В домашней библиотеке моих родителей есть старенькая книга, выпущенная советским издательством, — «Сказки» М.Е. Салтыкова-Щедрина. В детстве её обложка мне казалась очень зловещей: на коричневом фоне был изображен с огромной рыбьей головой на плечах чиновник в зелёном мундире. На эту картинку смотреть было жутко, как впрочем и на анимацию Cоюзмультфильма по сказке «Премудрый пескарь» (1979 г.) и по сатирическому роману «История одного города» (1991 г.). Эти иллюстрации до сих пор продолжают мне внушать самые безрадостные мысли.
Творчество Салтыкова-Щедрина, думаю, для многих овеяно чем-то пугающим, хмурым и безнадежным. Однако в равной степени оно пронизано глубокой правдой, завораживающей и впечатляющей до глубины души. Литературное наследие великого сатирика самобытно, многогранно и при этом монолитно: от него невозможно что-то отколоть и убрать. У Салтыкова-Щедрина своя эстетика, свой стиль, свой уникальный и неподражаемый художественный мир. Кажется, что категоричный и бескомпромиссный писатель, каким он был в жизни, даже сегодня не даёт нам права как-то по-своему интерпретировать его творчество: всё, что важно для понимания, уже находится в его текстах, и не нужно ничего додумывать, ничего добавлять от себя. Салтыков-Щедрин может быть только таким, каким он сам себя хотел видеть, и никаким больше.
Думаю, в Рязанском театре юного зрителя это учитывали, когда готовили спектакль «Господа Головлёвы. Маменька» по пьесе Ярославы Пулинович. Современный писатель перевела одноименный роман на язык драматургии. По моему мнению, эта постановка как раз из тех, что становятся визитной карточной театра. Она представляет собой гармоничное и целостное сценическое явление: очень сложно по отдельности анализировать сценографию, актерское исполнение, режиссерские решения, литературную основу. Все составляющие спектакля работают в ансамбле, создают свой ритм и атмосферу. Я бы охарактеризовала данную постановку словами А.С. Пушкина — «соразмерность и сообразность». Эти два ключевых момента не только вывели спектакль на уровень высокого театрального качества, но и позволили показать на сцене именно Салтыкова-Щедрина: мрачных дух, острую правду и неповторимый стиль его творчества.
Но если всё же говорить о чём-то конкретном, то хочется особо отметить исполнение роли Арины Петровны Головлёвой актрисой театра Мариной Заланской. За главную роль в этом спектакле Марина Заланская получило множество хвалебных отзывов в СМИ, а также удостоилась профессионального признания (приз за лучшую женскую роль на I Всероссийском фестивале театров юного зрителя «Современная пьеса для детей и юношества» в 2020 году). Мало сказать, что это заслужено. Зрители два с половиной часа наблюдают удивительную эволюцию героини пьесы: от испуганной и растерянной перед неведомой жизнью в браке молодой женщины до властной и алчной помещицы. Марина Заланская играла так, что мне впервые пришла в голову следующая мысль: «Если бы я так играла, то я бы умерла после спектакля от истощения эмоциональных сил».
Известно, что роман «Господа Головлёвы» имеет автобиографические черты: мать Салтыкова-Щедрина, которую он не любил с детства, стала прообразом Арины Петровны. Её знали как жестокую и необразованную крепостницу, скрягу, но при этом очень деловитую и хваткую женщину. Арину Петровну Головлёву писатель наделил теми же чертами натуры, которые были присущи его матери. Однако, в отличие от романа, спектакль заставил меня проникнуться сочувствием к главной героине. Я подумала: а как повела бы себя любая другая женщина, окажись она в тех же жизненных обстоятельствах, что и Арина Петровна? Совсем молодую девушку буквально выпихнули замуж за человека намного старше её — безвольного, легкомысленного, глуповатого транжиру. И вот она без поддержки, без образования должна на себе тащить и четверых своих детей, и мужа, а потом ещё и всех внуков.
В сцене свадебного торжества актриса Марина Заланская сыграла одним только лицом оторопь, полную отчаяния и непонимания всего происходящего: резко опущенные уголки губ и распахнутые от недоумения глаза. Затем мы видим, как Арину Петровну охватывает страх и осознание того, что, кроме как на саму себя, ей положиться не на кого: дворовые воруют, все хозяйственные дела заброшены, а муж занят лишь графоманством. Преодолевая свой страх, молодая жена берёт всё в свои руки: теперь взгляд её становится более уверенным, походка грубой, но целеустремленной, команды короткими и резкими. Она отправляется из дома на позднем сроке беременности в дальнюю дорогу по делам, рискуя здоровьем и даже жизнью, вступает в торги наравне с опытными в этом вопросе мужчинами, контролирует всю прибыль и расходы имения. Её нрав ожесточается.
Нельзя сказать, что в начале своей семейной жизни Арина Петровна была кисейной барышней, нежным и хрупким созданием, а потом резко стала грубой женщиной-командиршей. Большая заслуга Марины Заланской в том, что она психологически точно продемонстрировала плавный переход от безвольной девушки к конкретному масштабному характеру, сложившемуся волей обстоятельств. Арина Петровна вошла в брак, как пустой сосуд (на своей свадьбе она больше похожа на куклу, а не на человека), — чем жизнь её наполнила, тем она и стала.
При этом дети, которые должны были бы смягчить её сердце, не смогли пробудить в ней материнские чувства. Марина Заланская отыгрывает ощущение даже некой брезгливости своей героини по отношению к детям: при одном только взгляде на них Арина Петровна каждый раз замирает с недоуменным выражением лица, будто спрашивает: откуда они и что тут делают? Словно никак не может привыкнуть к тому, что она — мать. Арина Петровна не любит ни одного своего ребёнка. Её нелюбовь рушит жизни всех детей. В этом случае для госпожи Головлёвой сложно придумать оправдания: да, обстоятельства жизни сложились не самым лучшим для неё образом, но детей своих она была обязана любить, это было в её силах. Однако Арина Петровна делать этого не стала, что повлекло за собой череду всех самых страшных событий, которые только могут произойти в семье.
Постарев, получив несколько страшных ударов судьбы, Головлёва становится чуть менее категоричной, чуть более внимательной к своему окружению. К внукам она уже относится лучше, чем к детям, а Петра, сына Порфирия (Иудушки), вроде как и любит. Марина Заланская показала на сцене жалкое состояние престарелой женщины: Арина Петровна уже не на вершине своей власти, хоть окружающие по привычке её побаиваются, но при этом иногда посмеиваются, а она чувствует угасание собственных сил, поэтому робко хочет прибиться к кому-нибудь, чтобы почувствовать доброту и заботу. Она не глупая и знает, что искренних чувств в свой адрес не заслуживает, но, может, хоть обещанием наследства, хоть деньгами купит ощущение настоящей семьи. Из всех детей и внуков она выбирает в качестве своей надежды на беспечную старость лицемерного, жадного и безжалостного сына Порфирия. Она чувствовала в Порфирии что-то нехорошее ещё в его раннем детстве, но так как Арина Петровна не знала характеры своих детей, их склонности и способности, то с выбором жесткого ошиблась.
Актриса Марина Заланская на протяжении всего спектакля развивает чувство постепенной осознанности в своей героине: если вначале Арина Петровна с абсолютно пустыми глазами, то ближе к концу её взгляд становится драматичными, а интонации полными раскаяния и сожаления о погубленной ею семье. В финале спектакля чувствуешь острую душевную боль от игры актрисы: её госпожа Головлёва вызывает и осуждение, и жалость одновременно. На освещенную мертвецки-серым светом телегу, на которой разместилось всё почившее семейство Головлёвых, кроме Порфирия, устраивается и Арина Петровна: она рада всех видеть, она впервые чувствует себя в кругу близких.
В унисон своему содержанию спектакль окрашен в самые мрачные тона, в цвета щедринской прозы. Сильная постановка под стать мощному литературному таланту гениального писателя. Нет здесь места ни мерцающему вдалеке свету надежды, ни жизнеутверждающим обещаниям. Постановка Рязанского театра юного зрителя безжалостна к своей публике,как, собственно, безжалостен и Салтыков-Щедрин: мы смотримся в чистое зеркало его творчества, в котором отражается полный самых жестоких и безобразных явлений наш мир, который мы создали сами.