Дверь приглашающе распахнулась. Я подошла ближе, прикоснулась к круглым, почерневшим от времени железным заклепкам и шагнула внутрь. Высокие арочные своды смыкались посреди потолка просторной залы. Фрески на стенах местами истерлись, местами проявились более яркими красками – охра, киноварь, лазурь. Дом Франческо Марко Датини.
Под стеклом стеллажей вдоль стен – страницы, исписанные мелким, убористым почерком.
Сто пятьдесят тысяч писем.
Жизнь средневекового человека, записанная день за днем, сделка за сделкой, вздох за вздохом.
Франческо родился в Прато около 1335 года в семье, которую чума забрала в 1348 году, когда мальчику едва исполнилось тринадцать. Сирота без гроша отправился в Авиньон – туда, где папский двор превратил провансальский город в котел торговли и амбиций. Там он учился тому, что станет смыслом его жизни: считать, торговать, умножать.
Тридцать лет в Авиньоне научили его всему. Он торговал шёлком и специями, картинами и рукописями. К сорока годам Франческо вернулся в Прато состоятельным человеком.
В 1376 году он женился на шестнадцатилетней Маргарите Бандини. Ему было уже сорок один, ей – почти ребенок. Но их переписка – а сохранилось более двухсот пятидесяти писем от Маргариты – открывает удивительную историю. Пока Франческо метался между Прато, Пизой, Флоренцией и Генуей, выстраивая свою торговую империю, Маргарита вела хозяйство, управляла слугами, принимала решения.
Детей у них не было – это была тихая боль, о которой почти не говорили вслух, но которая сквозит между строк.
Франческо Датини создал нечто невероятное для XIV века – настоящую транснациональную компанию с филиалами в Авиньоне, Барселоне, Валенсии, Пизе, Флоренции, Генуе. Он изобретал, экспериментировал: вводил двойную бухгалтерию, использовал векселя, страховал грузы. На каждом письме, на каждом документе, в начале каждой бухгалтерской книги он ставил один и тот же заголовок: «In nome di Dio e di guadagno» – «Во имя Бога и прибыли». В этой формуле весь он – благочестивый, щедрый и расчётливый.
Когда в августе 1410 года Франческо умер, он завещал всё своё состояние созданному им приюту для бедных – Ceppo dei Poveri, который работает в Прато до сих пор. Но главное наследство – это его архив. Те самые сто пятьдесят тысяч документов, бережно сохранённые в его палаццо. Историки называют их «голосом Средневековья». Здесь счета за перец и бархат соседствуют с размышлениями о смерти, деловые контракты – с нежными строками жене.
Я стою в этом доме, где фрески помнят его шаги, и понимаю: Франческо Датини дал нам невозможное – возможность прикоснуться к живому человеку через шесть веков. Не к легенде, не к символу, а к тому, кто боялся, любил, считал деньги и молился, кто строил империю и мучился совестью.
Его почерк на пожелтевших страницах всё такой же аккуратный. Будто он только что отложил перо.