В Пхеньяне, столице Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР, Северная Корея), в 1982 году прошла церемония открытия «Монумента идей Чучхе», построенного в честь 70-летия основателя и президента КНДР Ким Ир Сена и названного в честь государственной идеологии страны.
Трудно понимаемая и тяжело воспринимаемая человеком с западным мышлением северокорейская идеология Чучхе означает «хозяин самого себя» или «самостоятельность». Краеугольный камень этой философии – утверждение, что человек является хозяином своей собственной судьбы, а движущей силой истории выступают народные массы. Центральный лозунг Чучхе: «Человек – хозяин всему и решает всё». Это означает, что не внешние силы или божественное провидение, а сами люди, обладающие сознанием и творческой силой, способны преобразовывать мир и творить свою историю. При этом провозглашается абсолютный культ Лидера, задачей которого является многократное преумножение позитивной энергии каждого на благо всего народонаселения страны.
В Чучхе одновременно могут сосуществовать отдельные элементы марксизма-ленинизма и религиозной иерархии конфуцианства. Эту идеологию нельзя отнести к распространённым в мире категориям вроде «идеологической диктатуры» или «тоталитарного общества». Нельзя сравнить её с гитлеровским нацизмом, итальянским фашизмом, американской демократией, иранской теократией и исламским ваххабизмом.
На сайте Корейской Ассоциации работников общественных наук КНДР содержится попытка объяснения внешнему миру, что такое Чучхе:
«Идеи Чучхе, философия Чучхе как философская идеология, имеют существенные особенности, в корне отличающиеся от всех предшествующих философских учений. Эти особенности заключаются в том, что философия Чучхе является философией, которая уделяет основное внимание человеку, развёртывает и систематизирует свои положения, ставя человека в центр внимания. Сказанное нами означает, что она выдвигает основной вопрос философии и вырабатывает взгляд на окружающий нас мир, отношение и подход к нему, ставя в центр внимания человека… Философия Чучхе даёт новый взгляд на сущность мира и закономерности его изменения и развития. Мир управляется и преобразуется человеком, мир развивается при активном воздействии и роли человека, по направлению служения человеку и в соответствии с его развитием. И на основе этого же взгляда она устанавливает новое отношение и подход к миру – нужно относиться к миру исходя из интересов человека и с точки зрения его деятельности».
У основания «Монумента идей Чучхе» в Пхеньяне располагается 30-метровая бронзовая скульптурная группа, состоящая из трёх идеализированных фигур – «крестьянки», «рабочего» и «трудового интеллигента». Над головами фигуры держат соответственно «серп», «молот» и «большую кисть», вместе образующие эмблему Трудовой партии Северной Кореи.
Беглого взгляда достаточно, чтобы уловить некоторое сходство данной скульптурной группы с прославленным и известным всему миру монументом «Рабочий и колхозница» русского и советского скульптора-монументалиста, Народного художника СССР, лауреата пяти Сталинских премий, действительного члена Академии художеств СССР Веры Игнатьевны Мухиной (1889 – 1953 гг.). Созданный для советского павильона на Всемирной выставке в Париже в 1937 году монумент получил восторженные отзывы публики. Французская пресса назвала скульптурную композицию «Величайшим произведением XX века», а великий испанский художник Пабло Пикассо отмечал: «Как прекрасны советские гиганты на фоне сиреневого парижского неба».
Главное отличие двух скульптур заключается в отсутствии у творения Веры Мухиной третьей фигуры – «трудового интеллигента», поднимающего вверх «большую кисть», как символ научной и творческой мысли. А между тем создать без данного персонажа 24-метровую, весящую почти 75 тонн и имеющую около 6 000 деталей скульптуру «Рабочий и колхозница» было бы невозможно.
Помимо «трудовых интеллигентов» – скульптора Веры Игнатьевны Мухиной, архитектора Бориса Михайловича Иофана (1891 – 1976 гг.), автора советского павильона в Париже – и порядка 160 рабочих над памятником трудилось немалое количество «других интеллигентов».
Причастными к созданию монумента оказались даже древнегреческие скульпторы Критий и Несиот. Античная статуя «Тираноборцы», изображающая Гармодия и Аристогитона с поднятыми к небу мечами, по воспоминаниям учёного секретаря Иофана И.Ю. Энгеля, послужила прообразом «Рабочего и колхозницы». Другим прообразом стало выдающееся произведение искусства эпохи эллинизма родосской школы «Ника Самофракийская». Борис Иофан назвал изваяние богини воплощением «триумфа семнадцатого года, крылатой победы, которую должен был отразить советский павильон в Париже».
В конкурсе на проект пластического решения скульптуры «Рабочий и колхозница», наряду с Верой Мухиной, принимали участие известные скульпторы: Вячеслав Андреев, Борис Королёв, Матвей Манизер и Иван Шадр. Моделью для победившего варианта Мухиной послужила 18-летняя «спортсменка, комсомолка и просто красавица» Анна Ивановна Богоявленская, работавшая телефонисткой в НКВД. Для мужской фигуры позировали двое: тело лепилось с танцора балета Игоря Басенко, а модель для лица Мухина выбрала на физкультурном параде – ею стал строитель Сергей Каснер.
Вариант Мухиной долго изучался комиссией под председательством наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова. Наряду с «мелкими» замечаниями главным требованием стало «одеть» фигуры, так как изначально «рабочий» и «колхозница» были обнажёнными, в подражание древнегреческому прообразу. В окончательном варианте «одетые» фигуры Мухина драпировала декоративным шарфом, который придал композиции ощущение полёта, невероятную экспрессию и энергетику, а также стал связующим звеном всей композиции и соединил скульптуру с павильоном.
По воспоминаниям одного из создателей советского павильона для парижской выставки, советского и российского художника-супрематиста, мастера эксподизайна, народного художника РСФСР, академика АХ СССР Константина Ивановича Рождественского (1906 – 1997 гг.) между Молотовым и Мухиной состоялся интересный диалог:
– Зачем этот шарф? Это же не танцовщица, не конькобежец!
…Мухина спокойно ответила:
– Это нужно для равновесия.
Она, конечно, имела в виду пластическое, образное равновесие и столь необходимую ей горизонталь. Но председатель, не сильно искушённый в искусстве, понял её «равновесие» в чисто физическом смысле и сказал:
– Ну, если это технически нужно, тогда другой вопрос…
Обеспечение «равновесия» оказалось сложной инженерной задачей. Тридцатиметровое развевающееся «полотнище» шарфа весило около пяти тонн и должно было надёжно удерживаться в горизонтальном положении без внешней опоры. Советские инженеры Б.А. Дзержкович и А.А. Прихожан успешно справились с этой задачей – рассчитали и спроектировали специальную ферму, которая позволила шарфу свободно «парить» за спинами «рабочего» и «колхозницы». О трудностях в период работы над этой деталью говорит тот факт, что директор завода «Стальмост», на котором шло изготовление каркаса скульптуры, С.П. Тамбовцев составил донос на Мухину, обвиняя её в срыве сроков бесконечными поправками и том, что придуманный ею шарф может сломать скульптуру при сильных порывах ветра, к тому же в отдельных ракурсах можно увидеть профиль «врага народа» Льва Троцкого. Информация дошла до самого Иосифа Сталина. Когда монтаж скульптуры завершился, секретарь ЦК ВКП(б) приехал на завод и лично осмотрел статую. Троцкого он не разглядел, поэтому работу приняли без замечаний.
Другим предприятием, на котором изготавливались детали внешней оболочки монумента стал опытный завод Центрального научно-исследовательского института машиностроения и металлообработки под руководством профессора Петра Николаевича Львова. Именно он предложил использовать для скульптуры нержавеющую хромоникелевую сталь. Решающим аргументом в пользу стали стала её способность отражать свет лучше, чем бронза и медь, а монумент «должен был сиять так, чтобы затмить орла на павильоне Германии и Эйфелеву башню». П.Н. Львову принадлежала авторская разработка контактной точечной сварки, которую с 1930-х годов успешно применяли при обшивке самолётов. Эту технологию, а не распространённую тогда методику соединения заклёпками, решено было применить и для сборки «Рабочего и колхозницы».
Перед перевозкой в Париж скульптуру разделили на 65 частей и упаковали в обитые войлоком ящики. На транспортировку всех деталей и оборудование понадобилось 28 железнодорожных вагонов. Состав проехал всю Европу, по пути столкнувшись с немалыми трудностями – например, в Польше главному инженеру В.Л. Рафаэлю пришлось автогеном срезать фрагменты деталей, чтобы вагоны могли пройти в тоннель.
Под руководством комиссара парижской выставки Ивана Ивановича Межлаука (1891 – 1938 гг.) и при участии группы инженеров ЦНИИТМАШа удалось в рекордно короткий срок, всего за 11 дней, произвести монтаж уникальной статуи, которая стала не только ценным художественным произведением, получившим Гран-при выставки, но и первым удачным опытом совместной работы художника и инженера.
Это не полный список специалистов, кому «Рабочий и колхозница» обязаны фактом своего существования. В него можно добавить и членов реставрационной группы монумента в 2003 – 2009 годах, возглавляемой скульптором Вадимом Михайловичем Церковниковым, и специалистов ЦНИИ стальных конструкций имени Владимира Кучеренко, и сотрудников ВИАМ под управлением Е.Н. Каблова, разработавших покрытия и материалы высокой коррозионной стойкости для восстановления скульптуры, и многих, многих других.
PS. После парижской выставки И.И. Межлаук и практически все члены рабочей группы, отвечавшие за монтаж павильона и скульптуры, были объявлены врагами советского народа и впоследствии расстреляны. Как знать, может от такого «отношения» властей к подобного рода деятельности в то время и нет третьей фигуры в скульптурной композиции Веры Мухиной – фигуры «трудового интеллигента».
Узнать много нового и интересного можно подписавшись на канал «Perspicillum». Приятных всем открытий!