Антонина Семеновна, или просто тетя Тоня для своих, протирала руки о цветастый передник и с тревогой поглядывала на часы. Семь вечера. Кристиночка опять задерживается. Ужин остывал на плите, а в груди у Антонины неприятно ныло. Не то чтобы она волновалась, что с племянницей что-то случилось. Нет. Она просто... ждала. Как ждут только самого родного человека.
Кристина, дочка ее покойной сестры, приехала в столицу полгода назад. Приехала «покорять». Из маленького провинциального городка, с одним чемоданом, где лежали пара простеньких кофточек и старые джинсы, и с огромными, наивными глазами. Антонина, которой своих детей бог не дал, приняла племянницу как родную.
— Тетечка Тонечка, спасибо вам! Я вам так благодарна! Я все-все по дому делать буду! Я вас не стесню! — щебетала Кристина в первый вечер, осматривая уютно обставленную двухкомнатную «хрущевку» Антонины.
— Да что ты, Крис, не стеснишь, конечно. Своя же кровь. Живи, обживайся. А там и работу найдем, — улыбалась Антонина, и сердце ее таяло. Вот она, дочка, о которой она всегда мечтала.
Антонина работала главным специалистом в небольшой, но стабильной проектной конторе. Зарплата была неплохая. На жизнь и даже на «отложить» хватало. Квартира своя, от родителей. Живи да радуйся. Но было одиноко. И вот, с появлением Кристины, жизнь словно обрела новый смысл.
Первый месяц был похож на медовый. Кристина и правда старалась: мыла посуду, бегала в магазин, и каждый вечер они пили чай с плюшками, обсуждая, как прошел день. Антонина с ног сбилась, чтобы «пристроить» девчонку.
— Ей же на собеседования ходить надо! А в чем? — сетовала она своей единственной подруге Людмиле из бухгалтерии. — В джинсах этих ее потертых?
И Антонина, не раздумывая, сняла из банка приличную сумму. Купила Кристине два деловых костюма, приличные туфли, сумку. И даже на курсы компьютерные записала, чтобы резюме посолиднее выглядело.
— Тетя Тоня, да я не знаю, как вас благодарить! Я вам все-все верну! С первой же зарплаты! — Кристина крутилась перед зеркалом в новом брючном костюме, и глаза ее сияли.
Антонина только отмахивалась.
— Носи на здоровье. Главное, чтобы толк был.
***
Толк, однако, не спешил появляться. Куда бы Кристина ни ходила, везде получала отказ. «Опыта нет», «Мы вам перезвоним». Через два месяца племянница скисла.
— Никому я тут не нужна, — хлюпала она носом за ужином. — Уеду обратно в свой Мухославск.
Тут-то Антонина и совершила то, о чем потом сильно жалела . Она не просто «пригрела». Пошла на ковер к своему начальнику, Михаилу Петровичу, человеку старому и доброму.
— Петрович, ну войдите в положение. Девчонка толковая, схватывает на лету. Просто... опыта нет. Возьмите ее к нам, в архив, хотя бы бумажки перебирать. Я за ней присмотрю, всему научу. — почти умоляла она.
Петрович, который уважал Антонину за ее многолетний труд, сдался.
— Эх, Антонина Семеновна... Родня — это святое, понимаю. Но спрос будет как с неродной, учтите.
Кристину взяли на испытательный срок. На самую маленькую зарплату, но все же. Радости племянницы не было предела. Первые недели она летала как на крыльях, носила тете Тоне кофе и заглядывала в глаза.
— Тетя, я так стараюсь! Я вас не подведу!
И не подводила. Кристина действительно оказалась шустрой. Быстро вникла в дела, освоила программу, и через три месяца ее даже похвалили на планерке. А потом... потом в их отдел пришел новый замначальника. Артем.
Молодой, «перспективный», на дорогой служебной машине, в костюме с иголочки. Он сразу обратил внимание на хорошенькую и услужливую Кристину.
Антонина не сразу заметила перемену. Ну да, Кристина стала чаще задерживаться «по работе». Ну да, перестала мыть за собой чашку. Ну, стала чаще сидеть в телефоне, а не болтать с тетей.
— Устает, — оправдывала ее Антонина перед подругой Людмилой. — Работа, плюс Артем этот... у них вроде как серьезно.
— Смотри, Тоня, — качала головой опытная Людмила. — Как бы этот Артем ей голову не вскружил. Слишком быстро она у вас «взлетела». Забыла, как в твоих туфлях на собеседования бегала.
— Да ну тебя, Люда! Завидуешь! — отмахивалась Антонина, а у самой на душе скребли кошки.
Первый звоночек прозвенел, когда Антонина попросила Кристину купить по дороге домой хлеба и молока.
— Ой, теть, мне некогда, — донеслось из трубки. — Мы с Артемом в ресторан едем. Сама купи.
Антонина тогда опешила. Не «не могу», не «извини», а просто — «сама купи».
Потом Кристина перестала есть дома.
— Что у нас на ужин? Опять твои котлеты? Тетя, ну это же прошлый век. Мы с Артемом суши заказали.
Холодильник, который Антонина всегда забивала под завязку, теперь интересовал Кристину только на предмет наличия минералки «без газа». Про «вернуть долг» за одежду и курсы речь уже, конечно, не шла. Более того, Кристина начала делать замечания.
— Тетя, ну что у тебя за шторы? Бабушкин вариант. Пора бы уже ремонт сделать.
— Крис, так я же делала несколько лет назад…
— Ну, не знаю. Артем говорит, что обстановка очень влияет на энергетику. У меня из-за этого вечный упадок сил.
Антонина только вздыхала. Она чувствовала, как «доченька» ускользает. Как между ними вырастает стена из дорогих сумок, модных словечек и холодного безразличия. Кристина больше не говорила «спасибо». Она вообще разучилась говорить это слово. Она начала считать, что ей все должны. Просто по факту ее существования.
***
Так вышло и с отпуском. Антонина все лето копила на поездку в Кисловодск, в санаторий. Подлечить суставы.
— Тетя, ты едешь в этот... Кисловодск? Серьезно? — Кристина брезгливо сморщила носик. — А мы с Артемом на Бали летим. Вот, смотри, какой отель.
И она сунула под нос тете телефон с картинками бунгало над лазурной водой. Антонина промолчала. А через неделю Кристина заявила:
— Тетя, мне тут на путевку немного не хватает. Артем свою часть оплатил, а я... ну, я платье новое купила. Добавишь мне тысяч пятьдесят?
У Антонины от такой наглости перехватило дыхание.
— Кристина, милая... А у меня нет. Я же в санаторий...
— Ой, ну опять этот твой санаторий! — фыркнула племянница. — Ну те-е-еть Тонь. У меня тут отношения! Ты что, не хочешь, чтобы я жизнь свою устроила? Ну я тебе отдам! Накоплю и отдам…
Антонина тогда не выдержала.
— Жалко, Кристина, не денег. Жалко, что человека в тебе не осталось.
— Ах, вот ты как! — Кристина вспыхнула. — Ясно. Просто завидуешь! Что я молодая, красивая, и у меня все впереди! А ты...
Она не договорила. Схватила сумку и уехала «к Артему». Антонина проплакала всю ночь. А утром Кристина вернулась. Как ни в чем не бывало.
— Ладно, теть, проехали. Так что, насчет денег?
И Антонина... сдалась. Сняла со со счета деньги. «На, — сказала глухо. — Отдыхай».
Ей казалось, что если она откажет, то потеряет ее навсегда.
***
Роковой день, расставивший все по местам, наступил перед Новым годом. У них в конторе был большой корпоратив. Сняли хороший ресторан в центре. Все готовились, шушукались, выбирали наряды.
Кристина, которая теперь числилась «помощником заместителя начальника», то есть Артема, тоже суетилась.
— Тетя, мне нужно платье. Такое, чтобы все ахнули! — заявила она за две недели. — Артем сказал, я должна выглядеть «на уровне».
Антонина только кивнула. Она уже ничему не удивлялась. Она просто плыла по течению этого абсурда.
— У меня есть премия. Тринадцатая. Возьми, — она протянула ей карточку.
— Всю? — удивилась Кристина.
— Всю, — махнула рукой Антонина. — Мне-то что. Я прошлогоднее надену. Все равно никто не помнит.
...Ресторан сиял огнями. Шампанское лилось рекой. Артем произносил тосты. Кристина, в шикарном, блестящем платье, сидела рядом с ним, и рядом с Петровичем. Она была звездой. Она смеялась, кокетничала, и ни разу, ни единого раза, не посмотрела в сторону столика у колонны, где сидела Антонина со своей подругой Людмилой и другими «ветеранами» конторы.
— Звезда твоя племяшка, — хмыкнула Людмила, провожая Кристину взглядом. — Прямо принцесса Диана.
— Пусть порадуется, — тускло улыбнулась Антонина. Ей было не по себе. Словно она была на этом празднике лишней.
Ближе к десяти вечера она пошла в дамскую комнату. Когда она мыла руки, дверь приоткрылась, и в коридорчике перед зеркалами послышались голоса, один из них был Кристинин.
— Крис, ты сегодня огонь! А Артем-то как на тебя смотрит!
— Да уж, стараюсь, — лениво протянула Кристина, подкрашивая губы.
— А эта, твоя... ну... тетка... Антонина Семеновна. Что она такая кислая сидит?
Антонина замерла у кабинки, боясь дышать.
— Ой, да не обращай внимания, — громко сказала Кристина, явно не стесняясь. — Она мне просто завидует.
— Завидует?
— Ну, а то! Я же взлетела! У меня Артем, скоро повышение, может, и квартиру свою купим. А она? Она так и сидит в своем болоте, в этом архиве пыльном. И будет сидеть до пенсии в своей «хрущевке» с бабкинскими шторами.
— Крис, ну она же тебе помогла...
— Помогла? А что не должна была помочь? Мы же родня! Не на улице же мне было помирать? Я ей, можно сказать, жизнь скрасила, а то сидела бы там одна, куковала. Так что это она мне еще должна, «спасибо» говорить, за компанию.
Сердце Антонины забилось чаще. Это был не просто плевок. Это был контрольный выстрел. Все оправдания, которые она так долго выстраивала в своей голове — «молодая», «устала», «влюбилась» — рухнули, как карточный домик.
Она тихо вышла из туалета. Кристина, увидев ее, даже не смутилась. Лишь дернула плечиком: «А, это ты, теть. А мы тут...»
— Я домой, Кристина, — твердо сказала Антонина, глядя не на нее, а куда-то сквозь нее. — Что-то мне нехорошо.
Она ушла, не попрощавшись.
***
Кристина вернулась под утро. Веселая, пьяненькая.
— Ой, теть, а ты чего не спишь? Такой корпоратив был! Огонь! Ты зря ушла!
Антонина сидела на кухне в том же платье. Она ждала.
— Кристина. Сядь.
— Ой, что за допросы...
— Сядь, я сказала. — Голос Антонины был ровным и жестким, таких нот Кристина никогда раньше не слышала. Племянница удивленно моргнула и плюхнулась на стул.
— Кристина, ты взрослая девочка. Ты «взлетела». — Антонина произнесла это слово с ледяным сарказмом. — У тебя карьера, жених, большие планы. Пора тебе жить самостоятельно.
— В смысле? — не поняла Кристина.
— В прямом. Я даю тебе неделю, чтобы ты нашла себе жилье и съехала.
Кристину как холодной водой окатило.
— Ты... ты что, меня выгоняешь?! Ты с ума сошла? Куда я пойду?
— Куда хочешь, Кристин. Можешь к Артему. Можете снять квартиру. Ты же не в «болоте» сидишь, зарплата у тебя хорошая.
— Да как ты смеешь! Я... я всем расскажу! Петровичу расскажу! Что ты меня, родную кровь, на улицу выставляешь!
— Рассказывай, — спокойно ответила Антонина. — А я расскажу, как «родная кровь» за моей спиной меня грязью поливает. Как деньги тянет. Как забыла, что такое благодарность в тот самый день, как Артема своего встретила.
Кристина побагровела. Она поняла, что тетя все слышала.
— Ах ты... Ты... Да ты просто завидуешь! Завидуешь! — закричала она, повторяя свои же слова.
— Нет, Кристина, — Антонина встала. — Я тебе не завидую. Я тебя жалею. Собирай вещи. Неделя. И на работе, будь добра, веди себя так, будто мы не знакомы.
Она ушла в свою комнату и впервые за полгода заперла дверь на ключ.
***
Кристина съехала через три дня. Молча, хлопнув дверью. На работе поползли слухи, и через некоторое время она написала заявление «по собственному». Артем, видимо, решил, что скандальная родственница ему в биографии не нужна, и быстро нашел ей замену.
Антонине было тяжело. Первое время она ходила по пустой квартире и плакала. Ей было жаль не Кристину. Ей было жаль ту веру в людей, которую в ней убила родная племянница. Но потом... потом стало легче. На счету в банке снова стали копиться деньги. На Кисловодск.
Иногда доброта должна быть с кулаками. А «блюдечко с голубой каемочкой» имеет свойство очень быстро заканчиваться. Жизнь — она такая. Она учит. Иногда больно, зато очень доходчиво.
---
Автор: Анна Извекова