились мысли о дочери. Она никак не могла понять, что толкнуло её дочь на такое гнусное преступление. «Всё же у неё было…, не жила, а как «сыр в масле каталась», она же жена миллиардера…, и вдруг покушение. Почему она, такая всегда расчётливая, даже не подумала о той ситуации, в которой сейчас оказалась. Какой бес её попутал? – задавала она себе мысленно вопросы, ответов на которые не знала. Алевтина Максимовна была убеждена, что в любом случае, она будет всегда на стороне дочери. – Дочь есть дочь, и она у меня одна, - думала она. – Я просто обязана защищать её…, любыми способами. И я буду её защищать…»
А Георгий Петрович в это время, расположившись на диване, обложившись подушками, листал Интернет в своём телефоне. Он нашёл несколько подобных случаев, когда жёны организовывали убийства своих мужей, увидел сроки, на которые они были осуждены и обалдел. Затем он полистал новости за последние дни. Нигде ни слова не говорилось о задержании Илоны.
«Ну, правильно, всё тихо. Зачем Хайману такая реклама, - подумал он. – Ну, а раз тихо, так и нам надо по-тихому отсюда свалить, пока журналюги не пронюхали и не подняли шумиху. Приедем домой, и будем жить, как жили. А дочь? А что дочь? Она думала о нас с матерью, когда замышляла такое? Нет. Вот пусть посидит и подумает…», - крутились у него в голове мысли.
Пришла Алевтина Максимовна, устало опустилась на диван рядом с ним.
- Юр, что делать будем? – спросила она, положив руки на колени.
- А что нам делать? Поедем домой. Москва город дорогой. Кормить нас с тобой бесплатно здесь никто не будет, и возить тоже. Жить здесь нам не по карману. Я сейчас зашёл в Интернет, в новостях о задержании Илонки нет ни слова. А если информация просочится, то от писак не будет нам здесь покоя. А так вернёмся домой. Никто и не узнает, куда мы ездили…
- А Илонка? Ты о ней подумал?
- Альк, а она о нас думала, когда на такое дело шла? Думала, я тебя спрашиваю?
- Но, Юр, она же дочь, наша.
- Выросла. Всё решает сама. Вот и пусть отвечает за всё сама. Позор на мою седую голову…
- Значит, ты готов отвернутся от дочери? – сверлила глазами супруга Алевтина Максимовна.
- Да причём здесь отвернутся? Альк, пойми, ей никто не поможет. Даже если мы влезем в кредит и наймём самого опытного адвоката. Он не сможет её вытащить. А светит ей не мало. Знаешь, сколько?
- Сколько?
- Вот, посмотри, - сунул он ей в руки свой телефон. – Увидела?
- Увидела, - совсем сникла Алевтина Максимовна. И где-то там, в подсознании, у Алевтины Максимовны зародилась обида на супруга и на всех, кто даже не собирался защищать её дочь. «Я всё равно, что-нибудь придумаю, я всё равно облегчу твои мучения…», - думала она, закусив губу.
- Ну, вот, я предлагаю, собрать сумки, а завтра с утра вызвать такси и на вокзал. Домой поедем. Другого разумного решения я не вижу, - сказал Георгий Петрович.