Учёные-художники Древнего Китая связывали окончание года не с фейерверками, праздничными блюдами или ритуалами на удачу. Их новогодний обряд был тихим, почти аскетичным: мытьё кистей, сортировка работ, сожжение черновиков и незавершённых или неудачных набросков — всего, что не стало «живым».
В хижине — только сквозняк, чашка остывшего чая и стол, заваленный бумагами, исписанными за год мыслями слишком искренними для публикации. Кисти лежат уставшие, как душа после общения с родственниками на празднике. Никаких мандаринов в сеточках, никаких «давайте выпьем за всё хорошее». Только пепел, вода — и готовность к пустоте.
Это был не бытовой ритуал и уж точно не уборка перед праздником, а философский акт — как молитва в молчании. Кисти для китайского художника — не инструмент, а продолжение дыхания, проводник Ци. Поэтому их мыли с почти монашеской тщательностью: вода ледяная (горячая — для слабаков).
В даосизме говорят: «Пустота — вот где рождается всё». В чань-буддизме — «ум без следа». А в мастерской художника — чистая кисть, готовая принять новое дыхание. Ведь если в её ворсе остаётся тень прошлых неудач, колебаний или, что хуже, самодовольства — как в такую кисть придёт новое? Пока в ней — хоть капля былой тяжести, ни один лист не будет честным, а лишь эхом того, что давно пора отпустить.
Китайский мастер этого не терпит. Он знает: привязанность — враг пустоты. А без пустоты — ни музыки, ни живописи, ни даже настоящего молчания за новогодним столом.
Чжэн Баньцяо, чиновник, поэт и художник, который предпочёл бамбук карьере и честность — одобрению, однажды сказал:
«Я пишу бамбук не для глаз, а для души — и только тогда он жив».
Заметьте: не для лайков и репостов и даже не для подписчиков — для души. А душа, как и кисть, требует чистоты. Она не терпит компромиссов: либо вы отпускаете прошлое, либо оно рисует за вас — шаблонно, осторожно, без дыхания.
Так что в последний день года не спешите строить планы. Сначала вымойте кисти — у кого-то они из беличьей шерстки, у кого-то — из старых привычек.
А потом — молчание. И пустой лист.
Ведь только в пустоте может родиться то, что будет дышать.