Мария сидела на диване, прижав к себе подушку, которую Алексей всегда клал под спину, когда смотрел футбол. Запах его одеколона давно выветрился, но иногда казалось, что муж сейчас войдёт, улыбнётся, поцелует в макушку. Пять лет брака. Кажется, целая жизнь. А на самом деле — мгновение.
Алексей вернулся с работы, бросил портфель у двери и подхватил жену на руки.
— Серьёзно? — засмеялась Мария. — Каждый вечер одно и то же.
— А что такого? — муж прошёл с женой на руках через всю прихожую. — Скучал же.
Мария обняла Алексея за шею. Вот оно, счастье. Простое, понятное. Арендованная однушка на окраине, скромная зарплата, планы на будущее. Ничего лишнего, но так спокойно.
Вечерами сидели на кухне, пили чай, обсуждали, куда поедут в отпуск. Алексей мечтал о море, Мария предлагала горы. Спорили, смеялись, засыпали в обнимку. Обычная жизнь молодой пары.
Прошло два года. Алексей вернулся откуда-то взволнованный, глаза горели.
— Маша, ты не поверишь, — муж прошёл на кухню, налил себе воды. — Мне позвонили из нотариальной конторы. Бабушка оставила завещание.
— Твоя бабушка? — Мария отложила нож, которым резала овощи. — Но разве она не умерла три года назад?
— Умерла, — кивнул Алексей. — Но завещание оформили недавно. Там какие-то юридические задержки были. Короче, она оставила мне квартиру в Москве.
Мария вытерла руки о полотенце, подошла к мужу.
— Квартиру? В Москве?
— Трёшку, — Алексей показал фотографии на телефоне. — Старый дом, но состояние хорошее. Потолки высокие, комнаты большие. Представляешь?
Мария смотрела на фотографии и не могла поверить. Московская квартира. Их собственная. Не съёмная, а своя.
— Когда можем переехать? — спросила Мария, прижимаясь к мужу.
— Как только оформим документы, — Алексей поцеловал жену в лоб. — Пару недель, наверное.
— Хорошо. Значит успеем обставить детскую, у малыша будет своя комната.
Переезд прошёл быстро. Мария ходила по новой квартире, трогала стены, открывала окна. Просторная гостиная, две отдельные спальни, кухня с большим столом. Алексей таскал коробки с вещами, расставлял мебель.
— Нравится? — спросил муж, обнимая жену со спины.
— Очень, — прошептала Мария. — Даже не верится, что это теперь наше.
Следующие три года пролетели незаметно. Мария обустраивала дом — выбирала шторы, меняла обои в спальне, покупала посуду. Алексей ездил на работу, приносил зарплату. Вечерами готовили ужин вместе, смотрели фильмы, строили планы.
— Думаешь, скоро? — спросил как-то Алексей, гладя живот жены.
— Врач сказала, через неделю, — Мария положила руку поверх руки мужа. — Волнуешься?
— Ещё как, — признался Алексей. — Вдруг что-то пойдёт не так?
— Всё будет хорошо, — успокоила Мария. — Чувствую.
Данил родился тёплым майским утром. Маленький, красный, орущий. Алексей стоял у окна родильного зала и смотрел на сына, не отрываясь.
— Похож на тебя, — сказала Мария усталым голосом.
— На тебя, — возразил Алексей. — Спасибо.
Мария улыбнулась. Теперь их трое. Семья.
Данил рос шустрым и любознательным ребёнком. Алексей возился с сыном каждый вечер — строил башни из кубиков, читал сказки, учил считать. Мария смотрела на мужа и сына и чувствовала, что счастливее быть уже невозможно.
Данилу исполнилось три года. Мария испекла торт, Алексей купил игрушечную машинку. Праздновали втроём, тихо, по-семейному. Данил задувал свечи, смеялся, пачкал лицо кремом. Обычный вечер в обычной семье.
Через неделю в дверь позвонили поздно вечером. Мария открыла — на пороге стоял незнакомый мужчина в форме.
— Мария Алексеевна? — спросил мужчина.
— Да, — Мария сжала ручку двери. — Что случилось?
— Можно войти?
Мария пропустила мужчину в квартиру. Сердце колотилось. Что-то плохое. Что-то очень плохое.
— Ваш муж, Алексей Владимирович, попал в аварию сегодня вечером, — начал мужчина. — К сожалению, врачи не смогли его спасти.
Мария схватилась за стену. Ноги подкосились. Комната поплыла перед глазами.
— Это ошибка, — прошептала Мария. — Не может быть.
— Мне очень жаль, — мужчина протянул какие-то бумаги. — Вам нужно будет приехать для опознания.
Мария взяла бумаги дрожащими руками. Буквы расплывались. Ничего не понимала. Алексей не может быть мёртв. Утром он ушёл на работу, поцеловал её, сказал, что вечером вернётся пораньше. Как так?
Из комнаты донёсся плач Данила. Мальчик проснулся, звал маму. Мария медленно прошла в детскую, взяла сына на руки. Данил прижался к матери, сопел носом.
— Где папа? — спросил мальчик сонным голосом.
Мария не смогла ответить. Просто крепче прижала сына к себе.
Следующие дни превратились в кошмар. Морг, документы, похороны. Мария двигалась как робот, выполняя необходимые действия. Данил постоянно спрашивал про отца, Мария не знала, что отвечать. Как объяснить трёхлетнему ребёнку, что папа больше не вернётся?
Родители Марии, Николай Иванович и Елена Сергеевна, приехали сразу, как узнали. Мать обняла дочь, гладила по голове, шептала что-то утешительное. Отец молча сидел рядом, держал Марию за руку.
Похороны были большие. Пришли родственники Алексея, коллеги, друзья. Мария стояла у гроба, смотрела на лицо мужа и не могла поверить, что это реальность. Рядом держалась мать Алексея, Валентина Петровна. Женщина громко причитала, вытирала слёзы платком.
После церемонии родственники собрались отдельной группой. Мария стояла поодаль, держа Данила за руку. Валентина Петровна разговаривала с сестрой Алексея, тётями, дядями. Голоса доносились отчётливо.
— Ну что теперь будет с квартирой? — спросила сестра Алексея.
— Вернётся в семью, как положено, — уверенно ответила Валентина Петровна. — Мария же не родная нам. Квартира должна остаться у кровных.
— А разве у неё есть права? — уточнила тётя.
— Какие права? — Валентина Петровна махнула рукой. — Она что, покупала? Это наследство моей свекрови. Значит, должно вернуться.
Мария слушала и чувствовала, как внутри всё сжимается. Неужели свекровь всерьёз думает забрать квартиру? У вдовы с маленьким ребёнком?
Елена Сергеевна подошла к дочери, взяла за плечо.
— Машенька, не слушай их, — прошептала мать. — Сейчас не время думать об этом.
Но Мария уже думала. Если Валентина Петровна заберёт квартиру, куда они пойдут с Данилом? Съёмное жильё? На какие деньги? У Марии была работа бухгалтером, но зарплата небольшая.
Через неделю нотариус назначил встречу для оглашения завещания. Мария пришла вместе с родителями. Валентина Петровна явилась со всей родней — сестрой Алексея, двоюродными братьями, тётками. Мария села в углу, старалась не привлекать внимания.
Нотариус, женщина средних лет в очках, разложила документы на столе.
— Итак, завещание Алексея Владимировича, — начала нотариус. — Согласно закону, наследниками первой очереди являются супруга Мария Алексеевна и несовершеннолетний сын Данил. Квартира, расположенная в Москве, переходит к ним в равных долях.
Мария выдохнула. Значит, квартира их. У них с Данилом есть дом.
Валентина Петровна подскочила со стула, лицо покраснело.
— Это невозможно! — закричала свекровь. — Квартира принадлежала моей свекрови! Она должна остаться в семье!
— Алексей Владимирович являлся законным владельцем квартиры, — спокойно объяснила нотариус. — Согласно законодательству, его супруга и ребёнок имеют право на наследство.
— Какое право?! — Валентина Петровна шагнула к Марии, ткнула пальцем в её сторону. — Ты не заслужила московскую квартиру! Она должна достаться кровным родственникам!
Мария сидела неподвижно, сжав руки на коленях. Слёзы текли по щекам, но голоса не было. Просто смотрела на свекровь и молчала.
Николай Иванович встал, загородив дочь от Валентины Петровны.
— Прошу вас успокоиться, — твёрдо сказал отец. — Закон на стороне моей дочери.
— Закон! — фыркнула Валентина Петровна. — Я этот закон обжалую! В суд подам! Не видать ей моей квартиры!
Нотариус поднялась из-за стола.
— Если вы не согласны с решением, имеете право обратиться в суд, — сообщила нотариус официальным тоном. — Но на данный момент права наследования подтверждены документально.
Мария взяла бумаги, которые протянула нотариус. Руки дрожали. Встала, поблагодарила. Валентина Петровна смотрела на невестку с ненавистью.
— Мы ещё увидимся в суде, — пообещала свекровь. — И там разберёмся, кто прав.
Мария вышла из конторы, держась за руку отца. Ноги не слушались. Николай Иванович довёл дочь до машины, усадил на заднее сиденье. Елена Сергеевна села рядом, обняла Марию.
— Всё будет хорошо, — шептала мать. — Мы не дадим её в обиду.
Дома Мария заперлась в спальне и разрыдалась. Слёзы лились потоком, невозможно было остановиться. Алексей ушёл, а теперь ещё и квартиру пытаются забрать. Дом, где жили вместе, где родился Данил, где остались все воспоминания.
Данил постучал в дверь.
— Мама, ты плачешь? — спросил мальчик тревожно.
Мария вытерла лицо, открыла дверь. Взяла сына на руки, прижала к себе.
— Всё хорошо, солнышко, — соврала Мария. — Просто устала.
Данил обнял мать за шею, положил голову ей на плечо. Мария гладила сына по спине и думала, что будет дальше. Суд? Борьба за квартиру? Сколько это продлится?
Через две недели Валентина Петровна действительно подала иск в суд. Требовала признать завещание недействительным, ссылаясь на то, что квартира досталась Алексею от бабушки, значит, должна вернуться в семью. Мария получила повестку и почувствовала, как накатывает паника.
Николай Иванович нашёл хорошего юриста. Мужчина средних лет, опытный, с внушительным послужным списком. Юрист изучил документы, покивал.
— Дело простое, — заверил адвокат. — Закон полностью на вашей стороне. Алексей Владимирович был законным владельцем квартиры, соответственно, его супруга и ребёнок имеют право на наследство. Валентина Петровна может сколько угодно требовать, но шансов у неё нет.
— А если суд примет её сторону? — тихо спросила Мария.
— Не примет, — твёрдо ответил юрист. — Я вам гарантирую.
Но Мария не могла успокоиться. Каждая ночь превращалась в кошмар. Лежала без сна, прокручивала в голове разные сценарии. Что, если суд отберёт квартиру? Куда они пойдут с Данилом? К родителям? Но у Николая Ивановича и Елены Сергеевны небольшая двушка, там не поместиться всем.
Данил чувствовал тревогу матери. Стал капризничать, плохо спал, часто просыпался по ночам. Мария качала сына, пела колыбельные, но мальчик всё равно беспокоился.
Первое судебное заседание назначили через месяц. Мария пришла с родителями и юристом. Валентина Петровна сидела на противоположной стороне зала с адвокатом и кучей родственников. Свекровь смотрела на невестку с презрением.
Судья выслушала обе стороны. Юрист Марии предоставил все документы — свидетельство о браке, свидетельство о рождении Данила, завещание, выписку из ЕГРН. Адвокат Валентины Петровны пытался доказать, что квартира должна вернуться в семью покойного, но аргументы были слабые.
— Заседание откладывается на две недели, — объявила судья. — Для изучения дополнительных материалов.
Мария вышла из зала суда измотанная. Елена Сергеевна обняла дочь.
— Потерпи ещё немного, — сказала мать. — Скоро всё закончится.
Но заседания продолжались. Второе, третье, четвёртое. Валентина Петровна не сдавалась, требовала пересмотра дела, приводила новых свидетелей. Мария худела, покрылась прыщами от стресса, перестала нормально есть.
Данил часто болел. То простуда, то отит, то ангина. Маша водила сына по врачам, покупала лекарства. Ночами сидела у кроватки мальчика, слушала его тяжёлое дыхание.
Николай Иванович оплачивал услуги юриста. Сумма росла с каждым заседанием. Мария пыталась отказаться, но отец настаивал.
— Машенька, не думай о деньгах, — говорил Николай Иванович. — Главное, чтобы ты с Данилом остались в квартире.
Прошло четыре месяца судебных разбирательств. Мария чувствовала себя выжатой тряпкой. Каждый день проходил в тревоге. Работа, сын, суд. Круг замкнулся.
Наконец судья вынесла решение. Мария сидела в зале, сжав руки в кулаки. Николай Иванович держал дочь за плечо.
— Иск Валентины Петровны отклонён, — зачитала судья. — Права Марии Алексеевны и несовершеннолетнего Данила на наследство подтверждены. Решение окончательное, обжалованию не подлежит.
Мария закрыла лицо руками и заплакала. От облегчения, от усталости, от всего сразу. Елена Сергеевна гладила дочь по спине, шептала утешительные слова.
Валентина Петровна выскочила из зала, хлопнув дверью. Адвокат собрал бумаги и тоже ушёл. Мария осталась сидеть, не в силах подняться.
— Всё, Машенька, — сказал Николай Иванович. — Теперь точно всё.
Мария вытерла слёзы, кивнула. Квартира их. Окончательно и бесповоротно.
Но Валентина Петровна не успокоилась. Через неделю Мария встретила свекровь возле подъезда. Валентина Петровна шла навстречу с полными сумками продуктов. Увидела невестку и остановилась.
— Ну что, довольна? — спросила свекровь с ненавистью. — Отобрала у родной матери квартиру сына?
— Я ничего не отбирала, — тихо ответила Мария. — Суд решил.
— Суд! — фыркнула Валентина Петровна. — Ты просто жадная. Могла бы отдать, но нет. Цепляешься за чужое.
— Это не чужое, — возразила Мария. — Это квартира моего мужа. Теперь моя и сына.
— Твоего сына, — передразнила Валентина Петровна. — А мой внук, между прочим. И я имею право его видеть.
— Приходите, — пожала плечами Мария. — Я не запрещаю.
— Не запрещаешь, — Валентина Петровна поставила сумки на землю. — Великая благодетельница. Знай, я никогда тебя не прощу. Никогда.
Свекровь подняла сумки и ушла. Мария осталась стоять, чувствуя, как внутри всё сжимается. Ненависть Валентины Петровны была осязаемой, плотной.
Следующие недели встречи со свекровью повторялись регулярно. Валентина Петровна специально караулила невестку возле подъезда, у магазина, на детской площадке. Каждый раз бросала оскорбления, обвиняла в жадности, называла выскочкой.
Мария пыталась игнорировать, но слова ранили. Особенно когда Данил был рядом и слышал, как бабушка кричит на маму.
Елена Сергеевна советовала дочери не реагировать.
— Машенька, она просто злится, что проиграла суд, — говорила мать. — Перебесится и отстанет.
Но Валентина Петровна не отставала. Более того, начала распространять сплетни среди знакомых и соседей. Рассказывала, что невестка выгнала свекровь из родной квартиры, что Мария жадная и бессердечная.
Соседки начали коситься на Марию. Кто-то здоровался холодно, кто-то вообще отворачивался. Мария чувствовала себя изгоем.
Дома становилось всё тяжелее. Каждый уголок напоминал об Алексее. Мария убрала все фотографии на видное место — на комод, на стены, на полки. Хотела, чтобы Данил помнил отца, видел его лицо.
— Это папа? — спрашивал мальчик, показывая на фото.
— Да, солнышко, — отвечала Мария. — Это твой папа. Он очень тебя любил.
— А где он сейчас?
Мария не знала, как объяснить. Говорила, что папа на небе, что смотрит на них оттуда. Данил слушал и кивал, но не понимал до конца.
По ночам Мария не могла уснуть. Лежала, смотрела в потолок, думала о прожитых годах. Пять лет с Алексеем. Всего пять лет. Так мало. А казалось, что целая жизнь впереди.
Внутри что-то тлело и болело. Обида на судьбу, на несправедливость, на Валентину Петровну. Мария старалась не показывать Данилу свои переживания, но иногда срывалась. Кричала на сына за мелочи, потом плакала от стыда.
Николай Иванович и Елена Сергеевна приезжали каждые выходные. Помогали с Данилом, готовили еду, гуляли с внуком. Мария была благодарна родителям, но чувствовала себя обузой.
— Мама, я справлюсь сама, — говорила Мария. — Не нужно каждую неделю ездить.
— Машенька, ты наша дочь, — отвечала Елена Сергеевна. — Как мы тебя оставим одну?
Мария обнимала мать и плакала. Слёзы стали привычными. Плакала на работе в туалете, дома на кухне, в душе. Везде.
Прошло полгода после суда. Валентина Петровна всё ещё оскорбляла невестку при встречах, но уже реже. Видимо, устала. Или поняла, что бесполезно.
Мария устроилась на работу в новую компанию. Зарплата больше, график удобнее. Данила отдала в детский сад. Мальчик быстро привык, подружился с детьми.
Жизнь налаживалась. Медленно, болезненно, но налаживалась. Мария научилась жить без Алексея. Точнее, научилась делать вид, что живёт. Внутри по-прежнему было пусто.
Квартира осталась такой же, как при муже. Мария ничего не меняла. Те же обои, та же мебель, те же шторы. Хотела сохранить всё как было.
Данил рос здоровым ребёнком. Похож на отца — те же глаза, та же улыбка. Мария смотрела на сына и видела Алексея. Иногда это утешало, иногда делало ещё больнее.
Вечерами Мария сидела на диване, где раньше сидел муж. Смотрела в окно, думала о будущем. Что дальше? Как воспитывать Данила одной? Как объяснить мальчику, почему у всех есть папы, а у него нет?
Николай Иванович предлагал Марии переехать к ним. Говорил, что вместе легче, что помогут с внуком. Но Мария отказывалась. Квартира была последним, что осталось от Алексея. Уйти отсюда — значит предать память мужа.
Валентина Петровна иногда приходила к Данилу. Звонила, предупреждала, приносила подарки. С внуком свекровь вела себя ласково, но на Марию не смотрела. Делала вид, что невестки не существует.
Мария не обижалась. Просто открывала дверь, пускала свекровь, готовила чай. Валентина Петровна играла с Данилом, потом уходила, не попрощавшись.
Прошёл год после смерти Алексея. Мария отвезла Данила на кладбище. Мальчик положил цветы на могилу отца, постоял молча. Мария держала сына за руку и думала, что жизнь продолжается, хочешь ты того или нет.
Время летело. Данил пошёл в первый класс. Мария провожала сына до школы, забирала после уроков. Обычная жизнь матери-одиночки.
Иногда Мария думала о том, чтобы снова выйти замуж. Но сразу отгоняла эту мысль. Никто не заменит Алексея. Никто не станет отцом Данилу так, как был бы родной отец.
Квартира больше не казалась призом, за который нужно было бороться. Это был просто дом. Место, где живут Мария с сыном. Где остались воспоминания, фотографии, вещи Алексея.
Мария научилась говорить о муже спокойно. Рассказывала Данилу истории из их совместной жизни. Как познакомились, как Алексей делал предложение, как обрадовался, узнав о беременности.
Данил слушал внимательно, задавал вопросы. Мария отвечала честно, не скрывая деталей. Хотела, чтобы сын знал отца, пусть и по рассказам.
Николай Иванович и Елена Сергеевна по-прежнему приезжали каждые выходные. Возились с внуком, помогали по дому. Мария была благодарна родителям. Без их поддержки не справилась бы.
Валентина Петровна всё реже навещала внука. Может, устала от напряжённой атмосферы. Может, поняла, что ничего не изменить.
Мария больше не злилась на свекровь. Понимала, что Валентина Петровна тоже потеряла сына. Тоже страдает, просто по-другому. Каждый переживает горе как может.
Жизнь вошла в колею. Работа, дом, сын, родители. Никаких потрясений, никаких сюрпризов. Мария привыкла к этому ритму.
Иногда по ночам всё ещё плакала. Вспоминала Алексея, их счастливую жизнь, планы на будущее. Но слёзы уже не были такими горькими. Скорее грустными, ностальгическими.
Данил рос умным и добрым мальчиком. Хорошо учился, помогал маме по дому, слушался бабушку с дедушкой. Мария смотрела на сына и понимала — ради него нужно жить. Ради Данила нужно быть сильной.
Квартира в Москве осталась их домом. Мария больше не думала о том, что могла её потерять. Прошлое осталось прошлым. Важно только настоящее и будущее.
Будущее, в котором Данил вырастет, получит образование, создаст свою семью. Будущее, в котором Мария научится жить полной жизнью, а не только памятью.
Пока это будущее было далеко. Но Мария верила, что оно наступит. Обязательно наступит.