Иду я вчера на работу, как обычно, иду и никого не трогаю. Не имею такой дурной привычки.
Иду довольная собой. Потому что на мне новый картуз, который я искала долго и нудно и, наконец, нашла.
И я иду такая вся красивая в картузе, высокая, длинноногая, роскошная женщина, не побоюсь этого звонкого слова!
Иду, а навстречу знакомая. Мы сталкиваемся, лучезарно улыбаемся друг другу, и она нагло так и говорит:
- Ну и что это у тебя за кепка?
- Это картуз, а не кепка, - сказала я ей назидательно, прощая темноту чужого образования.
- Картуз? А ну, а ну, повернись, - знакомая придирчиво осмотрела меня. - А чего он чёрный? Вот ты зря чёрное носишь, в нашем возрасте это старит сильно, тебе надо другой цвет.
- Розовый? – съехидничала я.
- А хоть бы и розовый. Пудровый. Сейчас это в тренде.
- Ага, в тренде… В розовом картузе и в жутких розочках!
Мы поговорили ещё немного и разошлись. И я пошла дальше по осенней улице. В чёрном картузе, довольная собой, но с маленьким червячком сомнения.
А вечером мы с сестрой пошли в наш ДК на концерт. Есть у нас в городе очаг культуры с органным залом. А в зале есть настоящий орган.
На сей раз нас ждала музыка Армении. Орган и дудук. Такое сочетание я не слышала. Да я и дудук никогда в живом звуке не слышала.
Поэтому предвкушала чудесный и замечательный вечер в органном экстазе.
Тем более выглядела я просто великолепно! Высокая, длинноногая, роскошная женщина, хотя я, кажется, об этом уже писала...
И вот встречаемся мы в ДК с сестрой, говорим о том, о сём. Вдруг сестра пристально смотрит на меня и спрашивает:
- Что-то в тебе изменилось… у тебя что, очки новые?
- Да, - говорю я гордо, - у меня новая оправа!
- А что она такая чёрная? Как-то некрасиво. Старит. Надо посветлей.
- Да и фиг с ней, – весело согласилась я, а потому что … что?
Я всё ещё продолжала чувствовать себя великолепно-прекрасной, но червяк сомнения раздулся и распупыжился. Гад.
Дудук был превосходен. И орган тоже. Грустные и протяжные армянские мелодии очищающим бальзамом вошли в мою душу и согрели её.
Концерт шёл спокойно без шуток юмора невидимого конферансье, которые до глубины души поразили моё воображение на прошлых органных вечерах. А потому что невидимый конферанс вела женщина. Прилично и культурно.
Я наслаждалась печальными звуками дудука и размышляла о необычайной и великой гармонии народной музыки и народных инструментов. Это было очень красиво! И тут наступил антракт и мы решили прогуляться в фойе.
Красивые и роскошные. Мы.
Мы прогулялись туда-обратно и остановились, небрежно облокотясь на перила лестницы.
Сестра опять внимательно уставилась на моё лицо и радостно вскрикнула:
- Вот, теперь мне всё понятно! Теперь я поняла, что в тебе изменилось! Ты краску поменяла? Да? И зачем красишься в такой тёмный цвет? Так хуже. Старит. Надо светлый.
Я принялась горячо оправдываться и объяснять, что этот цвет краски пользую последние лет 10 точно, и ничего я не меняла, и мне всё нравится.
- Нет. Некрасиво. Старит.
И вот я, ещё с утра высокая, длинноногая, роскошная женщина, вдруг как-то скукожилась и превратилась в старушку в чёрном. Конечно, подумала я, конечно, вот если бы я ходила в пудровом картузе в розовых очках и с розовыми кудряшками, никто бы не посмел мне сказать, что я нехороша! Вот прямо все бы восторгались мной и моей моложавостью! Особенно психиатр в больничке…. Восхитился бы…. Конечно.
Я приуныла и поплелась слушать дудук.
Дудук меня утешил. Дудук меня утешил, как бы говоря, да плюнь, Ира, ты на всех, да плюнь. Послушай лучше «Ноктюрн» Бабаджаняна, смахни с глаз невидимую слезу и успокойся.
И я успокоилась.
Но разжиревший червь сомнения стал гнусно извиваться и шептать мне на ухо всякие гадости. За что и получил дудуком по голове и был раздавлен органом.
Великая сила искусства!
Червяк исчез, однако...
Сдается мне, что он только прикинулся. Выжидает.
Как тяжело быть женщиной!