Есть мнение, что основания подозревать причастность сверхновых к периодически потрясавшим биосферу вымираниям отсутствуют. Это мнение высказывалось мною в одной из предыдущих публикаций. И не все читатели оказались со мной согласны. Вот же, например, вымирание в девонском периоде. Не тогда ли лишайники и плесень приобрели навыки защиты от радиации, путём увеличения производства меланина?
...Прав, между тем, я. Потому что ставка беспроигрышная. Просто, на данном этапе ни одно из вымираний в многотрудной истории планеты не удалось уверенно связать с некой катастрофой.
Чтобы осознать вышеупомянутый факт, достаточно вспомнить известнейшее из великих вымираний – мел-палегеновое. Следы грандиозного импакта, совпавшего с вымиранием динозавров по срокам, обнаружены десятилетия назад. Но вопрос о причинах буквального переформатирования биосферы до сих пор открыт и закрываться не собирается. Ибо связь между образованием Чикшулубского кратера и вымиранием совершенно не очевидна. Более того, никто пока не высказал здравых идей, как одно может быть связано с другим хотя бы теоретически.
И вот здесь мы подходим к нетривиальному моменту: почему связь между падением астероида и гибелью динозавров вызывает обоснованные сомнения? В предыдущих моих статьях на ему вымирания в мелу-палегене много раз подчеркивается, что астероид был просто мал, – Земле прилетало и покрупнее, если бы от такого вымирали, то кто вообще жил бы? Но суть в данном случае не в масштабе. Астероид был достаточно велик, чтобы вызвать массовую гибель животных в масштабах континента прямо, и затем – уже в масштабах планеты – опосредовано, – как результат краткосрочного изменения климата… Более крупный убил бы больше, однако, не в этом же суть. Суть в том, что массовая гибель животных в результате катастрофы и вымирание – просто из разных сказок.
Сомнения в причастности Чикшулубского астероида подпитываются в тем, что во всех прочих случаях грандиозных импактов, о которых известно точно (надо помнить, кто импактная природа кратера Шива и кратера на Земле Уилкса не доказана, а сами они не датированы), биосфера переживала данные события без каких-либо последствий… Но как же «без последствий», если цунами, если ударная волна, если взлетевший в стратосферу пепел вызывает «ядерную зиму» (не доказано)? Поражающих факторов можно придумать много и красочно их описать, однако, все они только «поражающие», – приведут лишь к массовой гибели животных.
Последствия же зооэкстерминатуса можно, не теоретизируя, наблюдать непосредственно на примере последствий многолетних засух или необычно суровых зим. Популяции сократятся в 10-20 раз (для позвоночных, для беспозвоночных в сотни тысяч раз). Выживут лишь самые приспособленные виды. То есть, – это обязательное следствие высокой приспособленности, – виды процветающие, массовые. Как только ситуация нормализуется, они быстро восстановят численность… Редкие виды, да, могут исчезнуть целиком… Но мы бы об их существовании и так никогда бы не узнали. Средствами палеонтологии.
Вписаться в палеонтологическую летопись, вообще, мало шансов. И вероятность образования фоссилии пропорциональна численности представителей вида. Если уж мы кого-то откопали, значит, скорее всего, некогда таких тварей было пруд-пруди и процветали они самым возмутительным образом.
...С другой стороны, катастрофа может уничтожить и процветающие виды. Но тут возникает вопрос: если б не метеорит, они б вечно жили? Нет. За миллион лет, минимум, на треть видовой состав сменяется естественным порядком. Как следствие, палеонтологи предпочитают подсчитывать не виды, а роды… Миллион же лет – нормальное разрешение для палеозоя и мезозоя. Потом, конечно, датировки становятся всё точнее, в плоть до того, что во второй половине четвертичного периода становятся различимы отдельные оледенения. В плейстоцене, конечно, счёт уже менее, чем на века, идёт, но… После катастроф экосистемы восстанавливаются за годы или десятилетия.
Проще говоря, последствия катастроф мы не видим, потому что с разрешением в сотни тысяч лет – даже в десятки тысяч лет – не можем. Не хватает частоты кадров. Биосфера успевает залечить раны, пока палеонтология моргнёт.
...Вымирание же – это другое. Оно, скорее, представляет собой «революцию». Процветавшие ранее или господствовавшие ранее крупные таксоны, – семейства и отряды, – теряют свои позиции, исчезают, или же становятся малочисленными, что в 99% случаев от вымирания не отличимо. Оставшийся процент приходится на латимерию.
По логике, революции – смены господства – должны иметь причины экологические. Но тут тоже всё безрадостно, ибо палеоэкология пребывает в зачаточном состоянии. Если уж образ жизни тираннозавра (все же любят тираннозавров?) остаётся дискуссионным, нет смысла строить гипотезы, какие именно изменения отношений с другими видами могли рексов погубить.
Что же касается вымирания в девоне, то достаточно сказать о его предположительной длительности: от 3 до 25 миллионов лет. Внутри данного отрезка, впрочем, выделяются отдельные «события» – числом до семи. То есть, не то чтобы об известной, но и просто о некой общей причине тут не может быть речи. Как, собственно, трудно говорить и о «катастрофе». Скорее о том, что на протяжении последней четверти периода живой мир Земли достаточно сильно изменился…
Особенно на суше. За время вымирания она покрылась лесами. И, кстати, да, – именно тогда появились лишайники. Так что, казалось бы…
Дело в том, что пока суша – и реки – ударными темпами населялись, в море творилось что-то странное. Палеонтологическая летопись сохранила следы неисчислимого множества грандиозных заморов, – гибели жабродышащих организмов от недостатка кислорода. Масштаб экоцидов был так велик, что именно тогда, в результате захоронения морских органических остатков в бескислородной среде образовались крупнейшие месторождения нефти… Поскольку же вымирание было рекордно долгим, по адаптациям животных можно предположить, что вода стала не только бедной кислородом, но и мутной…
Теоретически, кризис в море мог быть связан с заселением суши, а значит выносом из рек на мелководья (заселены оставались ещё только они) массы органики, с переработкой которой морские редуценты не справлялись. Но это – не факт.
Если же о фактах, то самым интересным можно считать тот, что в результате девонского вымирания так, собственно, никто и не вымер. Ну, почти. Жертвами считаются панцирные рыбы, до данного события процветавшие, а затем исчезающие полностью. Сильно меньше становится в океане и прочих ранних вариантов хордовых. Хотя то и другое исчерпывающе может быть объяснено и без вымирания, – лишь конкуренцией со стороны рыб более прогрессивных.
Среди прочих пострадавших упоминаются трилобиты, вымиравшие до, и продолжившие вымирать после девона. И плеченогие, так и не вымершие до сих пор, но сильно сдавшие именно во второй половине периода.
Что, опять-таки, может быть объяснено конкуренцией с двустворчатыми, именно в этот момент наколдовавшими себе сифон.
...Сверхновая, может, и была. Но к безобразиям в море она точно отношения не имела. На суше же последствия лучевого удара заметить, как отмечалось выше, средств нет.