Дверь хлопнула так, что с полки в прихожей упала фотография — та самая, с нашей свадьбы, где мы молодые и счастливые. Я сидела за кухонным столом и смотрела на остывающий ужин. Два часа готовила — запекала курицу, делала салат, даже свечку поставила. Хотела поговорить нормально, по-человечески. А Олег просто встал посреди фразы и ушёл.
— Ты думаешь только о себе! — бросил он напоследок, уже в дверях. И всё. Только холодильник гудит.
Я думаю только о себе. Надо же. Интересно.
Пятнадцать лет брака. Двое детей. Работа, дом, быт — всё на мне с утра до ночи. И я, оказывается, думаю только о себе. Смешно было бы, если бы не хотелось плакать.
***
Меня зовут Вера, мне сорок один год. Работаю администратором в стоматологической клинике «Белая улыбка» — название дурацкое, но место хорошее. График удобный, с девяти до шести, без переработок и ночных смен. Зарплата небольшая, тридцать восемь тысяч, но стабильно, каждого пятнадцатого на карту капает. Главное — успеваю забирать младшую из школы и готовить ужин до прихода Олега с работы.
Олег — менеджер по логистике в крупной компании. Зарплата хорошая — восемьдесят тысяч, иногда девяносто, если квартальная премия. Работа нервная, он часто приходит домой уставший, раздражённый, с красными глазами от компьютера. Я это понимала с самого начала и старалась не нагружать его домашними делами. Создавать атмосферу покоя, как пишут в женских журналах.
Дети наши — Даня, четырнадцать лет, и Полина, девять. Даня уже подросток, весь в своих делах — телефон не выпускает из рук, слушает какую-то странную музыку, но учится нормально, без троек. Полина — папина дочка, любимица, по выходным они вместе смотрят мультики и собирают лего. Вернее, Полина собирает, а папа «консультирует» с дивана.
Казалось бы — нормальная семья, всё как у людей. Квартира трёхкомнатная, машина есть, на еду хватает, на одежду тоже. Но в какой-то момент я начала замечать, что наши разговоры стали односторонними. Я говорю — Олег молчит или отвечает односложно, не отрываясь от телефона. Я предлагаю что-то — он отмахивается, «потом обсудим». Я прошу помочь — он обещает и забывает через пять минут.
А сегодня я решила поговорить серьёзно. Про отпуск. Казалось — нормальная тема, не про деньги же ругаться, не про родственников. Просто отпуск. Семейный. Вместе.
***
Мы не были в отпуске всей семьёй три года. Три года, Карл! В позапрошлом году Олег ездил на рыбалку с друзьями — неделю на Волге, в палатках, с костром и мужскими разговорами. Вернулся отдохнувший, с кучей фотографий и рыбой в морозилке. В прошлом году — корпоратив в Сочи, четыре дня в пятизвёздочном отеле за счёт компании. А я? А я оставалась с детьми. Оба раза. Каждый раз.
Не то чтобы я обижалась — ему нужен отдых, работа тяжёлая, нервы на пределе. Но в этом году Полина пойдёт уже в третий класс, Даня — в девятый. Они выросли, с ними можно путешествовать нормально, без подгузников и истерик в самолёте. И я подумала — а может, съездим куда-нибудь вместе? Всей семьёй. Как раньше, когда дети были маленькие и мы каждое лето ездили к морю на нашей старой Ладе.
Нашла тур в Турцию, в Анталью. Отель хороший, четыре звезды, с отличными отзывами на всех сайтах. Всё включено — завтраки, обеды, ужины, напитки, бассейн, детская анимация, аквапарк рядом. На четверых — сто восемьдесят тысяч за десять дней. Дорого, конечно. Но подъёмно, если немного поднапрячься и не шиковать пару месяцев.
Показала Олегу вечером, после ужина. Он сидел на диване, листал что-то в телефоне. Я села рядом, открыла страницу с отелем.
— Смотри, какой отель. Детям понравится.
Он бросил взгляд на экран. Без энтузиазма, мельком.
— Дорого, — сказал коротко и вернулся к своему телефону.
— Олег, мы три года никуда не ездили вместе. Дети море видели последний раз пять лет назад, они уже забыли, как оно выглядит.
— Вера, у меня сейчас проект горит. Отпуск в августе мне не дадут, даже не проси.
— А в сентябре? Дети в школу пойдут, но первую неделю можно пропустить, догонят потом...
— В сентябре квартальная отчётность. Вообще не вариант.
— Олег, когда тогда? Скажи мне — когда? Ты в прошлом году на рыбалку нашёл время. На корпоратив — нашёл. А на семью — никак?
Он отложил телефон и посмотрел на меня. Раздражённо, устало, будто я отвлекаю его от чего-то важного.
— Вера, рыбалка — это три дня. Корпоратив — вообще за счёт фирмы, я там работал, между прочим, встречи проводил. А ты предлагаешь почти двести тысяч выкинуть на какой-то турецкий отель с анимацией для туристов.
— Выкинуть? Это отдых для всей семьи! Для детей, для нас с тобой!
— Какой отдых, Вер? Ты представляешь, что это такое? Таскаться с детьми по жаре, стоять в очередях на шведский стол, слушать анимацию на весь пляж с утра до вечера? Это не отдых, это мучение.
— А неделю в палатке на рыбалке — не мучение?
— Это другое. Там тишина, природа, друзья нормальные. Я там душой отдыхаю.
— А с семьёй ты душой не отдыхаешь? С детьми своими, с женой?
Он замолчал. Смотрел куда-то в сторону, барабанил пальцами по подлокотнику дивана. Я видела — раздражается. Но остановиться уже не могла.
— Вера, хватит. Не начинай. Я устал, у меня завтра важная встреча с утра.
— Олег, я хочу нормально поговорить. Один раз за год, по-человечески. Это так сложно?
— Сложно! Сложно, когда ты давишь! Ты всегда давишь, Вера! Всё время чего-то хочешь, требуешь, ноешь! Тебе всего мало, тебе никогда не хватает!
— Ною? Я прошу съездить в отпуск с детьми — это я ною?
— Да! Потому что ты думаешь только о себе! О том, чего ты хочешь! А то, что я работаю как вол с утра до ночи, что на мне весь дом держится — это тебе не важно!
Он вскочил с дивана, отодвинув журнальный столик. Я смотрела на него снизу вверх — злой, красный, с пульсирующей жилкой на виске.
— Олег, сядь. Давай нормально договорим.
— Не буду я ничего договаривать. Мне воздух нужен.
И ушёл. Хлопнув дверью так, что стены задрожали.
***
Я сидела одна на кухне и думала. Долго думала, пока свечка не догорела и курица окончательно не остыла.
«Ты думаешь только о себе.» «На мне весь дом держится.»
Серьёзно, Олег? Весь дом — на тебе?
Я встаю в шесть утра, каждый день без исключений. Готовлю завтрак на четверых, собираю детей в школу — проверяю, что Даня надел нормальную одежду, а не мятую футболку с пола, что у Полины в портфеле все учебники и сменка. Олег встаёт в семь, когда завтрак уже на столе. Ест молча, уткнувшись в телефон, и уезжает на работу.
Я работаю до шести. Потом забираю Полину из продлёнки, веду на танцы по вторникам и четвергам, на плавание по средам. Потом — домой, готовить ужин, проверять уроки у обоих, стирать, гладить, складывать. Олег приходит в восемь, иногда позже. Ужинает готовым, садится на диван — футбол, или танки в компьютере, или просто телефон листает. До одиннадцати, потом спать.
По выходным — я убираю квартиру, мою полы, чищу сантехнику. Хожу за продуктами на неделю, вожу детей на кружки. Олег — спит до полудня, потом «отдыхает» на диване. Иногда выгуливает Полину в парке — час-полтора, пока я готовлю воскресный обед.
И это называется «на нём весь дом держится»?
Я не спорю — он зарабатывает больше. Значительно больше. Его зарплата — основа нашего бюджета, без неё мы бы не потянули ни квартиру, ни машину. Но разве деньги — это всё? Разве семья измеряется только финансами? Разве муж и отец — это только банкомат?
Вечером, когда дети уснули, позвонила подруге Свете. Рассказала всё — про отпуск, про разговор, про хлопнувшую дверь.
— Вер, а ты ему когда-нибудь говорила прямым текстом — что тебе тяжело? Что ты тоже устаёшь, что тебе нужна помощь?
— Говорила, конечно. Он отмахивается каждый раз. Отвечает — у всех так, все работают, не ты одна.
— А конкретно? Прямо по пунктам — я хочу, чтобы ты делал вот это и вот это?
Я задумалась. А правда — говорила ли я конкретно? Или просто жаловалась в общих словах, вздыхала, намекала — и ждала, что он сам догадается и всё поймёт?
— Наверное, нет, — призналась я после паузы. — Думала, это и так очевидно. Что он видит, как я кручусь.
— Верка, мужикам ничего не очевидно. Вообще ничего. Им надо прямым текстом, по пунктам, желательно с графиком и дедлайнами. Как на работе. Иначе они просто не врубаются, что от них хотят.
***
Олег вернулся через два часа. Тихо, без хлопанья дверями. Разулся в прихожей, прошёл на кухню, налил себе воды. Я сидела в спальне с книжкой — делала вид, что читаю.
Он заглянул в комнату. Помялся на пороге.
— Вер, ты ещё не спишь?
— Нет.
— Можно войти?
— Входи.
Он сел на край кровати. Потёр лицо руками, помолчал.
— Извини. За то, что наорал. И за то, что ушёл посреди разговора. Это было некрасиво с моей стороны.
— Было.
— Я погулял, подышал, подумал. Ты права — мы давно никуда не ездили вместе, всей семьёй. И я правда как-то... отдалился. Работа засасывает, усталость копится. Прихожу домой — хочется только одного: чтобы никто не трогал, не дёргал, не просил ничего.
— Олег, а ты думаешь, я не устаю? У меня тоже работа, каждый день. Плюс дом, дети, всё хозяйство на мне. Но я же не прошу, чтобы меня не трогали. Я прошу помощи. Участия.
— Какой помощи? Ты же со всем справляешься отлично...
— Справляюсь. Но это не значит, что мне легко. Олег, я встаю в шесть, ложусь в двенадцать. Каждый день. Без выходных и праздников. Ты в субботу спишь до обеда — а я в это время уже полквартиры убрала.
Он нахмурился. Видно было — не ожидал.
— Ты никогда так прямо об этом не говорила.
— Говорила. Много раз. Ты не слышал. Или не хотел слышать.
Долгая пауза. Неуютная, тяжёлая.
— Ладно, — сказал он наконец. — Давай конкретно. Что именно ты хочешь? Прямо списком.
Я отложила книгу. Это был шанс — настоящий разговор, впервые за долгое время.
— Хочу, чтобы ты брал на себя часть домашних дел. Не каждый день, но хотя бы по выходным. Вынести мусор, сходить за продуктами, поиграть с Полиной, пока я готовлю обед.
— Это реально. Что ещё?
— Хочу, чтобы мы разговаривали. Не отмахивались друг от друга, а обсуждали дела, планы, проблемы. Как раньше, когда только поженились.
— Хорошо. Буду стараться. Что-то ещё?
— Отпуск. Хочу, чтобы мы съездили куда-то вместе. Пусть не в Турцию — пусть на машине к морю, как раньше. Или в Питер на поезде. Или на дачу к твоим. Главное — вместе, всей семьёй. Не ты отдельно, мы отдельно.
Олег помолчал. Потом кивнул.
— Давай. Посмотрим варианты, найдём что-нибудь по карману.
— Спасибо.
— Вер... Я правда не понимал, что тебе так тяжело. Ты никогда не жаловалась по-настоящему, только вздыхала иногда.
— Потому что боялась показаться слабой. Или ноющей, как ты сегодня сказал.
— Извини за это. Я был неправ. Сильно неправ.
***
С того разговора прошло три месяца. Изменилось ли что-то? Да. Не кардинально, но заметно.
Олег теперь по субботам сам ходит в магазин за продуктами. Берёт с собой Полину, она обожает выбирать фрукты и сладости. По воскресеньям он встаёт пораньше и готовит завтрак — яичница с беконом, тосты, кофе. Простенько, но сам, своими руками. А я могу полежать лишний час, почитать книжку или просто поваляться.
Вечерами мы стали чаще разговаривать. Не о глобальном — просто о том, как прошёл день. Он рассказывает про работу, про коллег, про проекты. Я — про клинику, про детей, про смешные случаи. Иногда смотрим вместе сериал, обсуждаем.
В отпуск съездили в сентябре — на машине в Крым. Пять дней, небольшие апартаменты у моря, шашлыки на пляже вечером. Дети были счастливы — бегали по волнам, собирали ракушки, загорели до черноты. И мы с Олегом тоже были счастливы. Оказалось, мы соскучились друг по другу — просто по нормальному общению, без усталости и раздражения.
Идеально ли всё теперь? Нет, конечно. Олег иногда срывается, когда на работе аврал. Я иногда завожусь, когда устаю. Мы оба неидеальные, мы оба делаем ошибки. Но мы теперь разговариваем — не орём, не хлопаем дверями, а говорим. О том, что болит. О том, что не нравится. О том, чего хотим.
Оказывается, это не так сложно — просто сказать вслух, что тебе нужно. Не намекать, не ждать чудес, не надеяться, что догадаются. А прямо, конкретно, спокойно. «Мне нужна твоя помощь.» «Мне важен отдых.» «Мне необходимо, чтобы ты меня слышал.»
В тот вечер, после скандала, я могла обидеться и замкнуться. Могла начать войну молчания на неделю. Могла копить обиды ещё несколько лет, а потом взорваться окончательно.
Но я выбрала другое — сказать прямо. И он услышал. Не сразу, не легко, но услышал.
Может, в этом и есть секрет семейной жизни — не молчать, не терпеть, не ждать, пока само рассосётся. А разговаривать. Даже если страшно. Даже если кажется, что не поймут и не услышат.
А вам удавалось донести до близкого человека, что вам нужна помощь? Как вы нашли нужные слова?