Найти в Дзене

Виктор Шкловский любил собирать странные, почти невероятные истории, которые он вплетал в свои мемуары как живые картины эпохи

Виктор Шкловский любил собирать странные, почти невероятные истории, которые он вплетал в свои мемуары как живые картины эпохи. В его воспоминаниях о Ленинграде встречаются два эпизода, которые звучат как легенды, но именно в этом их сила. Первая — о старушке по фамилии Люксембург, работавшей в Библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. В отделе кадров её спросили, есть ли родственники за границей. Она спокойно ответила: «Да, английская королева, королева Голландии… Я герцогиня Люксембургская». И добавила, что на работу её рекомендовал сам Ленин. История звучит как гротеск, но в ней угадывается дух времени: в советской действительности подобные парадоксы могли казаться правдой, а могли быть всего лишь шуткой, рассказанной с серьёзным лицом. Вторая история ещё более фантастична. Бедная библиотечная работница, жившая впроголодь, после смерти оставила среди тряпья завернутый в тряпицу бриллиант. Камень был столь огромен, что ему «не было цены». Выяснилось, что старушка была сестрой королевы Си

Виктор Шкловский любил собирать странные, почти невероятные истории, которые он вплетал в свои мемуары как живые картины эпохи.

В его воспоминаниях о Ленинграде встречаются два эпизода, которые звучат как легенды, но именно в этом их сила. Первая — о старушке по фамилии Люксембург, работавшей в Библиотеке имени Салтыкова-Щедрина. В отделе кадров её спросили, есть ли родственники за границей. Она спокойно ответила: «Да, английская королева, королева Голландии… Я герцогиня Люксембургская». И добавила, что на работу её рекомендовал сам Ленин. История звучит как гротеск, но в ней угадывается дух времени: в советской действительности подобные парадоксы могли казаться правдой, а могли быть всего лишь шуткой, рассказанной с серьёзным лицом.

Вторая история ещё более фантастична. Бедная библиотечная работница, жившая впроголодь, после смерти оставила среди тряпья завернутый в тряпицу бриллиант. Камень был столь огромен, что ему «не было цены». Выяснилось, что старушка была сестрой королевы Сиама, русской женщины, вышедшей замуж за монарха. Та прислала драгоценность «на чёрный день», но сестра так и не решилась показать его кому-либо. В этом рассказе — трагикомедия судьбы: богатство, которое могло изменить жизнь, превращается в бесполезный груз, спрятанный из страха и недоверия.

Подлинность этих историй проверить невозможно: они существуют лишь в мемуарной прозе Шкловского, где документ соседствует с мифом. Но именно такие сюжеты делают его книги живыми. Он писал не как архивариус, а как художник, фиксируя странности и парадоксы человеческой жизни. И в этом смысле «герцогиня Люксембургская» и «сестра королевы Сиама» — не персонажи реальности, а символы эпохи, где рядом с нищетой и серостью вдруг проступали отблески королевских дворцов и драгоценностей.

Короткая справка: Виктор Борисович Шкловский (1893–1984) — русский советский писатель, литературовед, критик, киновед и сценарист, одна из ключевых фигур русского формализма.

Он родился 12 (24) января 1893 года в Санкт-Петербурге, учился в Петербургском университете. В 1910‑е годы стал одним из основателей ОПОЯЗа — «Общества по изучению поэтического языка», где разрабатывал теорию формализма. Его работы, такие как «Воскрешение слова» (1914) и «Искусство как приём» (1917), заложили основы анализа литературы как системы художественных приёмов.

Шкловский был близок к футуристам, дружил с Хлебниковым и Маяковским. В 1920‑е участвовал в литературных объединениях «Серапионовы братья» и «ЛЕФ». Он писал романы, эссе, мемуары, а также работал в кино — сценаристом и теоретиком. Среди его книг — «Как сделан Дон Кихот», «Третья фабрика», «Zoo, или Письма не о любви».

Умер 5 декабря 1984 года в Москве, похоронен на Кунцевском кладбище

Мемуары
3910 интересуются