#демоническаясреда
Мы не мыши и не птицы. Мы — страхи. Так на славянских землях называли существ, живущих на границе человеческого мира. Их ещё звали пужаками, пужайлами или страшидлами — от слова «пужать», то есть пугать.
Фольклор о страхах сохранился у белорусов, украинцев, поляков, чехов. В русской традиции их почти нет — у нас и без того хватает страшного: роль страхов выполняют лешие, черти, ведьмы, «дурное место» и даже души удавленников.
Страхи появлялись там, где человеку было не по себе: у мостов, на перекрёстках, в рощах, на кладбищах. Они могли кричать, плакать, идти следом, сбивать с пути. Обычно выходили в полдень или полночь.
Говорили, что страхи копируют человека. Идёт кто-то по дороге — и за ним спешит некий силуэт. Человек остановился — и тот замирает. Иногда страх принимал облик собаки, барана, свиньи или даже стога сена.
Типичная быличка рассказывала так:
«Один парень с вечеринки возвращался, а к нему на плечи кто-то белый сел — может, мертвец, может, пужайло. До рассвета еле дотерпел — и исчезло».
Главная задача страхов — вызвать ужас. Кто не боялся, тому они не показывались.
Сегодня мы привыкли к добродушным лешим, ведьмам и водяным — но в фольклоре они не спешили помогать. И если бы мультфильм «Ничуть не страшно» снимали по-настоящим народным сюжетам, закончился бы он иначе: двое детей с криком убегают домой, а за спиной раздаётся громкий, довольный смех пужайлов.
(По материалам: Е. Левкиевская «Белорусские мифы», М., 2025; «Низшая мифология славян», М., 2025)