Трудно себе представить более непонятного для общества писателя начала-середины 20 века, чем Платонов (настоящая фамилия — Климентов) . Это писатель совершенно иного порядка, чем современные детские и теперешние русские писатели, который стал «своим среди чужих и чужим среди своих».
Это Егор Летов в литературе, обозначивший собственный путь такого вот ребенка с тысячелетним опытом, проснувшимся в красном обществе и попытавшегося сделать его лучше, проникнув в «суть всех вещей», тем самым обнажив неприглядность любой массовой идеи, доведя ее до абсурда. Когда массово-общественного касается незамутненная чистота сознания, все становится зыбким, хрупким, психоделическим, отрешенно-благим. Представление и воля творца, как и всегда.
Собственно, за это автора и ругали тогда, и вряд ли поймут до конца сейчас. Я, кстати, весьма удивлен, что его не расстреляли, так как, избрав единственный метод постижения реальности 20-30хх годов — полунасмешливый-полусерьезный стиль — он реально жил порой на грани существования, вполне разделяя судьбу почти всех своих героев. Бедный и отвергаемый литератор, которого тепло принимал Горький, задумывал "Чевенгур" как утопию и антиутопию одновременно. Но ни одна редакция, вплоть до 70х, не напечатала роман полностью, которому тотально не везло. Есть свидетельство, что когда очередное издательство отказалось его печатать, из соображений "перестраховки", то Андрей Платонович в сердцах произнес: «Эх вы, жалкие люди! Вытащили у вас прямую кишку, прибили золотым гвоздём к столу и сказали: двигайтесь! Перестраховщики!».
«Чевенгур» — единственное законченное произведение писателя, вышедший в неполной и обрезанной версии в 1928 году. Это так принято считать, и все так пишут в своих рецензиях. Но это вряд ли однозначно так. Я бы рассматривал все его рассказы и повести частью одного большого красного Мифа с явным оттенком романтизации того, что вряд ли того заслуживало. В повести описывается некий городок, где идеи коммунизма достигли квинтэссенции, все обобществлено, а по весям и окрестностям вокруг бродит таинственный Красный рыцарь Копенкин. Главный же герой Дванов представляет собой «искателя», который вырвавшись из темного безвременья, из "озера смерти", идет по миру, встречая различных персонажей и тоже попадая в этот городок. Нетрудно угадать в облике Александра Дванова самого писателя, его альтер-эго. Построив у себя в голове некий "всамделишний рай", Платонов не особо стремится его сохранить, наделив его защитников, главных персонажей чуть ли не былинными чертами сказочных героев, действуя по принципу: "творение живет дальше по собственной воле".
Стиль автора изобилует очень необычными выражениями, особенными глаголами, и вообще его трудно описать, дать определение, как и уразуметь своеобразный юмор писателя и его тягу к туманности и сюрреализму, неопределенности событий. Здесь все движется в никуда из ниоткуда, да и не приводит (так как не может) никуда. Словотворчество не формы ради, а как необходимость, органичная и простая на первый взгляд. И сравнив его с Летовым, я не ошибусь, скорее всего, но зато сразу предостерегу неподготовленного читателя, ибо сразу вникнуть и понять может быть непросто.
Платонов — открытие.
10 из 10.
А на сегодня все. В будущем, возможно, будет очерк о главных произведениях сего автора.
Подписывайтесь на канал и ставьте лайк, если вам понравилась публикация!