Глава 31
Глава 32: Утро после
Первые лучи утра застали Анну в той же позе — сидящей на полу, ее голова лежала на краю дивана рядом с его рукой. Она не спала, но ее разум был в странном, умиротворенном оцепенении. На ее губах все еще горело воспоминание о том мимолетном прикосновении. Это был не сон.
Она почувствовала движение и открыла глаза. Владимир смотрел на нее. Его взгляд был ясным, трезвым, и в нем не было ни тени бреда или растерянности. Он просто смотрел, и в глубине его темных глаз плясали сложные, невысказанные эмоции — боль, стыд, благодарность и что-то еще, от чего у Анны перехватило дыхание.
— Ты целовала меня, — тихо произнес он. Это не был вопрос. Это было констатацией факта, произнесенной с таким потрясением, будто он обнаружил у себя крылья.
Анна не опустила взгляд. Она встретила его глаза, чувствуя, как жар поднимается к ее щекам, но не от стыда, а от решимости.
— Да, — просто ответила она.
Он медленно, преодолевая боль, поднял здоровую руку и коснулся ее губ кончиками пальцев, словно проверяя реальность.
— Зачем?
— Потому что не могла иначе, — ее голос дрогнул. — Потому что ты умирал, а я… я поняла, что не могу позволить тебе уйти, не дав тебе понять.
— Понять что? — его шепот был горячим и настойчивым.
— Что ты не один. Что я… — она замолчала, набравшись смелости, и закончила, глядя ему прямо в глаза, — что я люблю тебя. Все эти годы. Ненавидя, страдая, но любя. И сейчас… сейчас я просто люблю.
Он замер, его пальцы застыли на ее губах. Казалось, он перестал дышать. Признание, которое она выносила годами, наконец было высказано вслух. Оно повисло в воздухе между ними, хрупкое и могущественное, как закон взрывчатки.
— Анна… — его голос сорвался, и он отвел руку, сжав ее в кулак. — Ты не должна. Я… Я все испортю. Я принесу тебе только боль. Я…
— Ты уже принес мне боль, — перебила она, и в ее глазах вспыхнул огонь. — Самую страшную. И я выжила. Теперь дай мне что-то еще. Дай мне право быть с тобой в этой борьбе. Не как служанке, не как воспитаннице. Как равной. Как той, кто любит тебя.
Он смотрел на нее, и в его взгляде шла борьба. Годы одиночества, выстроенные стены, страх снова быть уязвимым — все это боролось с тем новым, хрупким чувством, что прорвалось наружу вместе с ее словами и ее поцелуем.
Внезапно его рука снова потянулась к ней. Он не стал гладить ее щеку. Он обхватил ее за затылок и с силой, но без резкости, притянул к себе. Их лбы снова соприкоснулись, как в ночь перед его отъездом.
— Я не знаю, как это — любить, — прошептал он, и его дыхание обжигало ее кожу. — Я не знаю, как не причинять боль. Я знаю только ненависть и долг. Но ради тебя… — он сделал паузу, словно признаваясь в самом страшном, — ради тебя я готов научиться. Я готов снести эти стены до основания, даже если они погребут под собой часть меня.
Это было больше, чем признание в любви. Это была капитуляция. Капитуляция его гордыни, его страхов, его одиночества.
Они сидели так, дыша в унисон, пока солнце не залило комнату золотым светом. Мир за стенами кабинета с его угрозами и опасностями на время перестал существовать. Было только это хрупкое, новорожденное пространство между ними, где боль прошлого уступала место надежде на будущее.
В дверь постучали. Вошел слуга с завтраком и срочной депешей для Анны. Реальность грубо ворвалась в их уединение.
Анна взяла конверт, ее лицо стало серьезным. Она распечатала его, пробежала глазами и подняла взгляд на Владимира.
— Это от Репнина. Твой выстрел в Петербурге попал в цель. Князь Орлов в ярости, но он отзывает свои угрозы. Пока. Он требует встречи.
Владимир медленно кивнул, его черты снова заострились, но в его глазах уже не было прежней безысходности. Теперь там был холодный, расчетливый огонь.
— Что ж, — сказал он, и его голос снова обрел привычную твердость, но теперь в нем был новый оттенок — уверенность, подкрепленная не злобой, а чем-то более сильным. — Значит, пора заканчивать эту войну. Но на этот раз мы диктуем условия. Вместе.
Их взгляды встретились, и в них было полное понимание. Битва была не окончена, но теперь они шли в бой не как два одиноких воина, а как союзники, скрепленные клятвой, которая была сильнее любого долга и любой ненависти. Клятвой, скрепленной одним-единственным, несмелым поцелуем в предрассветной тишине.
————
#фанфик #бедная_настя #владимир_корф #анна_платонова #холодный_отчий_дом