Проза с элементом необъяснимого
Он наступил.
В тот день, когда я поняла — он так и не наступит.
Я десять лет не открывала эту банку. Не из жадности. Не по забывчивости. Боялась: когда решусь — всё кончится.
Теперь она лежит на кухонном столе. Холодная. Красная. Как сердце, вынутое из груди. На этикетке — кривые буквы: «Открыть в самый тяжёлый момент жизни».
Смотрю. Думаю: видимо, сегодня.
Только рука не тянется к ножу. Где-то внутри нашёптывает голос: если откроешь — признаешь, что проиграла.
Присела. Обняла лицо руками. Задумалась напоследок. Вспомнила.
Эту банку мне вручила Ленка на корпоративе лет десять назад. Мы тогда ещё работали в издательстве на Краснопресненской. Наш художник, помнится, тогда пришёл в полосатом свитере и называл всех сотрудниц исключительно «девочки мои». Даже шестидесятилетнюю бухгалтершу. Как мы смеялись…
Ленка преподнесла подарок с видом фокусника, достающего кролика из цилиндра. Обычная жестянка. Но — красная икра! Этот факт вызвал восторг у всех – не плохая победа в конкурсе.
Прочла наставление: смешно, но оптимистично. Пусть так. Дождусь тяжёлого дня, открою.
Спрятала в холодильник. Поглубже, чтобы глаза не мозолила. Икра же! Загородила контейнерами с едой.
Потом понеслось.
Через год сократили. Сидела на кухне, пила кофе с коньяком. Думала: вот он, тот самый момент…
Но — нет. Была заначка. Да и резюме разослать — дело нехитрое. Не так уж всё плохо. Я же профессионал.
Через две недели нашла работу. Даже с повышением. Правильно, что не открыла. Пусть постоит.
Ещё через год — новая беда. Мужу потребовалась срочная операция. Платная. Финансы не пели — они хрипели в агонии… Девять месяцев мы жили на гречке с тушёнкой. Икру трогать не хотелось: жалко было поглощать с таким-то гарниром.
Подумала: да ладно, переживу. Люди и не такое переживают. К тому же от гречки худеют, а мне как раз надо было. Всё кстати.
Потом коронавирус. Мама слегла… Ушла.
Какая там икра? Горько.
Стояла на кухне после поминок, смотрела на банку, не могла прикоснуться. Казалось: если открою — будет предательством. Мол, всё, конец, хуже некуда. А мне хотелось верить, что это не самое плохое: она ведь на небесах. Ей там хорошо.
Банка переезжала из квартиры в квартиру. Я меняла работу, стриглась, между делами родила двоих детей. Завела кота, собаку… Худела, полнела, смеялась, разочаровывалась… Снова худела.
Волшебным образом банка стояла как новая — не вздулась, не покрылась ржавчиной, не потускнела. Словно время вокруг неё замедлилось: обходило мимо, боясь прикоснуться.
Несколько раз, ночью (в процессе очередной сушки), когда открывала холодильник, чтобы пересчитать продукты, я замирала. Боялась дышать. Мне казалось — она ждёт. Не просто лежит. А смотрит, манит — тихо, из глубины.
Каждый раз читала надпись. Думала: нет, сегодня не тот день — не сегодня.
Я не открыла и тогда, когда не хватало на ежемесячную выплату ипотеки. И когда разошлись с лучшей подругой — тоже. Даже когда задерживали зарплату и болели дети — близко не подходила.
Потом наступил две тысячи двадцать пятый.
Мне стукнуло сорок. День рождения встречала одна. Детей увезла бабушка. Муж — на неделю в командировке. Друзей рядом нет. Кот расцарапал руку и скрылся под кроватью. Собака догрызала каблук от туфли.
Я сидела на кухне, смотрела в окно на чужие светящиеся окна. Думала: вот оно. Столько лет прошло, а я так ничего не добилась. Нереализованная, вечно уставшая женщина, которая боится открыть банку с икрой.
Встала. Полезла искать консервный нож, ругаясь на себя вполголоса. Банка стояла на столе. Ждала. Подмигивала надписью.
Открыла.
Запах ударил в нос так, что я отшатнулась.
Внутри — серо-зелёная масса, больше похожая на содержимое болота, чем на еду. И записка. Промокшая, склизкая, но ещё читаемая.
Я развернула её дрожащими пальцами — и на мгновение похолодела.
Мой почерк.
Уставилась на текст. Потом на протухшую массу. Снова на текст.
«Если ты открыла, значит, всё ещё жива. А если жива — значит, самый тяжёлый момент ещё не наступил».
Что за… Когда я это писала? Как запихнула внутрь? Мистика…
Отчего-то представилась мама.
Мысль сменилась мгновенно. Понимание озарило.
Расхохоталась.
Смеялась так, что кот и собака собрались у входа в кухню. Смеялась, пока не потекли слёзы, до колик в животе.
О чём я думаю? О почерке?
Всё это время я таскала чёртову банку за собой, берегла как священный талисман. Паковала со всеми переездами. Прятала от мужа, который считал, что хранить икру — преступление. О, как он прав!
И всякий раз я думала: нет, ещё не время. Помощь ещё пригодится. Ещё пригодится… Пригодится ли?
Икра просто сгнила.
Она сгнила, а я — нет. Жива старушка, жива! Да ещё как жива!
Пережила сокращения, безденежье и болезни, похороны, кризисы среднего возраста, и все эти бесконечные понедельники.
Каждый раз казалось, что сил больше нет.
Пережила без всякой магии! И без красной икры.
На этом всё.
Выбросила красоту в мусорное ведро. Вымыла руки. Взяла телефон. Заказала доставку суши. Самых дорогих, с угрём и икрой, какие были в меню. К чёрту экономию! Пора успокоиться.
Кот сосредоточенно обнюхал пакет с мусором, презрительно фыркнул, запрыгнул мне на колени.
Курьер привёз заказ уже через полчаса. С каким же наслаждением я приступила к поеданию. Прямо из коробки. Запивая шампанским.
За окном садилось солнце. Город засыпал, чтобы очнуться в новом дне. Завтра, возможно, будет лёгким. А может, и нет. Тухлой банки с икрой на этот случай у меня уже не будет. Всё только свежее.
И слава Богу!
🔥 «Ния. В отражении времени» со скидкой 10% Оставляй отзывы! Помоги в продвижении!
Связь со мной тут - Заходи в ТГ-канал