Дверь в камеру следственного изолятора с лязгом распахнулась. Наталью никто в спину не толкал, не торопил, не приказывал. Еще бы. Доблестная полиция не знала, как поступить. Все же, чиновница высокого ранга. Сама, кого хочешь в бараний рог согнет. Ее знали, уважали и побаивались. И вдруг такое… Покушение на двойное уб.ийство.
— Наталья Николаевна, здесь все смирные, рецидивисток нет, — следом вошел конвоир со свернутым чистым матрасом под мышкой. — Спят-храпят. Они вас не побеспокоят. Вы уж, не обессудьте, не отель. Свободных номеров нет.
Он раскатал матрас по лежаку и бережно накрыл простынкой. Подушку сверху положил, взбив ее два раза. Шерстяное одеяло в синюю клетку, сложенное вчетверо раскинул сверху.
— Если чего, я рядом. Стучите, — попятился, виновато опустив глаза.
Заместитель мэра по градостроительству кивнула. Присела к небольшому столу, отодвинув стул. Из одного кармана спортивных брюк вынула пачку си.гарет и зажигалку. Из другого горсть конфет в золотой фольге. Опустила голову, подперев кулаком щеку. Давит сверху, будто гравитационное поле Земли усилилось. Еще немного и в лепешку размажет. Новенькая сиделица камеры утробно зарычала, как волчица, загнанная в ловушку.
Все прахом. Полностью и бесповоротно. Клокочет в груди, ноет от боли и непонимания. Она обязательно все поймет. Потом. Разложит по полочкам, взглянув на свой позор со стороны трезвым взглядом. А пока…
Наталья Звенигородцева посмотрела на свои раскрытые ладони, прошитые линиями судьбы. Согнула подрагивающие пальцы. Ощущение, будто держала в руках что-то весомое, нужное, важное и вдруг это вырвали. Украли.
Она еще помнила тяжесть пи.столета. Свою лютую ненависть, направленную с дулом на предателя мужа, на шл.юху, что верещала и пыталась спрятаться за его спиной. Не ожидали любовнички, что их застукают в самом разгаре л.ядства. Ор.ужие, что только что она выдернула из кобуры туповатого охранника, размахивающего граблями:
— Наталья Николаевна, не надо! Остановитесь! Не нужно глупить.
— Тоша, отвернись, — оскалилась она. — Отвернись, чтобы не соврать на полиграфе.
Наташа смотрела в расширенные зрачки мужа, смотрела в того, кому верила больше, чем себе. Не представляя, как он мог так поступить? Ведь вместе столько лет сквозь огонь и воду. Познали радость родительства и хапнули горе потери родителей. Шли рука об руку, достигнув всего, о чем только могли мечтать.
И вдруг, бес в ребро, седина в бороду… Или наоборот? Неважно.
— Наташ, давай ты успокоишься, и мы все решим, — он сглотнул, не чувствуя боли из-за впившихся когтей в кожу плеча от своей подвывающей девки.
— Знаешь, а в ней ведь ничего особенного, — усмехнулась Наташа. — Не писаная красота, да и с.иськи только на двоечку. Хотя, зачем ей красота в закрытом гробу, если я ей б.ашку разнесу. Да, милый? Грохну ее, а ты мне поможешь закапывать. Мы же семья? Как ты говорил: «Своих никогда не бросаю».
— К-костя? — пискнула дева, и затряслась еще сильнее. — Костик, что она говорит?
— Да, Костя. О чем это я? Объясни своей пот.аскухе, что есть вещи намного важнее, чем ее поси.кушка, куда ты свой орган пихал. Разве ты готов ради нее лишиться статуса, денег? Или, может быть, готов рассказать нашим детям, какой ты пар.шивец и м.удак, что обманываешь их мать? Поэтому, ты как крыса тщательно скрывал свою связь. Ты решил, что я тупая, Костенька? А? — взмахнула темным орудием мести, и они опять шарахнулись от испуга. — Я, что по-твоему, не отличу врешь ты мне или действительно по командировкам мотаешься?
Блондинистая ш.валь подушкой прикрылась, поняв, что от любовника помощи не жди, будто это ее оградит от пули.
— Наташа, не надо, — он захрипел, моментально покрывшись потом. — Не надо…
Куда подевался тот презентабельный мужик, что ворочает бизнесом и раздает команды налево и направо? О как сдулся, пойманным за пр.ичиндалы собственной женой. Даже на Тошу не кричит, чтобы отобрал у нее пукалку.
Звенигородцев реально подумал, что она заставит его тр.упак этой д.урехи в лес везти и под елочкой прикапывать? Ну, что же… Наказание бы не было полным.
Наталья обхватила рукоять пи.столета второй рукой снизу, как инструктор когда-то учил. Полетела штукатурка на грешные головы. Стоял такой грохот и крик, пока она всю обойму не всадила в стену над головами любовников.
Когда все закончилось, Тоха держался за сердце, сползая по стеночке. Пыль вперемешку с порохом била в ноздри. Запахло полынью и первобытным страхом. Де.вка валялась в глубоком обмороке поперек кровати. Палец Натальи на автомате продолжал щелкать курок. Патроны закончились, а ее запал — нет.
Костенька?
Расширил пальцы рук, которыми закрыл лицо, будто не веря, что все еще жив. Казалось, седых волос у него прибавилось… Или это штукатурка.
Наталья подошла и наотмашь била де.вку по лицу, приводя ее в сознание. Добившись желаемого, склонилась, ловя мутный затравленный взгляд.
— Запомни этот момент, су.чка и заруби себе на носу — ты никто! Твой так называемый, котик, слил тебя, спасая свою шкуру. Даже рука не дернулась, чтобы тебя защитить. Разочарована, детка? Костик своим молчанием, дал согласие спрятать твой труп.ешник. Помни мою доброту. Ты дышишь только потому, что я тебе позволила.
Наталья, д.улом провела по белой коже с испариной, услышав жалобный всхлип. Подняла глаза на мужа, застывшего в ступоре. Это был не плохой урок для него.
Топот ног по коридору отеля. Окрик: «Они в двадцать пятом!».
Наряд полиции вызвали сотрудники отеля.
— Хватит прикидываться, что др.ыхните, — Наташа щелкнула зажигалкой и жадно затянулась, приподняв подбородок. У нее есть время до утра подумать. Скоро очнется муженек и начнет заметать следы. Скандал ему ни к чему. А пока…
— Громко думаешь, начальница, — закряхтела как старая бабка женщина лет шестидесяти с короткой стрижкой и колючим взглядом. Она спустила ноги в грязных носках на пол. Короткий завистливый взгляд на пачку сигарет.
— Присаживайся, угощайся. Чем богата, — кивнула Наталья на стол. Волосы, крашенные в темно-каштановый с рубиновым отливом, пошли отблесками от тусклой лампы.
Читать роман "Как там говорят? Молния два раза..." Автор Ольга Рог