Сегодня сложно представить себе Новый год без сверкающей огнями пушистой ели. Кто-то каждый год покупает живую, а у кого-то искусственная. Тем не менее без ёлки (в крайнем случае сосны) Новый год — не Новый год. Этот образ кажется таким же вечным и естественным, как и сам праздник. Но на самом деле ёлка далеко не всегда была главным атрибутом Нового года и её путь был полон неожиданных поворотов, запретов и триумфальных возвращений.
Своими корнями обычай наряжать новогоднее дерево уходит в глубокую древность, к дохристианским верованиям германских племён. Для них ели и сосны, остававшиеся зелёными даже в лютые зимние морозы, были символом неумирающей природы, вечной жизни и сопротивления силам тьмы и холода. Древние германцы почитали дух леса, который, как они верили, обитал в хвойных деревьях. Чтобы умилостивить его и получить защиту в самые тёмные дни года, они украшали ели всем, чем только можно. Этот обычай был тесно связан с культом плодородия и надеждой на грядущее возрождение природы.
С распространением христианства в Северной Европе церковь долго боролась с этими «языческими» ритуалами. Но в XVI веке был найден мудрый компромисс. Согласно одной из легенд, немецкий реформатор Мартин Лютер, возвращаясь домой морозным вечером накануне Рождества, был очарован видом звёзд, сияющих сквозь ветви ёлок. Он принёс дерево домой и, желая воспроизвести эту красоту, украсил его свечами.
Так ель постепенно превратилась в рождественское дерево, а звезда на её макушке стала символом Вифлеемской звезды, указавшей путь к месту рождения Христа. Обычай наряжать ёлку на Рождество быстро распространился по Германии, а затем и по всей Европе. Самый древний и символичный вид украшений это яблоки. И дело не только в том, что они символизировали плодородие. По одной из немецких легенд, в Рождество все деревья должны были цвести и плодоносить в честь Спасителя. Поскольку зимой яблок на деревьях не было, люди вешали на ветви искусственные или настоящие плоды, «заставляя» ёлку исполнить библейское чудо.
Первая рождественская ёлка, установленная для всех желающих, зажглась в Эстонии, в городе Ревеле (ныне Таллин) в 1441 году.
В России эта традиция прижилась не сразу. Пётр I, известный своим стремлением к европеизации, указом 1699 года повелел отмечать Новый год 1 января и украшать ворота домов хвойными ветвями. Однако указ касался в основном улиц и питейных заведений, а не домашнего уюта, и после смерти императора о нём практически забыли.
Настоящую моду на рождественскую ёлку ввела в XIX веке супруга Николая I, императрица Александра Фёдоровна, урождённая немецкая принцесса. Сначала обычай укоренился при дворе, а затем его переняла столичная аристократия. К концу XIX века рождественская ёлка с подарками, свечами и весёлым гуляньем стала неотъемлемой частью зимних праздников для миллионов семей по всей империи, символом домашнего очага, детского счастья и чуда.
Но после Октябрьской революции 1917 года для рождественской ёлки, как и для многих других дореволюционных традиций, наступили трудные времена. Новая власть объявила войну «буржуазным и религиозным предрассудкам». В 1929 году рождественские праздники были официально отменены, а празднование Рождества вовсе запрещено. Ёлка, как главный атрибут этого праздника, была объявлена «религиозным пережитком», «поповским обычаем» и «символом буржуазного быта». На несколько лет зелёная красавица практически исчезла из жизни советских людей.
Но народная любовь оказалась сильнее идеологических установок. Люди тайком продолжали приносить в дом небольшие ёлочки, рискуя быть замеченными. Понимая, что искоренить традицию силой не получается, и стремясь заручиться поддержкой населения, советское правительство решило не бороться с привычным символом, а перехватить инициативу и дать ему новое, советское содержание.
Кульминацией этого поворота стала статья видного партийного деятеля Павла Постышева, опубликованная в газете «Правда» 28 декабря 1935 года. Под заголовком «Давайте организуем к Новому году детям хорошую ёлку!» он призывал покончить с «неправильным осуждением» ёлки и устроить для советских детей весёлые новогодние праздники. Этот призыв был с восторгом подхвачен.
Уже через два дня по всей стране началась массовая продажа ёлок и ёлочных украшений. Но это была уже не рождественская, а новогодняя ёлка. Она лишилась религиозной символики и Вифлеемская звезда на макушке была заменена на красную пятиконечную. В 1935 году Красная Армия была одним из главных символов государства. Кремлёвские звёзды уже сияли над башнями, и логично было увенчать главное дерево страны таким же знаком. Так Вифлеемская звезда была не просто заменена, а вытеснена мощным идеологическим символом.
До революции ёлочные игрушки были в основном немецкого производства и изображали библейские сюжеты. В СССР потребовались новые символы. Первую партию стеклянных шаров с советской символикой (серпы, молоты, звезды) выпустили в 1937 году на заводе в Клину. Но настоящий бум случился, когда в моду вошли игрушки-«початки», в разгар кампании по освоению кукурузы.
Ёлка не просто вернулась, а стала «главной ёлкой страны», от есть центральным символом нового, советского праздника. Она олицетворяла уже не вечную жизнь природы и не религиозное чудо, а радость, светлое будущее и счастливое детство. С тех пор и по сей день новогодняя ель продолжает сиять огнями, объединяя поколения и оставаясь неизменным источником радости, надежды и веры в чудо, пройдя через века, запреты и удивительные превращения.
Читай в Телеграме, подписывайся на МАХ, ниже ещё кое-что интересное: