Биография Евгения Боева могла бы стать идеальной иллюстрацией к учебнику истории позднего СССР. Он родился в 1961 году — дата, которая для любого мальчишки того времени была не просто цифрой в календаре, а знаком качества. Эпоха Гагарина диктовала свои правила: нужно мечтать высоко, смотреть в небо и строить корабли. И Евгений честно принял этот вызов, поступив на факультет машиностроения и аэрокосмической техники.
Казалось бы, путь предопределен: чертежи, кульманы, гул турбин и запах керосина. Но закончив факультет машиностроения и аэрокосмической техники в 1990 году, он оказался на сломе эпох. Стране, которая мучительно перерождалась, было не до камер сгорания. Инженеры шли торговать на рынки, но Евгений выбрал путь, который многие сочтут дауншифтингом, хотя на самом деле это был путь к внутренней свободе.
Работа на свежем воздухе имеет одно неоспоримое преимущество перед офисной рутиной: пока руки заняты механическим трудом, голова остается абсолютно свободной. Мозг, натренированный на решение сложных технических задач, не может просто так «выключиться». Ему нужна пища, ему нужна работа. И если нельзя строить реальные ракеты, значит, нужно строить виртуальные миры.
Инженерный подход к смешному
Если внимательно присмотреться к графике Боева, его техническое прошлое становится очевидным. Это старая, добрая школа. Здесь нет небрежных линий или «дрожащей руки», модной в современных веб-комиксах. Композиция в его работах выстроена так же надежно, как камера сгорания — ничего лишнего, каждая деталь работает на общую тягу.
Юмор Евгения — это часто материализация метафор. Он берет расхожие фразы, которыми мы бросаемся не задумываясь, и переносит их на бумагу (или экран) буквально. Языковые идиомы в его исполнении обретают плоть и кровь, превращаясь в абсурдные, но гомерически смешные ситуации. Это интеллектуальная игра со зрителем: вы видите картинку и не сразу понимаете подвох, а потом в голове щелкает узнавание знакомой поговорки.
Особое место в его творчестве занимает тема отношений. Но, согласитесь, часто карикатуры на брак скатываются в злую иронию. У Боева иначе. Он разведен, и это дает ему право смотреть на институт брака без розовых очков, но и без лишней желчи.
Его рисунки о семейных тайнах или сложностях выбора партнера напоминают скорее философские притчи. Он словно разбирает механизм человеческих отношений на винтики, показывает нам, где «подтекает масло», и предлагает улыбнуться этой несовершенной конструкции.
Полигоны вместо ватмана
Удивительно, но человек поколения 60-х, работающий с метлой, в творчестве оказался на острие технологий. Евгений променял карандаш на 3D-моделирование и компьютерную графику. И в этом есть железная логика.
Что такое 3D-моделирование, если не то же самое инженерное конструирование? Только здесь ты сам себе и физик, и прораб, и заказчик. Виртуальное пространство не ограничивает тебя сопротивлением материалов. Для Боева компьютер стал идеальным инструментом, позволяющим создавать сложные, объемные сцены, которые невозможно воплотить в металле.
Его тяга к фантастике тоже родом из профессии. Человек, учившийся строить ракеты, не может не любить Лема, Стругацких или Ефремова. Боев легко смешивает в своих сюжетах сказочные архетипы и бытовую реальность.
Мифологические существа в его работах страдают от человеческих проблем, а инопланетные гости сталкиваются с нашей бюрократией. Это отличный способ показать абсурдность нашей жизни — через взгляд «чужого», будь то пришелец или персонаж народной сказки.
Саундтрек для созерцания
Чтобы понять внутренний мир художника, иногда достаточно заглянуть в его плейлист. У Евгения он похож на машину времени. Советская эстрадная классика — Лемешев, Бунчиков, Герман — соседствует там с космическим эмбиентом Enigma и григорианскими хоралами.
Этот контраст многое объясняет. С одной стороны — ностальгия по ясности и душевности прошлого, с другой — тяга к мистическому, запредельному, вечному. Ему близок визуальный язык Тарковского и Кэмерона, он способен оценить красоту японской анимации Макото Синкая.
Вы наверняка замечали, что люди с техническим складом ума часто оказываются самыми тонкими романтиками. Боев — именно тот случай. Политика и суета ему безразличны, его религия — красота и гармония.
Космос внутри
Евгений Боев — пример того, что мы привыкли называть «соль земли». Православный, но без фанатизма, стоик, вырастивший двоих сыновей, человек, нашедший баланс между необходимостью зарабатывать на хлеб и потребностью творить.
Он напоминает нам важную истину: культурный код города формируют не только театры и музеи, но и такие вот «невидимые» люди. Мы проходим мимо человека в оранжевом жилете, даже не подозревая, что прямо сейчас он, возможно, обдумывает сюжет новой научно-фантастической саги или анализирует цветовую гамму заката.
Так что, гуляя по Воронежу, присмотритесь к чистоте улиц. Возможно, этот порядок наведен рукой человека, который знает, как устроена Вселенная, и просто решил начать гармонизацию мира с отдельного взятого двора.
Источник изображений: Евгений Боев
Больше интересного: