Туман над болотом сгустился до состояния молочной пелены, в которой плавали бледные огоньки болотных духов. Воздух стал вязким, тяжелым для дыхания, даже для легких Вирны, привыкших к ядам. Она стояла на небольшом пятачке твердой земли, ее ноги чуть погрузились в илистую почву. Эликсиры бушевали в крови, превращая мир в калейдоскоп гипертрофированных ощущений. Она слышала, как сок движется в корнях деревьев, как пульсирует жизнь в миллионах насекомых под ногами, и... тишину. Предсмертную тишину, наступавшую на болото.
Она появилась беззвучно. Не из тумана, а из самого тумана, материализовавшись из влаги и тени. Полуденница. Ее форма была обманчивой — то ли высокая и стройная, то ли низкая и распластанная. Тело состояло из сплетения бледных, похожих на корни лоз, покрытых скользкой, мерцающей кожей. Вместо волос — струящиеся пряди тины и водорослей. Лицо... лица не было. Только гладкая, безглазая маска, на которой плавала лишь одна черная вертикальная щель — рот, из которого сочился сладковато-гнилостный запах увядающих лилий.
Вирна не двигалась, замерев в готовности. Она чувствовала, как тварь пробует ее страх на вкус, вытягивая из воздуха малейшие вибрации. Полуденница не атаковала сразу. Она начала свой танец — плавное, гипнотическое скольжение по поверхности топи, не оставляя следов. Вокруг нее воздух звенел, и Вирна почувствовала первый приступ головокружения — атака на разум, попытка погрузить в летаргию.
Вирна резко вскинула руку, вычертив в воздухе Знак Игни. Не ослепительная вспышка, а сгусток багрового, адского пламени, который пронзил туман и впился в грудь полуденницы. Раздался не крик, а шипящий звук, будто раскаленный металл опустили в воду. Тварь отшатнулась, ее форма на мгновение исказилась, и Вирна увидела на мгновение то, что скрывалось под иллюзией — иссохшее, скрюченное существо с длинными костлявыми руками-копьями.
Иллюзия рухнула. Полуденница с ревом, больше похожим на вихрь, ринулась в атаку. Она не бежала — она текла по земле, как жидкая тень. Ее руки-плети взметнулись, и с них слетели капли черной слизи. Вирна отпрыгнула, чувствуя, как ядовитые брызги прожигают дыры в ее кожаных штанах. Одна капля попала на руку, и кожа тут же покрылась волдырями.
Вирна ответила Знаком Аард. Волна силы ударила в монстра, отшвырнув его назад, в топину. Но полуденница лишь погрузилась в воду и вынырнула уже в другом месте, ближе. Вода вокруг нее закипела и потемнела.
— Довольно игр, — прошептала Вирна, выхватывая серебряный меч.
Она бросилась вперед, ее движения, ускоренные эликсирами, были почти невидимы. Серебряный клинок взмыл в воздух, рассекая туман. Лезвие встретилось с рукой-плетью. Раздался звук, похожий на рассекаемый камень. Тварь взревела, отдернув изувеченную конечность, из которой сочилась черная смола.
Но полуденница была хитра. Пока Вирна атаковала, из тумана возникли призрачные копии — бледные сирены, зовущие ее, шепчущие обещания покоя и забвения. Иллюзии бросались на нее, отвлекая, в то время как настоящий монстр пытался зайти сзади.
Вирна сомкнула веки на секунду, полагаясь на другие чувства. Она почувствовала исходящую от настоящей полуденницы волну холода и ненависти. Развернувшись, она метнула в нее серебряный кинжал. Лезвие вонзилось в безликую маску. Тварь завизжала, и на этот раз в ее голосе была настоящая боль.
Ярость монстра стала осязаемой. Болото вокруг них ожило. Корни деревьев вырвались из земли, пытаясь схватить Вирну за ноги. С воды поднялись щупальца из тины. Воздух наполнился ядовитыми спорами.
Вирна кружилась, как волчок, ее меч выписывал смертоносные узоры, рассекая щупальца и корни. Она использовала Знак Квен, создавая вокруг себя магический барьер, который с шипением отталкивал ядовитые брызги. Но силы ее таяли. Эликсиры начинали выдыхаться, а монстр, казалось, черпал силы из самого болота.
Она поняла, что нужно закончить. Быстро.
Собрав волю, Вирна вычертила в воздухе сложный, многослойный Знак Ирден — знак западни. Символы вспыхнули на земле вокруг полуденницы, пригвоздив ее к месту. Тварь забилась в магическом круге, его линии жгли ее, как раскаленное железо.
Это был шанс. Вирна подскочила, серебряный меч занесен для решающего удара. Но полуденница, в отчаянии, выпустила свое самое страшное оружие — психический вихрь. Волна чистого отчаяния, страха и тоски обрушилась на разум ведьмачки. Вирна увидела лица тех, кого не смогла спасти, услышала их предсмертные хрипы, почувствовала леденящий холод собственной обреченности. Ее рука дрогнула.
И это мгновение стоило ей дорого. Одна из щупалец, не задетых мечом, обвилась вокруг ее ноги с болезненной силой, сжимая кости. Боль, острая и реальная, пронзила дурман иллюзий.
С криком ярости, в котором было больше гнева, чем страха, Вирна всем весом обрушила меч вниз. Не в тело монстра, а в центр магического круга Ирдена.
Серебро, магия и воля ведьмачки слились воедино.
Раздался оглушительный хлопок, и ослепительная белая вспышка озарила болото. Полуденница не закричала. Она... рассыпалась. Ее форма распалась на миллионы черных частиц, которые на мгновение повисли в воздухе, а затем рухнули в воду, словfully пепел.
Тишина. Давящая, абсолютная.
Вирна, тяжело дыша, опустилась на одно колено. Ее нога горела, по лицу струился пот, смешанный с грязью и кровью. Вода вокруг постепенно переставала быть черной. Туман начал рассеиваться. Болото возвращалось к своему нормальному, отравленному состоянию. Оно было очищено.
Она подняла голову, глядя на то место, где исчез монстр. Никакого чувства триумфа не было. Только усталость. И холодное удовлетворение от выполненной работы.
До рассвета было еще далеко. Но самая темная часть ночи для нее уже закончилась.