Добрый день.
1989 год, весна. Обычная панельная девятиэтажка на окраине города. Жизнь течёт размеренно, по советским лекалам. Ничто не предвещает беды, пока один из жильцов, Валерий, куря у окна, не становится свидетелем странной сцены. Под вечер к подъезду напротив подъезжает грузовик, и двое парней начинают таскать оттуда мебель. Присмотревшись, Валерий с удивлением узнаёт вещи своих соседей — семьи Щербаковых. Но самих хозяев нигде не видно. Тревожная мысль: «А вдруг грабёж?» Заставляет его вызвать милицию.
Этот звонок стал первым звеном в цепи событий, которые раскроют одно из самых циничных и жестоких преступлений конца советской эпохи. Преступлений, мотивом для которого стала не политика, не бандитизм, а тихая, разъедающая душу зависть.
Прибывшие оперативники застают грузчиков за делом. Те оправдываются: «Хозяин переезжает, мы просто работаем». Но милиционеры решают проверить. Поднявшись в квартиру на шестом этаже, они находят её полупустой. Всё выглядит… слишком спокойно. Грузчики указывают на единственную закрытую комнату, говоря, что туда заходить запретили. За дверью, под грудой старых тряпок и одеял, лежат тела. Все четверо: Вадим Щербаков, его жена Лидия, 13-летний сын Сергей и 9-летняя дочь Ольга. Картина шокирует даже видавших виды сыщиков.
Грузчиков, искренне не понимающих, что происходит, задерживают. Их история про «заказчика-незнакомца» звучит как отмазка, пока в драке в камере из подкладки куртки одного из них не выпадает клочок бумаги. Тот самый адрес, который они «потеряли». Улица 87-й Гвардейской Дивизии, дом 65.
Приезд по этому адресу открывает новую страницу дела. Дверь открывает молодая женщина с ребёнком на руках — Вера Симоненко. Она объясняет, что это их новая квартира, а мебель им… продали друзья Щербаковы. Скоро появляется и её муж, Виталий Симоненко. Он подтверждает: да, лучший друг Вадим сам отдал ключи, пока уехал на рыбалку. История гладкая, как бильярдный шар. Слишком гладкая.
Насторожило следователей и то, как были упакованы вещи в грузовике. Книги — аккуратные стопки, перевязанные бечёвкой. Фарфор — завёрнутый в вату и газеты. Так не грабят. Так переезжают. Или так готовят к переезду чужие вещи, методично, не торопясь.
Первая серьёзная улика нашлась тут же, в квартире Симоненко. Свёрнутый в углу шерстяной ковёр. На нём — бурые пятна. «Вино!» — парирует Виталий. И в качестве доказательства их невиновности и дружбы предъявляет старую вырезку из газеты. Статья «Герой из бани»: семь лет назад Симоненко, якобы, спас избитого Щербакова, час таща его на себе. «Если я его тогда спас, зачем мне его убивать?» — риторически вопрошает он.
Но экспертиза рисует иную картину. Семью убили тяжёлым тупым предметом. Вадима и детей — днём, почти одновременно. Лидию — спустя восемь часов. Перед смертью её изнасиловали. Преступник выжидал.
Следствие выходит на нового фигуранта — Алексея Красавина, коллегу Лидии по заводскому театру. Симоненко наводит на него следствие, рассказывая о романе между Красавиным и Лидией и о белой шляпе, которую тот носил. Именно в такой шляпе и плаще соседка видела подозрительного мужчину в подъезде накануне убийства. Шляпу и плащ находят… в гримёрке Красавина. Он бледнеет и падает в обморок. Кажется, всё ясно.
Но опытных оперативников смущает эта очевидность. Слишком уж удобно всё складывается. Слишком яркий, запоминающийся образ убийцы. Слишком легко нашли улики. Они чувствуют подвох.
Тогда сыщики идут на хитрость. По местному телевидению выступает оперативник и заявляет: в квартире Щербаковых найдена решающая улика, которая завтра назовёт имя убийцы. Расчёт на то, что преступник вернётся на место преступления, оправдывается.
Той же ночью в пустую квартиру пробирается мужчина с канистрой бензина и железным прутом. Его ловят с поличным. Это Виталий Симоненко.
На допросе он даёт показания. И открывается чудовищная, но до примитивности простая правда. Не дружба. Зависть. Тихое, копившееся годами чувство к человеку, у которого всё было лучше: учёба, карьера, жена, квартира, мебель. Та самая мебель, которую он так жаждал получить.
Он продумал всё. Украл шляпу и плащ Красавина для маскировки. Пришёл в гости с монтировкой в рукаве. Напал на Вадима, когда тот отвернулся. Затем убил прибежавших детей. И стал ждать Лидию, методично упаковывая дорогие вещи — румынские кресла, телевизор «Электрон», бельгийский ковёр. Когда она вернулась, он надругался над ней и убил. А потом нанял грузчиков, чтобы те вывезли «проданное» добро в его же новую квартиру.
Его расстреляли. Но волны от этого преступления разошлись далеко. Его собственный сын-подросток, не выдержав травли в школе как «сын маньяка», выбросился из окна. Чудом остался жив.
Эта история — не о бандитиме 90-х. Это история о тихом, бытовом монстре, выросшем в сердце советского общества. О человеке, который убил не из-за денег или страсти, а потому что не мог вынести чужого благополучия. И о том, что самые страшные преступления иногда совершаются не с криком, а в гробовой тишине полупустой квартиры, под аккомпанемент аккуратной упаковки чужого фарфора в газету.
Подписывайтесь на канал Особое дело.