Около ста лет назад свершился окончательный переход от немого кино к звуковому, отчего сменился кардинальным образом подход к выражению образа-слова. Режиссер Фриц Ланг считался именитым мастером первого этапа кинематографа, а кроме того — деятелем экспрессионизма. Его страсть к необычным формам донесения смысла поражала современников размахом и смелостью, чего уж стоили довольно новаторские для того времени опусы вроде "Нибелунгов" (1924) или "Усталой смерти" (1921).
«Метрополис» — был одним из последних и нашумевших в свое время фильмов немого жанра, но оказался не до конца понят публикой, хоть он и выражал неосознанные проблемы, только-только вызревающие для человечества. Но кого же Фриц Ланг выбрал для воплощения задуманного? Роль юного сына властителя огромного города Метрополиса (служащего средоточием всех разворачивающихся событий) по имени Фредер, взял на себя Густав Фрёлих, его возлюбленную Марию сыграла Бригитта Хельм, а образ безумного и гениального ученого Ротванга примерил Рудольф Кляйн-Рогге.
Сюжет «Метрополиса» касается неопределенного будущего, где в некоем городе имеется разделение на условный «рай», где беззаботно проживают «властители» и подземный «ад», где живут рабочие, обслуживающие Машину и претерпевающие лишения и страшную нищету. Собственно, фильм о противостоянии, но не в классовом смысле, а сущностном. Сын градоначальника влюбляется в неизвестную девушку, которая сыграет немаловажную роль, став основой для создания своей копии, чудовищного творения безумного ученого, что почти приведет жителей города к гибели. Стоит отметить отличную работу художника и оператора, в фильме столетней давности столь впечатляющие декорации действительно запоминаются и создают нужное настроение. В "Метрополисе" звучит множество дельных мыслей, одна из которых призывает не напрочь отвергать научно-технический прогресс, а проложить мост (им должно послужить сердце) между Головой (вдохновением) и Руками (людьми труда). И надо сказать, что посыл создателей фильма совершенно не устарел, а приобрел новые краски в нашу цифровую и донельзя машинизированную эпоху. Замена человеческого внутри нас бездушной машинерией никак не регулируется инертным духом, сердцем, запертым в душной тюрьме иллюзорного представления, а также значительного отделения от непосредственного труда.
На самом деле, проблема сосуществования Машины и Человека, отраженная здесь не нова, как и идея создания искусственного человека. Можно навскидку вспомнить легенду о Големе, более детально и художественно поданную Густавом Майринком, упоминания в «Фаусте» Гете гомункула, образ Франкенштейна, осколки прошлого разных религий и культов, так или иначе касающиеся этой темы. Да и в массовой культуре как раз тогда намечался резкий всплеск интереса к миру будущего. И так или иначе, оптимизм по поводу мирного симбиоза людей и машин мало-помалу угасал, пока не превратился в стойкое пессимистическое и угнетающее предчувствия тотального уничтожения. Связано это в том числе и неосуществленными надеждами на резкий прогресс после 60-70-х годов, и заменой гуманистического и светлого будущего (Ефремов, Стругацкие, Карсак, Кларк) на весьма жестокую картину. Словно та самая Машина в «Метрополисе» окончательно победила, и репликанты освоили мир постфактум.
«Метрополис» балансирует на грани реальности и вымысла, однако из-за стилистики «немого кино» зритель не погружается чрезмерно в «вымысел», как это происходит в наше время благодаря мишуре спецэффектов. Кино тогда еще оставалось в немалой степени театрализованным действом, а не подменой, собственно, реальности.
Классика немого кино и мирового кинематографа, которая по смысловой нагрузке стала еще более насущной, чем сто лет назад.
Рекомендую к просмотру.
Спасибо за прочтение!
Подписывайтесь на канал и ставьте лайк, если вам понравилась публикация!