Она всегда приукрашивает свою жизнь, но я не понимаю — зачем ей это нужно?
Раньше я искренне верила, что быть хорошей подругой — значит поддерживать во всём, в любых ситуациях. Даже если подруга ведёт себя странно, неправильно или делает глупости. Я считала, что настоящая дружба — это безусловная лояльность, где не задают лишних вопросов и не лезут в душу, если человек сам не просит.
Многие годы я именно так и поступала с Лерой — моей школьной подругой. Мы знакомы чуть ли не с первого класса. Лера всегда была полной противоположностью мне: мечтательница, импульсивная, обожающая приключения и острые ощущения. Её фантазия легко выдавала историю на ровном месте, а в любой компании она была душой и генератором самых неожиданных идей.
И, конечно, она постоянно втягивала меня в свои детские авантюры:
– сбежать с пары уроков;
– засыпать снежками соседнего мальчишку, который нам обоим казался слишком самоуверенным;
– нарвать огромный букет цветов с клумбы в городском парке.
Иногда нас ловили, иногда нет. Но что меня поражало тогда — Лера всегда выходила сухой из воды. Её способность мгновенно придумать убедительную, драматичную историю была почти актёрским талантом. Я помню, как охранник парка схватил нас за руки, когда мы рвали цветы. Я думала, всё — будет скандал, позвонят родителям. Но Лера, даже не моргнув глазом, за минуту выдала историю про больную бабушку, которая не встаёт с кровати, а клумба будто бы была её любимой. Охранник растаял, отпустил и только попросил больше так не делать.
Тогда это казалось безобидной фантазией. Но чем старше мы становились, тем яснее я видела: Лера врёт везде, по любому поводу, и — главное — совершенно без необходимости. Если в детстве это выглядело как игра, то во взрослом возрасте её привычка стала настораживать.
Она постоянно приукрашивала свои успехи, рассказывала о достижениях, которых не было, и уверяла всех, что у неё всё прекрасно, даже если вещи разваливались по швам. Я долго думала, что это просто её способ защититься. Что она пытается держать лицо, быть сильной, не выглядеть слабее других.
Но однажды всё стало слишком очевидно.
---
Однажды Лера поехала на отдых со своим мужем Андреем и дочкой Катей. В поисках экономии она купила тур у какого-то сомнительного агентства, уверяя всех, что это супер-выгодное предложение, "почти халява". Потом выяснилось, что их поселили в старый, обшарпанный отель, который находился так далеко от моря, что идти приходилось минут сорок. Вместо обещанных семей с детьми там жили в основном молодые компании, которые круглосуточно шумели, пили и включали музыку так громко, что стены дрожали.
Андрей рассказал мне всё это как на духу — он был зол и разочарован, ведь отдых, которого они так ждали, превратился в кошмар. Когда мы в выходные встретились с девочками, я уже хотела выразить Лере поддержку, но меня опередила Даша — ещё одна наша подруга:
— Ну что, Лер, как море? Как отдохнули?
И тут Лера, сияя, будто у неё действительно был идеальный отпуск, взвилась:
— Да просто великолепно! Представляете, у нас был шикарный отель, в трёх минутах от пляжа, анимация классная… Катя была в восторге!
Я слушала и буквально теряла дар речи. Лера рассказывала истории, противоположные тому, что я знала. Она описывала райские условия, которые существовали только у неё в голове.
Я молчала. Тогда — да. Потому что не знала, как реагировать.
---
Следующий громкий эпизод случился, когда Лера позвала меня на конференцию, где должна была выступить от работы. Она нервничала, я обещала моральную поддержку.
Честно? Выступление прошло плохо. Не по её вине — аудитория устала, время было позднее, тема скучная. Но Лера действительно очень волновалась и читала доклад быстро, тихо и путано. После её выступления никто не задал вопросов, половина зала вообще сидела в телефонах. Похлопали только я и ещё два человека.
Но спустя пару дней, когда Лера рассказывала подругам о конференции, я едва не поперхнулась чаем. Она уверяла, что зал слушал её "буквально затаив дыхание", потом было "куча вопросов", и её презентацию "хотели добавить в программу следующего года как пример идеального выступления".
Я смотрела на неё и не понимала — она врёт нам или самой себе?
---
В какой-то момент мне стало тяжело молчать. Я переживала за неё… правда переживала. Мне казалось, что человеку, который так отрицает реальность, очень нелегко жить внутри своей выдуманной картины.
Когда Лера встала и пошла в туалет, я всё-таки решила поговорить. Я поймала её у зеркала.
— Лер, что с тобой происходит?
— В смысле? — она делала вид, что удивлена.
— Зачем ты врёшь? Про выступление, про отдых… Зачем?
Лера скривилась, как будто я её оскорбила:
— А что я должна рассказывать? Что всё плохо? Чтобы надо мной жалели? Я не хочу выставлять себя неудачницей!
— Но зачем тогда говорить такие преувеличения? — я попыталась объяснить мягко. — Ты же знаешь, я не осуждаю. Я переживаю…
— Тебе легко говорить! — вспыхнула Лера. — У тебя-то всё ровно! А ты кто вообще, чтобы меня учить? Хочешь — не общайся со мной! Я никого не держу!
Она резко развернулась и ушла. До конца вечера она меня игнорировала. А я сидела и чувствовала, как внутри растёт тяжесть.
---
Правильно ли я поступила? Или мне нужно было продолжать играть роль молчаливой поддержки, как раньше? Но ведь я действительно хотела помочь. Я не осуждала, не упрекала — я просто попыталась понять человека, который тонет в бесконечной лжи.
Иногда мне кажется, что Лере гораздо сложнее, чем она показывает. Наверное, жить в постоянно приукрашенном мире тяжело. Тяжело сравнивать себя с другими, тяжело признать собственные неудачи, тяжело быть собой, когда кажется, что ты всегда должен быть лучше, успешнее, счастливее.
Но как помочь человеку, который сам не хочет признавать проблему? И должна ли я вообще пытаться?