Вера стояла в вагоне метро и смотрела в тёмное окно. Отражение — усталая женщина с потухшими глазами. Пятьдесят три года, а выглядит на все шестьдесят. Сумки в руках тяжёлые, ноги гудят. Хотелось сесть, но мест не было.
Поезд тормозил резко, её качнуло вперёд. Сумка с продуктами выпала из рук, яблоки покатились по полу вагона.
— Простите, — пробормотала она, опускаясь на корточки.
— Дайте помогу, — мужской голос прозвучал откуда-то сверху.
Вера подняла голову. Мужчина лет пятидесяти пяти собирал её яблоки. Высокий, седой, в очках. Одет просто — джинсы, куртка. Но чисто, аккуратно.
— Спасибо, — она взяла у него сумку. — Не надо было.
— Да ладно. Вам же неудобно.
Поезд остановился. Двери открылись. Мужчина вышел первым, придержал дверь.
— Вы тут выходите?
— Да, — кивнула Вера.
Они шли по платформе рядом. Вера торопилась, но он шёл в том же темпе. Молчал. На эскалаторе оказались на одной ступени.
— Далеко идти? — спросил он.
— Минут двадцать.
— С такими сумками? — он покачал головой. — Давайте донесу.
Вера растерялась.
— Не стоит. Я сама.
— Да не тяжело мне. Вон, я свободный совсем.
Она посмотрела на него внимательнее. Обычное лицо. Добрые глаза за очками. Руки чистые, без обручального кольца.
— Ну... если не трудно.
Он взял у неё одну сумку. Самую тяжёлую, с картошкой. Пошли дальше.
Шли молча минут пять. Потом он спросил:
— Вы в этом районе живёте?
— Да. Уже тридцать лет.
— А я недавно переехал. Полгода назад.
— Откуда?
— Из другого конца города. Квартиру поменял на меньшую, ближе к центру.
Вера кивнула. Разговаривать не хотелось, но молчать было неловко.
— Одна живёте? — спросил мужчина.
Вера замедлила шаг. Это уже личное.
— Простите, — он заметил её замешательство. — Не хотел лезть в душу. Просто разговорился.
— Одна, — сказала она коротко.
— Понятно.
Дошли до её дома. Она остановилась у подъезда.
— Спасибо большое. Я дальше сама.
Он отдал ей сумку.
— Пожалуйста. Меня, кстати, Виктор зовут.
— Вера.
— Очень приятно. — Он помолчал, потом добавил: — Вера, можно я провожу вас до квартиры? Сумки тяжёлые.
— Не надо, правда.
— Ну хорошо. Тогда до свидания.
Он развернулся и пошёл обратно. Вера смотрела ему вслед. Странный какой-то. Помог, проводил, ушёл. Обычно мужики помогают и сразу начинают номер телефона выпрашивать.
Дома Вера разобрала сумки, поставила чайник. Квартира встретила холодом. Батареи ещё не включили, хотя на улице уже октябрь. Села на кухне, обхватила кружку руками.
Телефон молчал. Дочь звонила раз в неделю, по воскресеньям. Сын вообще пропал куда-то, последний раз говорили месяца три назад. Оба взрослые, у обоих своя жизнь. А она одна в этой двухкомнатной квартире, как мышь в норе.
Вера допила чай. Встала, подошла к окну. Внизу кто-то выгуливал собаку. Фонарь мигал, надо было давно сменить лампочку.
Вспомнила того мужчину. Виктор. Добрый, вроде. Хотя кто их знает. Добрые они все сначала.
Через три дня встретились снова. В том же вагоне метро. Вера стояла у двери, он зашёл на следующей станции.
— О, здравствуйте! — обрадовался он. — Вера, да?
— Да. Здравствуйте.
— Как дела? Донесли тогда всё нормально?
— Да, спасибо.
Он встал рядом. Молчал. Потом спросил:
— Вы часто этим маршрутом ездите?
— Каждый день. С работы.
— Я тоже. Странно, что раньше не встречались.
— Ну, метро большое.
Поезд остановился. Они вышли вместе. Он снова предложил донести сумки. Она согласилась, уже не отказываясь.
Шли и разговаривали. Он рассказывал про работу — инженер на заводе. Разведён восемь лет. Дети выросли, живут отдельно. Квартиру продал, купил поменьше, денег осталось на жизнь.
— А вы? — спросил он.
— Я бухгалтер. В маленькой фирме. Тоже разведена, давно уже. Дети взрослые.
— Значит, мы в одной лодке, — улыбнулся Виктор.
Дошли до подъезда. Он снова отдал сумки, попрощался. Уходил медленно, оглядывался.
Встречались теперь часто. Почти каждый вечер в метро. Он провожал её до дома, разговаривали о всякой всячине. Погода, работа, новости. Ничего особенного, но Вере стало легче. Приятно, когда есть с кем слово перемолвить.
Однажды он спросил:
— Вера, а давайте в кафе зайдём? Чаю попьём.
Она замялась.
— Я не знаю...
— Ну что вы. Просто посидим, поговорим. Как друзья.
— Хорошо, — согласилась она.
Кафе было недалеко, обычное, недорогое. Сели у окна. Заказали чай и пирожные.
— Вера, мне с вами хорошо, — сказал Виктор. — Легко как-то.
Она улыбнулась.
— Мне тоже.
— Вы знаете, я долго был один. После развода вообще ни с кем не общался. Работа, дом, работа. И всё. А тут встретил вас, и... ну, в общем, будто ожил.
Вера смотрела в чашку.
— Виктор, я не знаю, что сказать.
— Не надо ничего говорить. Я просто хотел, чтобы вы знали.
Прошёл месяц. Они встречались каждый день. Он провожал её, иногда заходили в кафе. Вера привыкла к нему. Ждала встречи, думала о нём днём на работе.
А потом он исчез. Неделю его не было в метро. Вера ездила одна, смотрела по сторонам, надеялась увидеть. Но его не было.
На восьмой день позвонила дочь.
— Мам, как ты?
— Нормально.
— Голос какой-то грустный.
— Устала просто.
— Мам, может, ко мне приедешь? На выходные?
— Не знаю, Тань. Работы много.
Дочь вздохнула.
— Ну как знаешь. Только ты там не хандри одна, ладно?
Виктор появился через две недели. Вера зашла в вагон, и он уже стоял там. Бледный, осунувшийся.
— Виктор! — она даже к нему шагнула. — Где вы были?
— Вера, — он улыбнулся слабо. — Болел. В больнице лежал.
— Что случилось?
— Да так, обострение старое. Ничего страшного.
Они вышли вместе. Он шёл медленно, опирался на трость.
— Вам нужно отдохнуть, — сказала Вера. — Идите домой.
— Я вас провожу.
— Да бросьте! Сами еле на ногах стоите.
— Вера, мне надо с вами поговорить.
Она замолчала. Дошли до её дома. Остановились у подъезда.
— Слушаю вас.
Он помолчал. Потом сказал:
— Вера, я понимаю, что мы знакомы недавно. И что это прозвучит странно. Но... живи у меня.
Она застыла.
— Что?
— Переезжай ко мне. Квартира большая, две комнаты. Тебе будет отдельная.
— Виктор, вы о чём?
— Я серьёзно. — Он смотрел ей в глаза. — Мне плохо одному. Я понял это, когда лежал в больнице. Некому даже позвонить. Некому сказать, что мне страшно. А ты... ты мне родная. Как будто всю жизнь знаю.
Вера отступила на шаг.
— Виктор, я не могу. Это... это неправильно.
— Почему неправильно?
— Ну как почему? Мы чужие люди!
— Мы не чужие. Мы друзья. Разве нет?
Она молчала.
— Вера, подумай. Тебе тоже одиноко. Ты приходишь домой в пустую квартиру, сидишь одна весь вечер. Зачем нам обоим так мучиться?
— Виктор...
— Я не предлагаю ничего такого. Просто жить рядом. Вместе чай пить, разговаривать. Вот и всё.
Вера покачала головой.
— Мне надо подумать.
— Конечно. Подумай. Вот адрес, — он достал бумажку. — Приходи, когда решишь.
Дома Вера легла на диван, уставившись в потолок. Мысли путались. С одной стороны — безумие. Переехать к незнакомому мужчине. Что люди скажут? Дочь точно не поймёт.
С другой — а что плохого? Он правду говорит. Ей одиноко. Невыносимо одиноко. Каждый вечер эта тишина, эти стены, этот холод.
Телефон зазвонил. Дочь.
— Мам, ты как?
— Хорошо, Танюш.
— Слушай, я тут подумала. Может, ты себе собаку заведёшь? Или кошку. Хоть живое существо в квартире будет.
— Может быть.
— Мам, ты точно нормально?
— Да, родная. Всё хорошо.
Положила трубку. Собаку завести. Вот оно, решение всех проблем.
Три дня Вера думала. На четвёртый взяла адрес и поехала. Дом оказался в соседнем районе. Старая пятиэтажка, чистый подъезд. Поднялась на третий этаж, позвонила в дверь.
Виктор открыл быстро. Обрадовался.
— Вера! Заходи, пожалуйста.
Квартира оказалась действительно большой. Двухкомнатная, светлая. Мебель старая, но добротная. Книги на полках, цветы на окнах.
— Вот, смотри, — он показывал ей комнаты. — Это моя, а это будет твоя. Или наоборот, как хочешь. Кухня, ванная. Всё простое, но чистое.
Вера стояла посреди комнаты и не знала, что сказать.
— Виктор, я всё ещё не уверена.
— Понимаю. Давай так. Поживи недельку. Попробуй. Не понравится — вернёшься домой.
— И что мне дочери сказать?
— А зачем говорить? Скажи, к подруге уехала. Или вообще не говори.
— Виктор, это всё так странно.
— Странно, — согласился он. — Но разве жизнь не странная сама по себе?
Вера переехала через неделю. Взяла немного вещей, самое нужное. Дочери сказала, что подруга заболела, поедет помочь. Та удивилась, но не стала расспрашивать.
Первый вечер сидели на кухне, пили чай. Разговаривали о всякой ерунде. Виктор рассказывал про книги, она — про работу. Потом разошлись по комнатам.
Вера легла на чужую кровать в чужой комнате. За стеной слышались шаги Виктора. Он ходил, потом затих. Стало тихо. Но не так, как дома. Не пусто. Просто спокойно.
Утром проснулась от запаха кофе. Вышла на кухню. Виктор стоял у плиты.
— Доброе утро! Я яичницу сделал. Будешь?
— Спасибо.
Они позавтракали. Он ушёл на работу первым, она осталась убрать посуду. Смотрела на чужую кухню и думала: что я делаю?
Вечером он пришёл с продуктами.
— Я борщ сварю, — объявил он. — Ты любишь борщ?
— Люблю.
Они готовили вместе. Она резала овощи, он варил мясо. Потом ели, смотрели телевизор. Всё просто, обыденно. Как будто так и было всегда.
Прошла неделя. Потом вторая. Вера привыкла. Утром завтрак вместе, вечером ужин. Разговоры, молчание. Ничего особенного, но тепло. Уютно.
Дочь позвонила в субботу.
— Мам, ты когда домой?
— Скоро, Танюш. Подруге ещё помощь нужна.
— Какая у тебя заботливая подруга. Уже месяц болеет.
Вера промолчала.
— Мам, там всё в порядке? Ты не попала в какую-нибудь историю?
— Нет, что ты. Всё хорошо.
— Ну ладно. Только если что — звони сразу.
Однажды вечером они сидели на кухне. Виктор читал газету, Вера вязала. Тихо было. За окном шёл дождь.
— Вера, — он отложил газету. — Ты останешься?
Она подняла голову.
— Что?
— Ну, навсегда. Останешься жить здесь.
Вера положила вязание.
— Виктор, я не знаю.
— Что не знаешь?
— Это... это неправильно. Люди подумают...
— Какие люди? — он усмехнулся. — Соседи? Да им всё равно. Родственники? Так мы взрослые люди, нам есть что им ответить.
— Но мы же не...
— Не муж и жена? И что? Мы друзья. Нам хорошо вместе. Разве этого мало?
Вера молчала. Он взял её за руку.
— Вера, послушай. Я не прошу ничего большего. Просто будем жить рядом. Вместе. Чтобы не было так одиноко.
Она посмотрела на их руки. Его ладонь тёплая, шершавая. Крепкая.
— Хорошо, — сказала она тихо. — Останусь.
Прошло три месяца. Вера свозила остальные вещи из старой квартиры. Виктор помог. Дочери всё-таки пришлось сказать правду.
— Мам, ты переехала к мужику? — Таня была в шоке. — И ничего не сказала?
— Тань, мы просто друзья.
— Друзья не живут вместе!
— Мы живём. И нам хорошо.
— Мам, а вдруг он...
— Ничего он не вдруг. Виктор хороший человек. Ты познакомишься, сама увидишь.
Дочь вздохнула.
— Ну, мам, ты даёшь. В твоём возрасте такое затевать.
— А что не так с моим возрастом?
— Да ничего. Просто... странно всё это.
— Странно, — согласилась Вера. — Но мне впервые за много лет спокойно.
Зима пришла неожиданно. В один день выпал снег, укрыл город белым одеялом. Вера смотрела в окно на засыпанный двор.
— Красиво, — сказал Виктор, подходя сзади.
— Да.
— Вера, ты не жалеешь?
— О чём?
— Что переехала. Что так всё получилось.
Она повернулась к нему.
— Нет. Не жалею.
— И я не жалею, — он улыбнулся. — Хорошо, что я тогда помог тебе яблоки собрать.
Вера рассмеялась.
— Да уж. Кто бы мог подумать.
Они стояли у окна и смотрели на снег. Рядом. Не касаясь друг друга, но близко. Так близко, что чувствовалось тепло.
Вечером Вера легла в свою кровать. За стеной шумел телевизор — Виктор смотрел новости. Потом выключил, стало тихо.
Она лежала в темноте и думала: вот оно, счастье. Не то, что в фильмах показывают. Не любовь с первого взгляда, не страсть. А просто чтобы было с кем чай попить. Чтобы не страшно было вечером домой идти. Чтобы утром кто-то сказал: доброе утро.
Телефон завибрировал. Сообщение от дочери: "Мам, я за тебя рада. Правда. Главное, чтобы тебе было хорошо".
Вера улыбнулась в темноте. Написала: "Спасибо, родная. Мне хорошо".
За стеной кашлянул Виктор. Потом затих. Вера закрыла глаза.
Да, ей было хорошо. Не идеально, не как в сказке. Но хорошо. И этого хватало.
❤️❤️❤️
Благодарю, что дочитали❤️
Если история тронула — не проходите мимо, поддержите канал лайком, подпиской и комментариями❤️
Рекомендую прочесть: