На кухне пахло валерьянкой и дешевым печеньем «Юбилейное», которое очень любила свекровь. Елена сидела за столом, сложив руки на груди. Взгляд у нее был такой, каким она обычно встречала недостачу в кассе «Пятерочки» – холодный, оценивающий, не предвещающий ничего хорошего.
Напротив сидела Зинаида Львовна. Бывший экономист планового отдела, женщина сухопарая и въедливая, как налоговая декларация. Она пила чай из Лениной любимой кружки (с надписью «Big Boss») и раскладывала на столе бумаги.
Рядом с мамой, притулившись на табуретке, сидел Сергей, пока ещё муж.
Вид у Сергея был боевой, но глаза бегали. Он напоминал школьника, который привёл маму в школу, чтобы та доказала учителю, что двойка поставлена несправедливо.
— Леночка, — начала Зинаида Львовна елейным голосом, поправляя очки. — Мы тут с Серёжей и юристом посоветовались, ситуация складывается… неоднозначная.
— Ситуация предельно ясная, Зинаида Львовна, — отрезала Лена. — Ваш сын нашёл себе «музу». Диспетчера с автобазы и решил уйти в новую, светлую жизнь. Я его не держу, чемодан в коридоре.
— Не перебивай, — поморщилась свекровь. — Уйти-то он уйдет, но не с пустыми руками. Серёжа отец, он в эту квартиру душу вложил!
— Душу? — Лена подняла бровь. — Я думала, мы говорим про квадратные метры, душа на кадастровый учёт не ставится.
— Не язви! — вступил Сергей. — Я тут ремонт делал, детей возил! Я имею право!
— Тише, Серёжа, — осадила его мать. — Давай по фактам, Лена ты использовала материнский капитал: 450 тысяч рублей, чтобы закрыть ипотеку.
— Верно, пять лет назад.
— Вот! — Зинаида Львовна подняла палец вверх. — А по закону, жилье, купленное с использованием маткапитала, оформляется в общую долевую собственность, на всех членов семьи. На тебя, на детей и на мужа.
— Я в курсе, обязательство у нотариуса я подписывала, доли выделим.
— Не просто выделим! — торжествующе произнесла свекровь. — Раз маткапитал «размазался» по всей квартире, значит, она стала общей, совместно нажитой. И мы будем делить её пополам.
Она взяла салфетку и ручку.
— Смотри. Квартира стоит 10 миллионов. Делим на четверых. Получается по 2,5 миллиона на каждого. Сережина доля 2,5 миллиона, ты готова выплатить ему эту сумму сейчас? Или мы продаем квартиру и делим деньги?
Лена смотрела на схему на салфетке, кружочек поделенный на четыре части.
Внутри у неё закипала та самая холодная ярость, которая помогала ей выдерживать ревизии перед Новым годом.
— Зинаида Львовна, — сказала она спокойно. — Вы экономист. Скажите, если я в бочку с медом добавлю ложку дегтя… то есть, простите, маткапитала… бочка станет общей?
— Это демагогия! — фыркнула свекровь. — Закон есть закон! Деньги государственные, значит, квартира общая! Мы уже иск готовим на раздел имущества, Серёжа претендует на 50%. Ипотеку-то в браке платили!
— Ипотеку платила я, — уточнила Лена. — С моей зарплаты, Серёжа в это время работал на полставки.
— В браке бюджет общий! — парировал Сергей. — Моя зарплата тоже шла в семью! На продукты! На бензин!
— Хорошо, — Лена встала. — Вы хотите по закону? Будет по закону, только учтите, Зинаида Львовна. Закон – это не то, что вы в интернете прочитали и не то, что вам соседка баба Маня нашептала.
— Мы тебя предупредили! — крикнула свекровь ей в спину. — Не договоримся по-хорошему — отсудим половину! Серёжа тут прописан, он никуда не уйдет, пока долю не получит!
Лена вышла в коридор.
Сергей остался на кухне с мамой, они пили чай и делили шкуру неубитого медведя.
Лена зашла в спальню.
Достала папку с документами.
Договор купли-продажи бабушкиной однушки, выписки со счетов, кредитный договор, чеки.
Все хранилось в идеальном порядке.
— Ну что ж, Серёжа, — прошептала она. — Ты хотел половину? Ты получишь ровно столько, сколько заработал, до копейки.
Делим квартиру пополам! Заявил муж, начав сверлить стены. Я сказала: Хорошо, но сначала я покажу тебе одну цифру
Следующие две недели Сергей, окрыленный поддержкой мамы и «консультацией юриста» (которого нашла мама за 500 рублей в переходе), решил вести себя как полноценный хозяин половины квартиры.
Вечером во вторник Лена вернулась с работы уставшая. В магазине была инвентаризация, недостача по алкоголю, грузчики запили. Мечтала о тишине, но дома было шумно.
В коридоре визжала дрель.
Сергей стоял на стремянке и с упоением сверлил стену между кухней и гостиной.
Пыль летела на пол, на Ленино пальто, кошку, которая в ужасе забилась под обувницу.
— Ты что делаешь? — спросила Лена, перекрикивая шум.
Сергей выключил дрель, довольно оглядел дырку.
— Арку делаю, объединю кухню с гостиной, студия будет. Мне так удобно, гостей буду принимать.
— Каких гостей? — уточнила Лена. — С автобазы?
— Не твое дело, я собственник! Имею право на перепланировку своей половины!
Лена вздохнула, повесила пальто в шкаф (предварительно стряхнув пыль).
— Серёжа, перепланировка требует согласования в БТИ, это раз. Второе – стена несущая, если ты ее снесешь, дом сложится, а третье…
Она подошла к стремянке.
— Перфоратор чей?
— Ну… твой. С дачи привез.
— Положи на место, ты его не покупал.
— Я муж! Все общее!
— Было общее, Сережа. Пока ты не решил делить квартиру. Раз мы делим метры, давай делить и инструменты. У тебя есть своя отвертка? Вот ей и ковыряй.
Сергей слез со стремянки.
— Ты мелочная! Жадная! Я тут стараюсь, уют навожу!
— Уют ты наводишь в квартире своей мамы, а здесь ты портишь мое имущество. Ещё одна дырка и я вызову участкового, порча имущества и нарушение тишины.
— Вызывай! Я тут прописан!
— Прописка не дает права крушить стены.
На следующий день Лена собиралась в магазин за продуктами.
— Серёжа, скинь денег на карту, надо мясо купить, молоко детям, фрукты.
Сергей, лежащий на диване с телефоном, даже не повернулся.
— Денег нет.
— В смысле нет? Ты аванс получил вчера.
— Я коплю.
— На что?
— На ремонт своей половины, ты же мне не даешь перфоратор? Придется свой покупать. И вообще, мне адвоката оплачивать надо чтобы с тобой судиться. Так что извини, Лена крутись сама, ты же директор.
Лена молча посмотрела на него.
— Хорошо, бюджет раздельный?
— Ага, полностью.
Вечером Сергей пришёл на кухню, потирая руки в предвкушении ужина.
На плите стояла кастрюля с борщом, пахло умопомрачительно.
Он потянулся за половником.
Лена, сидевшая за столом с ноутбуком, не глядя, сказала:
— Стоп.
— Чего?
— Борщ мой, сварен на мои деньги.
— Ты чё, еды жалеешь? — опешил Сергей. — Я же отец твоих детей!
— Дети поели, у нас раздельный бюджет, забыл?
— И что мне жрать?!
— Купи себе доширак или к маме сходи, она тебя покормит.
Сергей психанул, хлопнул дверцей холодильника, достал пачку пельменей (старых, слипшихся).
— Подавись своим борщом!
Он варил пельмени, демонстративно гремя кастрюлями.
Лена работала, сводила таблицу.
«Продукты за месяц: 45 000. Вклад Сергея: 0. Коммуналка: 8 000. Вклад Сергея: 0. Дети (кружки, школа): 15 000. Вклад Сергея: 0».
Все это она аккуратно заносила в папку «Суд».
— Кушай, Сережа, кушай, — думала она. — Каждый твой пельмень я учту.
В субботу пришла Зинаида Львовна с новой идеей.
— Лена! — заявила она с порога. — Мы требуем выделить доли сейчас до развода! Мы боимся, что ты квартиру продашь или подаришь кому-то, чтобы Серёжу кинуть!
— Я не могу её продать, там дети прописаны, — устало ответила Лена.
— Все равно завтра идём к нотариусу, подписываем соглашение. Сереже – ¼, детям по ¼ и тебе ¼, всё честно.
— Зинаида Львовна, — Лена улыбнулась. — А почему Серёже 1/4? Почему не 1/100?
— Потому что он отец и муж! И вообще, маткапитал семейный!
— Хорошо, я согласна выделить доли, но только по закону.
— Вот и отлично! — обрадовалась свекровь. — Значит, завтра у нотариуса, готовь документы.
Лена кивнула.
— Готовлю, вы даже не представляете, как тщательно я их готовлю.
В ту ночь Лена сидела на сайте Верховного Суда. Читала «Обзор судебной практики по делам, связанным с реализацией права на материнский капитал».
Она нашла то, что искала.
«Доли в праве собственности на жилое помещение определяются исходя из равенства долей родителей и детей на средства материнского (семейного) капитала, а не на все средства, за счёт которых было приобретено жилое помещение».
Адвокат мужа кричал в суде: «Он имеет право на четверть!». Я положила на стол судьи папку с расчетами, и зал затих
Лена взяла калькулятор.
Стоимость квартиры: 10 000 000 руб.
Маткапитал: 450 000 руб.
Процент маткапитала в стоимости квартиры: 4,5%.
Делим 4,5% на четверых (мать, отец, двое детей).
Доля каждого в маткапитале: 1,125%.
Остальные 95,5% квартиры куплены на личные средства Лены (наследство) и ипотеку, которую она гасила (доказуемо переводами с её зарплатной карты).
Сергей имел право на 1,125% от маткапитала, плюс половина от выплаченной в браке ипотеки (это еще примерно 2-3%).
Итого: максимум 4-5%.
Никаких 25% и тем более 50%.
Лена посмотрела на цифру.
4% от 80 квадратных метров.
3,2 квадратных метра.
Размер туалета или большого коврика в прихожей.
— Ну что ж, Серёжа, — прошептала она, закрывая ноутбук. — Ты хотел долю? Ты её получишь, размером с твою совесть.
На следующий день она позвонила своему юристу.
— Дима, привет, мне нужно составить иск. Определение долей, раздел имущества и... принудительный выкуп незначительной доли.
Встреча с юристом состоялась в понедельник. Дмитрий Сергеевич, корпоративный юрист торговой сети, где работала Лена, был человеком дотошным. Он привык вычитывать мелкий шрифт в договорах поставки, где ошибка стоила миллионы. Семейное право для него было разминкой.
Они сидели в кофейне недалеко от офиса. Лена выложила на стол три пухлые папки.
— Итак, что мы имеем? — Дмитрий поправил очки и открыл первую папку. — Квартира, евротрешка, рыночная стоимость — 10-12 миллионов, ипотека закрыта. Маткапитал использован, муж хочет половину. Свекровь хочет четверть, а ты хочешь справедливости.
— Я хочу, чтобы они исчезли из моей жизни, Дима. И чтобы мои дети не остались на улице из-за аппетитов бабушки.
— Справедливое желание, давай смотреть документы.
Дмитрий углубился в бумаги.
— Так... Договор продажи бабушкиной квартиры, 15 апреля 2015 года, сумма – 7 миллионов. Договор покупки новой квартиры 20 апреля 2015 года. Перевод средств со счета на счет, идеально. Это, Лена, твое личное имущество. Имущество, приобретенное в браке, но на личные средства, разделу не подлежит.
— Я знаю, но они давят на маткапитал, говорят он делает квартиру общей.
— Это их любимая песня, — усмехнулся Дмитрий. — «Эффект дрожжей». Бросил 400 тысяч и вся квартира разбухла до общей собственности, ага сейчас.
Он достал планшет.
— Вот, смотри, суд четко сказал: доли выделяются пропорционально вложенному маткапиталу, остальное делится по общим правилам.
Дмитрий взял салфетку и ручку (в этом они со свекровью были похожи, но цифры у Дмитрия были другие).
— Считаем, квартира стоила 10 миллионов, маткапитал – 453 тысячи (на тот момент). Это 4,53% от стоимости жилья.
— Делим на четверых, — подхватила Лена.
— Верно, на тебя, мужа и двоих детей. Получается по 1,13% каждому, это та часть, которая оплачена маткапиталом.
— А остальное?
— А остальное — это 95,47%. Из них 7 миллионов (70%) — твои личные деньги от бабушки. Это не делится. Остается хвост – ипотека, около 2,5 миллионов выплачена в браке. Вот это совместно нажитое, делим пополам: 1,25 миллиона тебе, 1,25 миллиона мужу.
— Итого? — Лена затаила дыхание.
— Итого у Сергея: 1,13% (от маткапитала) + 12,5% (половина ипотечной части). Грубо говоря — 13,6%.
Лена нахмурилась.
— 13% от трёшки, это комната, он вселится и приведет свою «музу».
— Не спеши, — Дмитрий хитро прищурился. — Ты сказала, ипотеку платила ты?
— Да с моей зарплаты.
— Доказать сможешь?
— Выписки по карте за 5 лет, все платежи с моего счета. Его поступлений на мой счет нет.
— Отлично, тогда мы можем попытаться признать ипотечные платежи твоим личным вкладом, если докажем раздельный бюджет или то, что он не участвовал в погашении. Но это сложно, суды любят делить пополам.
— А если... — Лена вспомнила еще одну деталь. — Дима, а ремонт? Я вложила в ремонт еще 2 миллиона, тоже наследство, от деда.
— О! — Дмитрий потер руки. — А вот это меняет дело, если мы докажем, что стоимость квартиры увеличилась за счет твоих личных вложений, то доля мужа размывается ещё сильнее.
Он быстро пересчитал цифры.
— Если учесть ремонт... Доля Сергея скукоживается до 5-6%. Это около 4 квадратных метров.
— 4 метра? — Лена улыбнулась. — Это уже лучше и что с ними делать?
— Принудительный выкуп незначительной доли. Если доля мала, не может быть реально выделена (комнату в 4 метра не найдешь), и собственник не имеет существенного интереса в использовании...
— У него есть интерес! Он там прописан и орет, что жить будет!
— Прописка не главное у него есть другое жилье?
— У матери двушка, он там долю имеет.
— Бинго! — Дмитрий захлопнул папку. — Значит так. Иск: 1. Признать 70% квартиры твоей личной собственностью. 2. Определить доли по маткапиталу (мизер). 3. Признать долю мужа незначительной. 4. Прекратить его право собственности с выплатой рыночной компенсации.
Лена достала телефон, открыла калькулятор.
— 5% от 12 миллионов (текущая цена)... Это 600 тысяч.
— Ну, или около того, готова заплатить 600 тысяч, чтобы вычеркнуть его из жизни?
— Дима, я готова заплатить миллион, лишь бы не видеть его лицо и лицо его мамы на моей кухне.
День суда настал через два месяца.
Зинаида Львовна и Сергей пришли при параде. Сергей в костюме (купленном Леной на свадьбу сестры), Зинаида Львовна в блузке с жабо. С ними был адвокат – молодой, лощеный, с дорогим портфелем. Видимо, свекровь раскошелилась, продав дачу или взяв кредит.
Лена пришла в джинсах и пиджаке с ней был Дмитрий, спокойный, как удав.
Судья, женщина средних лет с усталым лицом, открыла заседание.
— Слушается дело... О разделе совместно нажитого имущества... Истец Елена Викторовна... Ответчик Сергей Петрович...
Первым выступал адвокат Сергея, он говорил красиво, с пафосом.
— Ваша честь! Мой доверитель, отец семейства! Он пять лет вкладывал силы и душу в эту квартиру! Клеил обои, возил стройматериалы на своей машине! Маткапитал – это государственная поддержка всей семьи! Мы требуем признать за Сергеем Петровичем право на 1/2 долю в квартире или, как минимум, на 1/4! Лишать отца жилья, это безнравственно!
Зинаида Львовна с места кивала так энергично, что у неё съехали очки.
— Да! Он строил! Он страдал!
Судья слушала молча, что-то помечая в блокноте.
— Позиция понятна, истец?
Лена встала.
— Ваша честь. Эмоции, это прекрасно, но давайте обратимся к математике.
Она положила на стол судьи три папки.
— Папка номер один: происхождение средств, 70% стоимости квартиры оплачено моими личными средствами от продажи наследства. Вот договоры, вот выписки со счетов. Деньги переведены день в день, это не совместно нажитое.
Судья пролистала документы, кивнула.
— Папка номер два. — продолжала Лена. — Маткапитал, согласно Обзору Верховного Суда, доли выделяются пропорционально сумме капитала. Это 450 тысяч рублей или 4,5% от цены квартиры, делим на четверых. Доля мужа в этой части – 1,1%.
Адвокат Сергея вскочил.
— Ваша честь! Ипотека платилась в браке!
— Сядьте, — осадила его судья. — Истец, продолжайте.
— Папка номер три. — Лена открыла самую толстую папку. — Ипотека, платилась в браке, но вот выписки по картам. Все платежи с моего зарплатного счета, вот справки 2-НДФЛ мужа за эти годы. Его доход составлял 15 тысяч рублей в месяц, этого хватало только на его бензин и сигареты. Он физически не мог участвовать в погашении кредита (платеж был 40 тысяч).
Зинаида Львовна не выдержала.
— Вранье! Он мне деньги давал, я копила! Мы наличкой вносили!
— У вас есть расписки? Ордера? — спросила судья.
— Мы же семья! Какие расписки?!
— Значит, доказательств нет, — резюмировала судья.
Дмитрий взял слово.
— Ваша честь, мы провели расчет. Даже если суд признает ипотечную часть общей (что мы оспариваем), максимальная доля ответчика составит 5,2% от площади квартиры. Это 4,1 квадратных метра.
Он развернул план квартиры, на нём красным маркером был заштрихован маленький квадратик возле туалета.
— Вот доля Сергея Петровича, жить на ней невозможно. Выделить отдельную комнату — невозможно. Ответчик имеет другое жилье (доля в квартире матери). Существенного интереса в использовании 4 метров у него нет.
— Есть интерес! — заорал Сергей. — Я там жить хочу, принципиально!
— Жить на 4 метрах? Стоя? — уточнил Дмитрий. — Ваша честь, мы заявляем требование о принудительном выкупе доли. Рыночная стоимость 4 метров – 600 тысяч рублей. Деньги лежат на депозите мы готовы выплатить их прямо сейчас и прекратить этот фарс.
Это грабеж! Рыдала свекровь, узнав решение суда. Я отправила им коробку с учебником математики и прощальную записку
Судья посмотрела на Сергея и Зинаиду Львовну, которая багровела от злости. На Лену, спокойную и уверенную.
— Суд удаляется в совещательную комнату.
Решение огласили через час.
— Иск удовлетворить частично, признать за Еленой Викторовной право на 94,8% доли. Признать за Сергеем Петровичем право на 5,2% доли, признать долю ответчика незначительной. Прекратить право собственности ответчика на указанную долю с выплатой денежной компенсации в размере 620 000 рублей. Выселить ответчика из жилого помещения, удар молотка.
Зинаида Львовна рыдала, прижимая платок к глазам.
— Обрали! Ограбили! Сыночку на улицу выгнали! За 600 тысяч! Да что на них купишь?! Машину и ту не возьмешь!
Сергей стоял, прислонившись к стене, его мечта о половине квартиры лопнула.
Лена вышла из зала, остановилась напротив них.
Сергей посмотрел на неё. Впервые за много лет он увидел в ней не «удобную жену», не «кошелек», а женщину, которую он потерял. Сильную, умную, безжалостную к врагам.
— Лена... — начал он.
— Все, Серёжа.
Она повернулась и пошла к выходу, стуча каблуками по гулкому коридору суда.
Дома было тихо, дети были у бабушки (Лениной мамы).
Лена зашла в квартиру, огляделась.
Вот стена, которую Сергей начал сверлить.
«Ничего, — подумала Лена. — Зашпаклюю, повешу картину».
Она прошла в кладовку.
Там лежали вещи Сергея: спиннинг, ящик с инструментами, старые джинсы.
Лена могла бы выкинуть их на помойку, но она была не такой.
Вызвала курьера, сложила все вещи в коробку, сверху положила книгу: учебник математики за 5 класс, раздел «Дроби».
И записку:
«Зинаида Львовна, Сережа, это вам. Инструменты хорошие, пусть Сережа осваивает профессию мужа на час. А учебник, чтобы в следующий раз, когда будете делить чужое, не ошиблись в расчетах».
Через час курьер забрал коробку.
Лена налила себе чаю, села на диван.
На телефон пришло сообщение от Сергея: «Лен, может, начнем сначала? Я был дураком».
Лена усмехнулась, нажала кнопку «Заблокировать».
— Ошибка в расчётах, Серёжа, — сказала она вслух. — Дважды в одну реку не входят, особенно если вода в ней платная и счётчик у меня.
Жизнь продолжалась.
🔔 Чтобы не пропустить новые рассказы, просто закрепите канал в ленте подписок 🪻