Использовать эпистолярный жанр для передачи зрителю представления о выставочном проекте, равносильно попытке утолить голод только лишь просмотром иллюстраций в поваренной книге. Конечно же, выставку надо видеть «вживую». Видимо, это имел в виду русский и советский скульптор, график, педагог, академик АХ СССР Сергей Тимофеевич Конёнков (1874 – 1971 гг.), говоря: «… Как ценен молчаливый разговор и наедине с самим собой, когда полотна и статуи оживают в сердце. Надо только не закрывать перед собой двери в храм красоты, не обкрадывать себя, а постоянно тренировать свой вкус, так же, как и мускулы».
Но всё же на выставках случаются моменты, достойные описания. Об одном из них и пойдёт речь.
Рекогносцировка такова – в Волжском городском выставочном имени Г.В. Черноскутова открылась выставка «Портрет на фоне эпохи», посвящённая 100-летию со дня рождения заслуженного художника России, живописца Виктора Яковлевича Литвинова (1925 – 1999 гг.). Выставочный проект примечателен тем, что помимо произведений художника – жемчужин соцреалистического культурного наследия города Волжского, авторы экспозиции постарались представить личность самого мастера. Здесь можно увидеть артефакты и документы из личного архива В.Я. Литвинова, ретроспективную галерею фотопортретов, сделанных на протяжении всей жизни художника. Неизбалованный мультимедийными «штучками» провинциальный зритель сможет взглянуть на творца «глазами» искусственного интеллекта – специально созданная, обученная на творческом наследии художника нейро-сетевая модель сгенерировала портрет В.Я. Литвинова на фоне главных героев и тем его полотен. С помощью QR-кодов у посетителей есть возможность прослушать аудио записи фрагментов писем из архива семьи Литвиновых…
Одно из писем заслуживает особого внимания. Это письмо жены художника Анны Георгиевны Литвиновой, написанное мужу в 1977 году, которое приоткрывает завесу над непубличной стороной жизни живописца.
В представлении многих художник – это некий «небожитель» со «странностями», над которым порхает прекрасная виртуальная «Муза». Сидит данный персонаж дни и ночи напролёт где-нибудь на чердаке в своей мастерской, оторванный от мирской жизни, и занимается самовыражением к собственному удовольствию. Ну точно, как сказочный Карлсон. Ему неведомы «ужасы» наёмного труда, страдания от соблюдения рабочего графика, груза ответственности за сделанное. Да и на мозги никто не «капает» – не житье, а масленица!
Но, в реальной жизни всё несколько иначе. И «Муза» всё время куда-то норовит «упорхать», и напряжение от работы над художественным образом частенько вгоняет в депрессию, а то и приводит к нервному срыву. Про «творческий серпентарий» и взаимоотношения с заказчиком вообще отдельный разговор. А что касается ответственности, то, пожалуй, лучше всех на этот счёт высказался американский сценарист и теоретик искусства Роберт Макки: «В своей частной жизни художник может лгать другим и даже самому себе, но, занимаясь творчеством, он говорит правду; а в мире полном лжи и лжецов, честное произведение искусства всегда является актом социальной ответственности».
Потому, суммируя вышесказанное, и нет ничего удивительного в услышанной много раз и неоднократно повторяемой разными художниками сентенции: «Не могу больше… Всё бросаю! Ухожу в дворники!»
Выдержать такое «бытие» в одиночку не каждому дано. Художник-иллюстратор, член Союза художников России Ольга Ионайтис в интервью изданию «Вечерняя Москва» данное обстоятельство прокомментировала следующим образом: «Скажу вам по секрету: любой художник, даже самый состоявшийся, всегда не уверен в себе. Это такая составляющая, необходимая для творческого роста, и в ней нет ничего плохого. В большом количестве она парализует. И, чтобы преодолеть страх неудачи, нужна поддержка любящего сердца. Получается, что главное качество, необходимое для спутника жизни художника, – вера в его талант, неважно, о мужчинах мы говорим или о женщинах. С верой жить легко, даже с художником».
Отечественная история изобразительного искусства знает немало примеров подтверждения сказанному – Илья Репин и Наталья Нордман, Пётр Кончаловский и Ольга Сурикова, Архип Куинджи и Вера Кетчерджи-Шаповалова, Михаил Врубель и Надежда Забела, Борис Кустодиев и Юлия Прошинская… и многие, многие другие пары.
Удивительные и завораживающие взаимоотношения великого русского авангардиста начала XX века Павла Николаевича Филонова (1883 – 1941 гг.) и его жены Екатерины Александровны Серебряковой помогли пережить художнику тяжелейший период жизни, когда в стране развернулась борьба с «филоновщиной». В конце 1920-х годов отношение власти к Филонову резко изменилось – запретили его персональную выставку, запретили ему преподавать в академии, практически художник лишился заказов и, как следствие, средств к существованию. Но и Павел Николаевич, и его верная жена были уверены, что непонимание творчества художника – временное явление. И за авангардными картинами, за аналитическим искусством – будущее.
Полностью поддерживая мужа, Екатерина Александровна записала в своём дневнике: «Если бы он говорил не красками, пока ещё, к сожалению, недоступными массам, а человеческим языком, он явился бы тем рычагом, который перевернул бы весь мир – и наступил бы рай земной: его работой руководили страдание за человечество и желание ему добра. Как никто не может определить, что происходит в настоящее время, так никто не может проникнуть в творения Павла Николаевича, потому что они носят в себе величие и тайну данного момента. Это дело будущего; его расшифрует история».
Павел Филонов умер от голода в блокадном Ленинграде прямо за своим рабочим столом, в окружении своих картин в декабре 1941 года. Екатерина Александровна с трудом достала доски на гроб, чтобы похоронить мужа в отдельной могиле, но идти за гробом она уже не могла, родственники везли её на кладбище на санках. Она пережила своего супруга на год и умерла в той же квартире от истощения, бережно храня работы своего супруга, который до последнего продолжал творить в нечеловеческих реалиях блокады, надеясь передать их в музей.
Не будет преувеличением сказать, что жена любого художника, внёсшего вклад в мир искусства, принадлежит особой касте, созданной Богом в поддержку и утешение творца. В отличие от мифологической музы, она всегда рядом, всегда вдохновит и поддержит. Она и есть настоящая Муза. Видимо, поэтому многие художники посвящают супругам свои полотна и записывают их в соавторы своих произведений.
Несомненно, Анна Георгиевна Литвинова из означенной касты жён художников. Доказательством тому является письмо мужу, представленное на выставке «Портрет на фоне эпохи». Прослушав аудио запись письма, вы сможете в этом убедиться.
Жить рядом с человеком «настроения» сложно и трудно, но – «С верой жить легко, даже с художником».
Узнать много нового и интересного можно подписавшись на канал «Perspicillum». Приятных всем открытий!