— Всё, сестра моя ненаглядная прибыла, — буркнул Олег, глядя в телефон. — Точно в назначенное время. Чудо, а не родственница.
Я глянула через его плечо на экран. На кухне, слегка шатаясь от тяжести, моя золовка Таисия волокла пакеты. Много пакетов. Очень много.
— Может, продукты принесла коту? — осторожно предположила я, хотя внутренний голос уже истерично хохотал. — Премиум-корм в промышленных масштабах?
— Ага, — хмыкнул муж. — А бутылка "Крымской зари" тоже для кота. Чтобы шерсть блестела.
Таисия методично начала выгружать содержимое пакетов прямо на нашу кухню. Салаты в пластиковых контейнерах, рыба жареная, курица гриль, торт — целый торт! — и вышеупомянутая бутылка. К ней присоединились ещё две, поменьше.
— Тась, ты чего? — я даже забыла, что она меня не слышит. — Мы же на три дня уехали, не на три месяца!
— Погоди, — Олег придвинулся ближе к экрану. — А это ещё кто?
Из коридора материализовалась фигура в растянутой майке с надписью "Король гриля". Мужчина лет сорока пяти, с внушительным животом, который, казалось, шёл впереди своего хозяина секунды на три.
— Вадик! — радостно взвизгнула Таисия. — Иди сюда, помоги банки открыть!
— Вадик, — эхом повторил Олег. — Вадик? Она же клялась, что у неё никого нет после развода!
— Кажется, у твоей сестры произошло чудесное исцеление от одиночества, — язвительно заметила я.
Вадик подошёл к Таисии, крепко обнял её за талию и чмокнул в шею. Олег побледнел.
— На нашей кухне...
— Дыши, милый, дыши, — похлопала я его по плечу. — Возможно, это просто братские объятия. Ну, очень братские.
— Ой, да ладно тебе, — Таисия игриво отстранилась от Вадика. — Сначала стол накроем, потом уже... того.
— Того-сякого, — закончил за неё Вадик и приступил к открыванию банок с огурцами.
Мы с Олегом молча переглянулись.
— Она всегда так хозяйничает в чужих домах? — не выдержала я.
— Понятия не имею, — буркнул муж. — Раньше мы ей квартиру не доверяли.
— А почему сейчас доверили?
— Потому что ты сказала: "А кто, кроме твоей сестры, справится? Твоя мать приедет и начнёт перестановку делать".
Надо признать, я действительно это говорила. И была не так уж неправа насчёт свекрови — та дама считала любое помещение, где она оказывалась дольше десяти минут, своей законной территорией.
На экране Таисия достала из шкафа мои тарелки — те самые, свадебные, с позолотой — и начала расставлять их на столе.
— Она берёт наши лучшие тарелки, — простонала я. — Те, что мы храним для праздников!
— А это не праздник? — съязвил Олег. — Хозяев нет, квартира свободна, холодильник работает. Что ещё нужно для счастья?
Вадик между тем нашёл штопор и деловито открыл бутылку. Красного.
— Всё, — прошептала я.
— Погоди, дай досмотрю, — остановил меня муж. — Может, они просто немножко посидят и уйдут.
Немножко посидят. Ха.
Через пять минут Вадик расположился на нашем диване — том самом, итальянском, за который мы три месяца копили — закинув ноги на подлокотник. На ногах красовались носки с дырками на большом пальце.
— Это ж надо так себя запустить, — вздохнула Таисия, усаживаясь рядом. — Слушай, а у них тут нормально. Телевизор большой, диван удобный.
— Ты ещё скажи, что интерьер хороший, — ядовито прокомментировала я.
Словно услышав меня, Таисия продолжила:
— Правда, шторы какие-то уныло подобраны. Я бы на их месте бордовые повесила. С ламбрекенами.
— С ламбрекенами! — взвыла я. — Мы что, в девяностые вернулись?
— Милая, успокойся, — Олег погладил меня по руке. — Шторы она менять не будет. Надеюсь.
На экране Таисия встала и направилась в спальню. Мы с Олегом замерли.
— Только не спальня, — пробормотал муж. — Только не наша кровать.
Но Таисия пока ограничилась тем, что открыла шкаф и начала перебирать мои платья.
— Смотри-ка, а у неё вкус неплохой, — сказала она Вадику, который увязался следом. — Вот это зелёное мне бы подошло.
— Олег, — медленно проговорила я. — Если твоя сестра наденет моё зелёное платье, которое я нашла на распродаже после трёх часов поисков, клянусь, я...
— Я знаю, — перебил муж. — Ты устроишь ей разбор полётов. Но давай сначала посмотрим, что будет дальше.
Таисия, к счастью, ограничилась осмотром и вернулась на кухню, прихватив по дороге мой любимый плед с дивана.
— Слушай, Вадь, а может, останемся на ночь? — задумчиво спросила она. — Смотри, какая кровать удобная. И квартира просторная.
— У меня начинается паническая атака, — прошептал Олег.
— У тебя? А как ты думаешь, что у меня? — я вцепилась в его руку.
На экране Вадик почесал живот и ответил:
— Хорошая идея. А что? Кот накормлен, цветы политы. Даже поспим в нормальной кровати, а не на моей раскладушке.
— О господи, — застонала я. — Они собираются ночевать в нашей постели!
— Без паники, — Олег судорожно пролистал контакты в телефоне. — Я звоню ей. Не берет! Тогда наберу матери.
— Твоей матери? — я недоверчиво посмотрела на мужа. — Той самой, которая считает, что я неправильно мою полы и глажу рубашки?
— А выбора нет!
Разговор со свекровью был короткий и энергичный. Людмила Фёдоровна, услышав, что её дочь устроила пиршество в нашей квартире, издала звук, который можно описать только как "боевой клич валькирии", и пообещала быть на месте через сорок минут.
— Сорок минут, — обречённо повторила я. — Много они могут сломать за сорок минут?
— Давай не будем об этом думать.
Мы вернулись к экрану. Таисия с Вадиком уже вовсю сидели за столом, уплетая салаты и закуску. Вадик чавкал, Таисия громко смеялась над его шутками.
— А кот? — спохватилась я. — Где наш Мартин?
Словно услышав вопрос, рыжий здоровяк выскочил из-под стола и начал тереться о ноги Вадика, требуя внимания.
— Ну хоть кота покормили, — буркнул Олег.
— Котяра, иди сюда, — Вадик наклонился и протянул Мартину кусок курицы. — На, ешь.
— Он кормит моего кота курицей со стола! — возмутилась я. — У Мартина на курицу аллергия! Мы три месяца подбирали ему корм!
— Дорогая, у кота не может быть аллергии...
— Может! У него начинается диарея! И ты прекрасно это знаешь!
На экране Мартин с аппетитом уплетал курицу, виляя хвостом. Предатель.
— Ну что, Тасечка, — Вадик отодвинул тарелку. — Может, того... пойдём?
— Пойдём того? — переспросила я.
Таисия хихикнула и потянулась к бутылке:
— Погоди, ещё по одной. Братец с невесткой два дня назад уехали, значит, завтра прилетят. Надо будет с утра всё убрать, чтобы и следа не осталось.
— Всё убрать, — эхом повторил Олег. — Как будто они тут диверсию проводят.
— По сути, так и есть, — философски заметила я.
Следующий час тянулся мучительно долго. Таисия с Вадиком методично уничтожали запасы, параллельно обсуждая ремонт в квартире.
— А обои эти скучные, — продолжала Таисия. — Я бы в цветочек поклеила. Или в полоску. В полоску модно.
— Обои в полоску, — я закрыла лицо руками. — Ещё и ламбрекены с оборками.
Наконец, в дверь позвонили. Резко, требовательно, с явным посылом "открывайте немедленно".
— Мама приехала, — облегчённо выдохнул Олег.
На экране Таисия недовольно поднялась с дивана и поплелась к двери. Открыла — и попятилась, увидев разъярённую Людмилу Фёдоровну.
— Таисия Олеговна! — голос свекрови был громче обычного, что о многом говорило. — Что, прости господи, здесь творится?
— Мам, ну ты чего? — Таисия растерянно моргала. — Я просто зашла цветы полить...
— Полить? — Людмила Фёдоровна прошла на кухню и обвела взглядом погром. — С гостями и застольем? Да ещё и этот... персонаж! — она ткнула пальцем в сторону Вадика, который пытался незаметно допить вино.
— Людмила Фёдоровна, добрый вечер, — пролепетал он, отставляя бокал.
— Какой хороший, — отчеканила свекровь. — Таисия, собирайся. Немедленно. И прихвати своего приятеля.
— Но мам...
— Без "но"! — Людмила Фёдоровна уже начала собирать тарелки. — Что скажет Алина, когда вернётся? Думаешь, она обрадуется, что тут пировали?
Таисия виновато опустила глаза. Вадик поспешно засовывал ноги в кроссовки.
Мы с Олегом наблюдали, как Таисия с Вадиком под грозным взглядом свекрови собирали остатки еды обратно в пакеты.
— Кот! — внезапно вспомнила Людмила Фёдоровна. — Вы хоть кота покормили?
— Покормили, — пробормотала Таисия. — Курицу дали.
— Курицей? — голос свекрови взмыл вверх. — У него же аллергия!
— Наконец-то кто-то сказал, — удовлетворённо прошептала я.
Через двадцать минут квартира опустела. Вернее, почти опустела — осталась Людмила Фёдоровна, которая методично приводила кухню в порядок. Мыла посуду, протирала стол, выбрасывала мусор.
— Твоя мать — герой, — сказала я Олегу.
— Знаю, — он устало потер глаза. — Завтра купим ей цветы. Огромный букет.
— И торт, — добавила я. — Даже два.
На экране свекровь села на диван, вытерла руки и посмотрела прямо в камеру. Конечно, она не знала, что мы её видим, но момент вышел драматичный.
— Эх, молодёжь, — пробормотала она. — Совсем головы потеряли.
Потом встала, проверила, заперта ли дверь, погладила Мартина, который жалобно мяукал, и ушла, выключив свет.
— Всё, — выдохнула я. — Кризис миновал.
— Угу, — Олег откинулся на спинку кресла. — Только вот объяснять Таисии, что у нас камера была включена, будешь ты.
— Я? Почему я?
— Потому что ты женщина. У вас это как-то мягче выходит.
— Мягче? — я фыркнула. — Хорошо. Скажу, что случайно оставила включённой, чтобы за котом следить. А то, что увидели её бенефис с Вадиком — так вышло.
— Думаешь, она поверит?
— А разве это важно?
— Это точно, — Олег усмехнулся.
Мы ещё немного посидели молча, переваривая увиденное.
— Знаешь, — задумчиво проговорила я, — а ведь могло быть хуже.
— Хуже? — муж покосился на меня. — Как?
— Ну, могли бы вообще вечеринку устроить. С друзьями, музыкой, танцами до утра.
— Не надо мне этого представлять, — поморщился Олег. — И так тошно.
— Ладно, давай спать, — я потянулась. — Завтра рано вставать, самолёт в восемь.
— Угу. И первым делом проверю, остались ли у нас тарелки целые, — буркнул муж.
Утром, вернувшись домой, мы осторожно вошли в квартиру. Всё было чисто, аккуратно, цветы политы, кот накормлен (уже нормальным кормом, спасибо Людмиле Фёдоровне). Но атмосфера была другая — словно квартира ещё помнила, что тут происходило.
— Ну что, звонить Таисии? — спросил Олег, снимая куртку.
— Позже, — отмахнулась я. — И в следующий раз ключи будем давать только твоей матери.
— Согласен, — кивнул Олег. — Хотя она может начать перестановку делать.
— Перестановка — это мелочи, — философски заметила я. — По сравнению с пиршеством твоей сестры.
Кот Мартин, тем временем, преспокойно дремал на подоконнике, довольный жизнью. В отличие от нас.