Самые тяжёлые обиды редко приходят от чужих людей. С чужими проще — плюнул, стёр и пошёл дальше. А вот когда тебя ранят свои, те, с кем делишь кров и хлеб, эта рана заживает гораздо дольше. Конфликт Ксении и Леонида из тех, что долго зреют в тишине, а взрываются внезапно, оставляя после себя руины и пустоту.
Ксения работала секретарём, ценила порядок и тишину. У неё была одна заветная вещь — свадебное платье. Не то чтобы оно было очень дорогим или модным, но для неё оно стало символом новой жизни. Она бережно хранила его в чехле на дальней полке шкафа, иногда доставала, перебирала кружева, улыбалась чему-то своему. Мечтала, что однажды отдаст его своей дочери.
Как-то раз я зашёл к ним, нужно было передать важные документы Леониду, моему племяннику. Открыла дверь Ксения, и я сразу увидел — на её лице была не просто тревога, а настоящая паника, будто в доме случилось большая беда.
—Андрей Сергеевич, здравствуйте, — прошептала она дрожащим голосом.
—Здравствуй, Ксюша. Что-то случилось?
—Платье… Свадебное платье пропало.
Мы обыскали весь шкаф. Ксения металась по комнате, в глазах стояло недоумение, будто у неё выкрали часть жизни.
—Может, Леонид куда убрал? — предположил я.
—Он? Да ему всё равно. — Она сгорбилась, будто под тяжестью невидимой ноши. — Он говорит, «оно свою мессию выполнило, чего о нем трепыхаться».
Вечером всё прояснилось. Вернулся Леонид с работы, следом за ним, как по расписанию, явилась Маргарита Степановна, его мама. Мы спросили про платье. Реакция свекрови меня поразила своим холодным спокойствием.
—А, это то, белое? Я взяла. Отдала Леночке, племяннице. Им в школе спектакль ставить на выпускной, а костюмов нет. Вещь ведь должна работать, а не висеть мёртвым грузом!
Ксения онемела. Стояла, смотря на свекровь, и не могла вымолвить ни слова. Казалось, она просто не в состоянии осознать масштаб этого бесцеремонного вторжения.
— Вы… вы взяли… моё свадебное платье? Без спроса? — наконец выдавила она.
— Что тут спрашивать? — фыркнула Маргарита Степановна. — Добро же пропадает. А я внучку обрадовала.
Леонид, вместо того чтобы вступиться, лишь раздражённо мотнул головой.
— Ну, мама, Ксения. Договоритесь уже. Какая разница? Это всего-лишь старое платье.
Я видел, как Ксения сжала кулаки, но промолчала. Она была не из тех, кто кричит и скандалит. Её обида уходила внутрь, разъедая душу тихо и методично.
Спустя пару дней грянул гром. Ксения, листая ленту в социальной сети, наткнулась на фотографию той самой Леночки. Девочка сияла, позируя в театральной декорации. На ней было то самое платье. Вернее, его жалкое подобие. Кто-то безжалостно перешил его, сделав короче и уже, оборки были отрезаны, а жемчужные бусины, которые Ксения так тщательно подбирала, — ободраны. От былой красоты остались лишь намёки.
Ксения не выдержала. Она показала фото мужу и свекрови, которые как раз пили чай на кухне.
— Вы посмотрите! — голос её срывался. — Вы посмотрите, что они с ним сделали!
Маргарита Степановна бросила равнодушный взгляд на экран телефона.
—Ну и что? Костюм получился ничего. Зато не пропало добро. Я же говорила — вещь должна работать.
Тут вступил Леонид. Лицо его покраснело от досады.
— Ксюша, ну сколько можно! Ты что, из-за тряпки ссоришься? Мама же хотела как лучше, племянницу обрадовала! Неужели тебе жалко какую-то старую вещь для девочки?
Я видел, как взгляд Ксении стал пустым. Она смотрела на мужа, а в её глазах читалось не просто разочарование, а полная потерянность. Будто последний мост, соединявший её с этим человеком, рухнул в бездну.
— Старая вещь? — тихо переспросила она. — Для тебя это просто вещь?
И в этот самый момент, будто по злому умыслу судьбы, в дверь позвонили. На пороге стояла Леночка, племянница. Девчонка лет шестнадцати, румяная, довольная. В руках она держала свёрток.
— Здравствуйте! — весело чирикнула она. — Тётя Ксения, а можно я платье себе заберу? Оно там немного порвалось после спектакля, но я зашью! Мне оно так нравится!
Она развернула свёрток. На свет божий явилось то, что осталось от свадебного платья Ксении. Оно было не просто испорчено, оно было опозорено — в пятнах, с оторванным рукавом, с торчащими нитками.
Наступила тишина, тягучая и невыносимая. Все смотрели на Ксению. Она медленно подошла к девочке, взяла из её рук искалеченную ткань. Пальцы её сжали платье так, что костяшки побелели.
—Забирай, — прошептала она, и в её голосе не было злости, только бесконечная боль. — Всё равно уже ничего не исправить.
Леночка, сияя, схватила свёрток и убежала. Ксения повернулась к мужу и свекрови. Лицо её было бледным.
—Всё, — сказала она. — Всё понятно. Вашей семье чужды мои чувства. Знаете что, Маргарита Степановна, ищите другую дурочку для вашего сына. Без памяти. Без прошлого. И без сердца.
Она не кричала, не рыдала. Она вышла из комнаты, и слышно только, как щёлкнул замок в спальне.
На следующий день её не было. Она уехала в другой город, к матери, отправив заявление на развод почтой. Леонид сначала злился, потом метался, пытался звонить, но всё было тщетно. Он так и остался жить с матерью. Маргарита Степановна сначала говорила всем, что «избавила сына от истерички», но со временем как-то сникла, замкнулась. А Ксения нашла в себе силы начать всё заново, в другом городе.
Ваш лайк — лучшая награда для меня. Читайте новый рассказ: Муж хотел продать мою дачу.