- Ну и как мы это сделаем, Ром? - спрашивал Дима, который первым примчался к родителям, - Папа вчера выдал: “Я устал”. Устал, блин! Мама тридцать лет за ним убирала, обстирывала, чуть ли не с ложечки кормила, а, как слегла, так он через пару месяцев уже “устал”.
Дима всегда был резок на высказывания. А с отцом враждовал с детства. Наверное, поэтому ему чаще других прилетало ремнем.
Рома, сидя на табуреточке в их достаточно большой кухне, осматривался: все здесь точно так, как и до маминой болезни. Сколько вечеров они тут провели, сколько всего обсудили, а уж сколько праздников здесь прошло…
- Ром? Ром? Ну согласись, что папа перегибает. Устал он!
Рома пришел в себя.
- Да я в курсе, - рассеянно ответил он, - Что ему не хватает? Ездим же, помогаем. По очереди, по графику. Но он, видимо, думает, что одного нашего присутствия недостаточно. Что нужен “специалист”. Ну, наймем…
Уход за мамой не переложили только на отца. Все участвовали. Неделя была расписана так, что папа вообще редко оставался один в качестве сиделки.
Нужен специалист.
- И сколько, по-твоему, будет стоить этот “специалист”? - Дима повернулся и встретился взглядом с братом, - Это ведь не кофе выпить. Здесь, небось, цены как на нефть, а то и выше.
- Вот и я так думаю. Нам бы поровну это оплачивать. Ну, может, с меня чуть больше, я же...
Рома зарабатывал больше всех.
- Ага, “чуть больше”, - ответил Дима, - Не, платить будем поровну. Мы же оба работаем, оба зарабатываем. Нужно как-то распределять. Ты же не хочешь, чтобы я потом чувствовал себя должником, верно? Если уж не потяну по деньгам, то тогда… Тогда уж ты, старший брат, мне займешь, - хитро примазался Дима, - Но я потом отдам. Займешь ведь?
Рома в любом случае согласен взять на себя большую материальную ответственность, как и на работе.
- Займу-займу. Тогда что? Решили? Сейчас только Ира придет…
- Кстати, а куда она запропастилась?
- У мамы сидит. Рассказывает ей что-то.
Их мама, к сожалению, уже не могла поддержать беседу, но Ира всегда делилась с ней своими новостями.
Бам-с.
Что-то упало за дверью.
- А вот и Ира спешит, - сказал Дима.
Ну, Ира вечно что-то роняет и во что-то врезается.
На кухню влетела их младшая сестра, с ее всегдашней кучерявой прической, похожей на пушистый одуванчик. Несмотря на обстоятельства, Ира не утратила жизнелюбия. Даже умудрялась верить, что мама еще поправится…
- О чем это вы тут шепчетесь? - спросила она, - О сиделке для мамы, наверное? Я слышала, папа говорил. Мне он, кстати, не звонил… Но я в курсе, конечно. Итак, по сколько будем скидываться?
Оба брата буравили ее взглядом.
- О чем ты? - спросил Рома.
- О, наша Ирочка-цветочек! - протянул Дима, - Ты-то тут при чем? Ты же у нас только универ закончила, мала еще на такие серьезные темы говорить. И уж денег с тебя мы точно не возьмем.
Ира нахмурилась.
- Это почему еще мала? - изобразила она злость, но тут же расплылась в улыбке, когда увидела, как братья, наконец, расслабились, - Я же тоже участвую. Мы же одна семья, разве нет? Платить должны одинаково…
- Участвуешь, участвуешь, - ответил Рома, - Иди лучше себе шоколадку купи, ты же у нас теперь “финансово независимая”. Нам тут серьезные взрослые дела надо обсудить.
Ира, привыкшая к их подтруниваниям, лишь пожала плечами и, помахав рукой, вышла из комнаты, оставив братьев наедине с их “серьезными взрослыми делами”.
- Ладно, - Дима хлопнул ладонью по столу, - Значит, нас двое. Скинемся. Но чтобы это было честно. По сколько? И давай уже выбирать кого-то…
- Согласен. Поищем кого-нибудь проверенного. Чтобы не какой-нибудь проходимец.
Они потратили еще час, перебирая объявления, созваниваясь с агентствами, пока, наконец, не нашли ее - Оксану. 35 лет, приятная внешность, рекомендации - все звучало очень убедительно. И главное, у нее был опыт.
Оксана пришла в дом как родная. Улыбчивая, заботливая, могла и поболтать с ними, но всегда понимала, когда лучше промолчать. Она умела слушать, умела успокаивать, и, что самое главное, умела сделать так, чтобы мама чувствовала себя лучше.
Ира, с которой принципиально не брали денег - “ты же наша Ирочка”, - продолжала очень часто приезжать сама. Так она вносила свой вклад. А еще ей очень не хватало мамы, когда та еще была собой. Больше, чем братьям. Братья старше, оба скоро женятся, а Ира в чем-то была еще, как ребенок. Вот и приезжала посидеть с мамой, поговорить. Хотя бы так…
***
Прошло чуть больше года. Этот год забрал у них маму.
И вот удивительно, как один человек может держать вместе всю семью. Мамы не стало - и семьи будто тоже не стало. Между собой они, конечно, общались, хоть и меньше, чем раньше, а отец в гости их и не звал, и общаться желанием не горел.
Но на той неделе все-таки обзвонил всех и сказал, чтобы на субботу ничего не планировали.
Поэтому они тут.
Ира, Рома, Дима - все были здесь. Недавно было сорок дней. Они поминали маму без отца, который наотрез отказался приезжать. Ира тогда еще уговорила братьев не очень-то давить на него, ведь ему, наверное, так тяжело, что даже поминать маму - это слишком больно.
- Хорошо, что вы все приехали сегодня, - сипло произнес он, - Мне нужно вам кое-что сказать. Всем.
Рома и Дима почувствовали - намечается что-то нехорошее.
- Пап, мы бы к тебе в любое время приехали! - сказала добродушная Ира.
- Спасибо-спасибо, - покивал он, - Но я позвал вас не просто так. Я хочу вас познакомить со своей невестой.
Поверить в это было невозможно. Проще было поверить, что папа, овдовев, лишился рассудка. Или рассудка лишились они сами, раз такое послышалось. Невеста? Сейчас? Только сорок дней недавно прошло…
- С какой невестой? - Дима произнес это почти шепотом.
- Папа, ты серьезно? - у Ромы в голове не укладывалось, что можно шутить на такую тему.
Но еще хуже было от того, что отец не шутил.
Николай, казалось, даже не заметил их шока. Он жестом подозвал кого-то.
- Оксан, заходи!
Вошла она. Оксана. Та самая Оксана, которую они наняли сиделкой для мамы. Причем вся ее скромность и добродушность куда-то испарились, она здесь уже явно чувствовала себя хозяйкой.
- Оксана? - Ира, словно не понимая, повторила имя, - Этого не может быть…
- Да, Оксана, - Николай улыбнулся, - Мы решили начать жить вместе. Я знаю, что для вас это несколько неожиданно, я сам не думал, что все произойдет так стремительно, но Оксана переезжает сюда.
С таким же успехом он мог бы просто плюнуть в них. Эффект было бы тот же. Рома, который старший, и всегда был среди них за главного, первым намекнул папеньке, что он малость обнаглел:
- Ты издеваешься, да? - Рома перешагнул через ноги Димы, который, как сидел в кресле полулежа, так и замер, - Это когда у вас началось? Сколько месяцев назад? Пока мама лежала здесь, слабая, больная, ты уже… ты уже крутил роман с другой? Прямо рядом с ней? И ты нам сейчас об этом говоришь? Пап, ты ничего не перепутал?
Рому удержал вскочивший Дима.
- Рома, успокойся, - Ира заслонила отца. Потому что у Николая сейчас были все шансы пересчитать ступеньки до подъездной двери. Рома молчит-молчит, всем помогает, не вмешивается, не скандалит, но, если его довести до нужной кондиции, то мало никому не покажется.
- Успокоиться? - Рома рвался вершить правосудие, - Отпустите! Я этому человеку, который называется нашим отцом сейчас объясню, в чем он не прав!!
Ага, а потом догонит и еще раз объяснит.
- Ром, держи себя в руках! - оттаскивал его Дима.
- Ромочка, не бей его, - просила Ира, - Только не бей. Наверное, папа не то имел в виду… Да, пап? Ты ведь не будешь с ней жить?
Она смотрела на отца, но тот видел только Оксану. Такие девушки на него и в молодом-то возрасте не смотрели, а после пятидесяти он уже ни на что не надеялся, хоть жену и не любил, но и не разводился - кто на него еще позарится? Но, когда Оксана сама проявила инициативу, Николая как обухом ударило - на старости лет сбылась его мечта жениться по любви.
- Вы не понимаете… - сказал он, - Я, может, всю жизнь этого ждал…
Рома оттолкнул Диму, обошел Иру и схватил отца за ворот свитера:
- Чего ждал? Когда мамы не станет??
- Когда любовь свою встречу!
- Любовь… А с мамой у вас любви не было? - спросил Рома, чуть ли не поднимая отца в воздух.
- Не было! Она ждала ребенка, тебя, - я женился! Все! Дайте хоть на пенсии пожить счастливым! Вы не понимаете…
Рома отпустил его.
Дима, вклинившись в ужасный разговор, сказал:
- Что мы не понимаем, пап? Что тебе нужна другая женщина? А мама? Ты вообще о ней думал, когда все это начиналось?
- Мне что, теперь до смерти вдовцом прожить?
- Нет! - рявкнул Дима, а Рома оперся рукой о стену и склонил голову, будто ему поплохело, - Нет! Но… пап, сорок дней только прошло… ты при маме… прямо здесь… Я это даже произнести не могу!
Естественно, это не могло остановить отца. Пока они ругались, Оксана стояла в сторонке и улыбалась ему. А Николай, иногда все же мрачневший под справедливыми обвинениями от сыновей, косился на нее и тоже вновь начинал улыбаться. У них любовь, а остальное - чепуха.
В конце концов, Рома и Дима, не в силах больше находиться рядом… с родственником, просто психанули:
- Мы уходим, - Рома бросил отцу последний, полный презрения взгляд.
- Ира, идем, - Дима схватил ее за руку.
- Ребята… - Ира несмело заговорила, когда они оказались в подъезде, - Может, не надо так строго? Вдруг это его любовь? Нет, я понимаю, что мама умерла совсем недавно, но, может, для папы эта Оксана - это единственное, что заставляет его цепляться за жизнь.
Ее трогательная речь никого не впечатлила.
- Любовь? - Дима остановился, усмехнулся и запрокинул голову, - Это по-другому называется, Ира. И ты это прекрасно знаешь. Поди, не маленькая. Не любовь ему в голову на старости лет ударила.
- Но… - Ира не сдавалась, - Он же наш отец.
- Отец, который загулял, когда мама была еще жива. Отец, который предал ее память. Так себе он отец. Даже нас не постеснялся! Хоть бы полгода поскрывал свою Оксану!
Как часто говорили про Иру, она “добрая девочка”. Несмотря на безмерную любовь к маме, бросить отца было для нее слишком жестоко. Она не ездила к нему, потому что братья просили, но очень мучилась из-за этого.
А Николая ничего не мучило.
Когда сыновья стала снова отвечать на его звонки, то посыпались просьбы, хотя… это были не просьбы, а скорее приказы. То одно надо было сделать, то другое. Они не разговаривали с ним, но помогали.
Однажды, когда Рома и Дима приехали помочь отцу собрать новый шкаф в квартире, Николай, отвлекшись на минутку от сборки, вдруг сказал:
- Эх, как жаль, что я не встретил Оксану раньше. Вот уж была бы у вас другая мама. Гораздо лучше.
В этот момент Дима, который держал в руках пакет с шурупами, кажется, разбил стеклянный журнальный столик, швырнув на него этот пакет. Шурупы разлетелись по всей комнате. По столику расползалась паутина трещин.
- Хватит! - Рома положил отвертку, - Все, с нас хватит. Опомнись, пап! Ты о нашей маме говоришь!
- А ну не спорить с отцом! - Николай вскинулся, - А то мигом вас наследства лишу!
Про наследство лучше было не вспоминать. Ему.
- Уверен? - Рома усмехнулся, - Квартира-то была мамина, по закону - мы делим ее на четверых. Так что это ты бойся, чтобы мы тебя квартиры не лишили. Кстати, молодец, что напомнил.
Николай замолк в тот же момент. Инструменты остались лежать возле несобранного шкафа. Сыновья уехали.
Больше они к нему не ездили. Но в их головах уже зрела другая мысль - как продавать свои доли. Если отец ведет себя так, будто он им вовсе и не отец, то и они не обязаны его жалеть.
Ира, как всегда, оставалась в стороне, но не в стороне от своих принципов.
- Ребят, - говорила она, - Мы можем не общаться с отцом. Но не оставлять же его на старости лет в коммуналке…
Ира, тот еще одуванчик, верила, что всегда можно помириться. И сама поехала к отцу - уговаривать его просить прощения у Димы и Ромы. Так-то идея была заранее обречена на провал, но Ира не отступилась.
Приехала, а там погром.
Оксана, в маминых серьгах, деловито складывала в мусорные пакеты вещи ее матери. Фотографии, платья, игрушки, которые мама сама вязала для них - все летело в мешки.
- Оксана, это что… - промолвила она.
- Да так, от барахла избавляюсь… Коля тебя заждался. Чего опаздываешь??
А Ира уже ничего не могла разглядеть… Если бы она только подумала, что вещи мамы могут отправиться на мусорку, она бы их сама увезла к себе домой…
- Что ты делаешь? - Ира схватила Оксану за руку, та уронила мешок, - Это моей мамы!!
- Это старье! Куда нам его девать??
Ира держала ее руку.
- Да, Ир, это вещи твоей мамы, но ее больше нет… - зашел отец, - И теперь они не нужны. Не хранить же их тут тридцать лет…
Ира подняла мешки, которые еще не успели выбросить.
- Я знать тебя не желаю, - развернулась она к отцу, и от ее взгляда даже ему, непрошибаемому, стало жутко.
Вскоре Ира, Рома и Дима продали свои доли - две комнаты из трех. Николай, оставшись в одной комнате, вдруг понял, что теперь ему придется жить с соседями. А знакомство с этими соседями, судя по всему, не предвещало ничего хорошего.
- Это мы тебя еще пожалели, - ответил ему Рома, - Комнату тебе отдельную оставили. Сам виноват.