Нашим детям с РАС, рожденным в России, с самого начала задали высокую планку. Планку сложности адаптации. И дело не только в самом диагнозе, а в том, что им приходится осваивать один из самых богатых, сложных и коварных языков в мире.
Велик и могуч русский язык! Сколько в нем нюансов, сколько подводных течений. Я даже не об иронии, шутках или сарказме. Я об аллегориях, иносказаниях, намеках. О том, что пишется и говорится между строк.
«Давай, быстрее, уже опаздываем!» — для нейротипичного ребенка это просто констатация факта и побуждение к действию. Для моего Вовы — это буквальная инструкция: «Начать двигаться с увеличенной скоростью». А тот тревожный подтекст, тот немой крик отчаяния в моих глазах «ну пожалуйста, сделай это для меня, нам очень тяжело будет, если мы опоздаем» — он проходит мимо. Он не написан. Его нет в словах.
А интонация? Мы с вами знаем, насколько она важна даже в обычных фразах. «Молодец» можно сказать так, что это будет означать «я тобой горжусь», а можно — «все равно сделал неидеально». Для ребенка, чей мозг обрабатывает речь буквально, эта мелодичная, эмоциональная надстройка — как статический шум, который лишь мешает услышать главное слово.
Часть 1: Фундамент. Где живут настоящие смыслы
Слова — это просто договоренность между людьми. Договорились мы, что вот этот предмет с обложкой и листами будет называться сочетанием звуков «к-ни-га». И все.
Но для нашего ребенка с РАС главная задача — не запомнить этот набор звуков. А совершить невероятное действие внутри своего мозга: соотнести сам предмет, действие, признак — с этим странным сочетанием букв, которое к нему относится.
Как сделать так, чтобы это стало понятно? Не через заучивание. Только через проживание. Показать. Почувствовать.
Теория: Референция и смысл
В логопедии и психолингвистике есть понятие «референция» — это связь между словом (знаком) и предметом/явлением в реальном мире (референтом). Для нейротипичного ребенка эта связь устанавливается почти автоматически, контекстуально. Для ребенка с РАС это отдельная, сознательная работа. Его мозг не строит эти связи сам — ему нужно помочь их построить, положив прочный фундамент из личного, многократно повторенного сенсорного опыта.
Практика: Строим связи от предмета к слову
Мы не учим слова. Мы наполняем их жизнью.
- «Холодный». Мы не просто говорим это слово. Мы подставляем руки под струю ледяной воды и говорим: «Ой, холодно!». Прикладываем щеку к замерзшему оконному стеклу зимой: «Стекло холодное». Пьем кефир из холодильника: «Холодный кефир». Только когда тело десятки раз почувствовало это ощущение, слово «холодный» перестает быть пустым звуком. Оно наполняется смыслом — тем самым, физическим.
- «Под». Как объяснить предлог? Можно рисовать схемы. А можно прожить его. Мы сажаем маленькую машинку под стул и ползаем, заглядывая на нее снизу. Прячем любимого мишку под одеяло и ищем его. Ложимся на ковер и смотрим, что находится под столом. Пространственное понятие становится осязаемым.
- «Грустный». Мы не даем абстрактное определение. Мы смотрим мультик, где зайчик сидит один, опустив уши. Я говорю: «Смотри, зайчик грустит». Я сама делаю грустное лицо, когда устала: «Мама грустная». Мы рисуем грустного смайлика. Мы проживаем эту эмоцию вместе, даем ей имя через контекст и сопереживание.
Мой любимый RDI здесь — это сама основа. Вся философия развития отношений строится на совместном, эмоционально насыщенном опыте. Мы вместе смеемся над тем, как смешно катается мяч под столом, и в этот момент я говорю: «Ой, смотри, он под столом!». Мы вместе радуемся и огорчаемся, и в эти моменты я называю наши чувства. Слово и переживание сливаются воедино.
Часть 2: Стены и Крыша. Как вырастить из слова-ярлыка слово-картину
Иногда я ловлю себя на том, что смотрю на Вову и вижу в его глазах целую вселенную. Она живая, она чувствует, она мыслит. А потом он открывает рот, и оттуда вырываются... маршруты. Простые, надежные, как шпалы: «Мама, дай сок», «Пойдем гулять», «Мультики включи».
И мне так хочется вломиться в эту вселенную с целым фейерверком слов! Не сок, а «вкусный, прохладный, апельсиновый нектар». Не просто «гулять», а «отправиться на поиски приключений под шуршащий ковер из листьев». Не «включи», а «погрузиться в историю».
Я хочу словесного пинг-понга. Хочу, чтобы он мог описать, чем запах весеннего дождя отличается от запаха осеннего. Чтобы он мог сказать не «плохой мальчик», а «он поступил подло и мне горько». Чтобы он знал, что значит «мечтать» и «тосковать». Чтобы слова для него были не дорожными знаками, а красками. Самыми дорогими и волшебными красками на свете.
А вместо этого мы учим предлоги. И я понимаю, что для него «между» — это не таинственное пространство между сном и явью, не напряжение между двумя людьми. Для него «между» — это где машинка стоит между кубиком и мячиком на полу. Сухо, конкретно, бездыханно. И так обидно за это слово! Оно могло бы так много значить.
Теория: Почему «восхитительный» — это сложнее, чем «длинный»?
Наш богатый язык состоит из нескольких слоев. Есть конкретная лексика («стол», «бежать») — ее легче усвоить, она привязана к объектам и действиям. И есть абстрактная, эмоционально окрашенная лексика («восхитительный», «мерзкий»), а также служебные слова («кроме», «около»).
Мозг ребенка с РАС часто обрабатывает информацию буквально и структурно. Чтобы понять «восхитительный», нужно не просто знать его словарное определение. Нужно прожить целую цепочку: ощутить эмоцию (восторг), связать ее с контекстом (вид заката), и только потом подобрать для этого чувства ярлык-слово. Это сложнейший процесс интеграции сенсорного, эмоционального и языкового опыта. Наша с вами задача — не назвать, а помочь прожить.
Практика: Как оживить слова-призраки.
Так как же мы это делаем? Мы не учим слова. Мы создаем для них ситуации.
- Собираем коллекции ощущений. Мы не учим слово «блестящий». Мы выходим на улицу после дождя и ловим солнце на мокром асфальте. Я говорю: «Смотри, как асфальт блестит!». Потом ловим блик на крыле машины: «И машина блестит!». А потом находим старую монетку: «Ой, и монетка блестит!». Мы собираем коллекцию «блестящего», и слово наполняется десятком живых образов.
- Проходим сквозь понятия. Мы не зубрим предлог «через». Мы перебрасываем мяч через лужу. Смотрим, как солнце пробивается через листву. Проходим через темный туннель на детской площадке, крепко держась за руки.
- Становимся режиссерами чувств. Я стала режиссером маленьких жизненных спектаклей, где главную роль играет нужное слово или понятие. Чтобы объяснить «стыд», я могу показать ему сценку из мультика, где персонаж споткнулся, и все засмеялись. Мы обсуждаем: «Ему было неприятно? Неловко? Вот это чувство и называется «стыдно»».
Это процесс, который нельзя форсировать. Мы медленно, день за днем, прокладываем новые нейронные тропинки, соединяя звук слова с настоящим ощущением в теле. Мы создаем не словарь, а живую, ощутимую реальность, где у каждого слова есть свой вкус, свой цвет и своя история.
Заключение. Наш вернисаж
Сначала мы закладывали фундамент — учились чувствовать связь между словом и опытом. Теперь мы строим на этом фундаменте целый мир, наполненный красками, оттенками и смыслами.
Сейчас наша жизнь — это вернисаж ощущений, где мы с ним вместе подбираем названия-слова к нашим общим впечатлениям. Я не знаю, когда он скажет «восхитительный» или поймет иронию. Но я знаю, что мы закладываем фундамент.
Я вижу, как в его глазах зажигаются огоньки понимания, когда слово из абстрактного значка вдруг сцепляется с ярким воспоминанием. Это и есть тот самый путь. И я верю, что однажды он пройдет по нему на мою сторону и скажет то самое, сложное, нужное, живое слово. А может, и нарисует им целую картину. Я жду.
P.S. Меня зовут Алла, и я просто мама 8-летнего Вовы с РАС. Мы с ним не учим словарь. Мы вместе познаем мир, давая имена всему, что видим, трогаем и чувствуем. А потом учимся раскрашивать этот мир самыми красивыми словами, какие только есть.
Если вы тоже каждый день ищете способы подарить своему ребенку всю красоту и сложность языка, подписывайтесь на мой блог. Давайте делиться находками и вместе наполнять слова жизнью — от простых ярлыков до настоящих картин.