Репин был мстительным. Ван Гог глотал яд после завершения картины. А один купец просто взял и стер чужую подпись со знаменитого полотна, потому что ему так захотелось.
Истории создания известных картин порой драматичнее детективных романов. И речь не о высоких материях искусства, а о самых обычных человеческих слабостях: обидах, ошибках, болезнях и конфликтах.
Возьмем «Монахиню» Репина. Все видели эту картину — строгая девушка в темном одеянии, четки в руках, взгляд прямо на зрителя. Классический портрет послушницы. Только вот никакая она не монахиня.
Изначально Репин писал свою свояченицу Софью Шевцову в светском кружевном платье, с веером. Обычный портрет обычной девушки из приличной семьи. Но что-то пошло не так. Художник поссорился с моделью во время работы — причины неизвестны, но Репин умел держать обиды.
И вот месть: он берет и переодевает Софью в монашеское облачение прямо на холсте. Представляете реакцию девушки, когда она увидела готовый результат? Вместо изящного светского портрета — суровая инокиня. Картина, которая должна была украшать гостиную, превратилась в напоминание о конфликте. Такой вот творческий способ испортить отношения навсегда.
Кстати, о конфликтах. «Утро в сосновом лесу» Шишкина знают все — это визитная карточка русской живописи. Медведи, туман, сосны. Только вот медведей рисовал совсем не Шишкин.
Он был гениальным пейзажистом, но с животными отношения не сложились категорически. Медвежата получались какими-то деревянными, неживыми. Пришлось звать на помощь коллегу — Константина Савицкого, который специализировался на анималистике.
Савицкий написал всех четырех медведей, причем сделал это блестяще. Поставил свою подпись рядом с шишкинской. Картина готова, все довольны. Но тут появляется заказчик — купец Третьяков.
И Третьяков устраивает скандал. Он заказывал картину Шишкину, а не дуэту художников. Решение было радикальным: взял скипидар и стер подпись Савицкого. Просто так, механически.
Получается, что один из самых узнаваемых русских шедевров — результат коллективного труда, но официально автор только один. Савицкий, конечно, обиделся, но что он мог сделать? Третьяков был главным коллекционером страны, ссориться с ним означало закрыть себе дорогу к славе.
А вот венгерский художник Чонтвари в своем «Старом рыбаке» оставил послание, которое обнаружили только спустя десятилетия. На первый взгляд обычная картина — старик сидит в лодке, держит сеть, задумчиво смотрит вдаль.
Но попробуйте разрезать изображение пополам вертикально. Отзеркальте правую половину — получается мудрое, спокойное лицо старца с добрым взглядом. Теперь то же самое с левой половиной — и перед вами злобная, хищная физиономия с жестким прищуром.
Чонтвари зашифровал в одной картине бога и дьявола. Даже фон меняется: справа небо ясное, слева — тревожное, с темными облаками. Двойственность человеческой природы, вечная борьба добра и зла — все это спрятано в портрете рыбака.
Художник явно рассчитывал, что кто-то когда-нибудь догадается провести этот эксперимент. Вопрос — сколько еще картин хранят подобные секреты, до которых просто никто не додумался?
Ван Гог вообще отдельная история. Его «Спальня в Арле» должна была успокаивать, навевать мысли об отдыхе. Сам художник писал брату, что хочет создать атмосферу покоя. Смотришь на картину — и видишь резкие, почти ядовитые желтые и оранжевые тона. Какой тут покой?
Разгадка в медицине. Ван Гог принимал наперстянку от эпилепсии — растение токсичное, влияет на восприятие цвета. То, что нам кажется агрессивным желтым, для него могло выглядеть мягким, теплым, уютным. Он искренне создавал успокаивающий интерьер, но видел его совершенно иначе.
Получается, мы смотрим на картину глазами здорового человека, а написана она глазами больного. И это не метафора — буквально другая оптика, другое восприятие реальности. Сколько еще произведений Ван Гога мы понимаем неправильно из-за этой химической разницы в восприятии?
Кстати, ту самую картину, которую считал вершиной творчества — «Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?» — Ван Гог написал на Таити. Огромное философское полотно о жизненном пути: справа рождение, в центре зрелость, слева старость и приближение смерти.
После завершения работы художник решил, что достиг предела. Дальше только вниз. Принял яд, чтобы уйти на пике. Не рассчитал дозу — выжил. Продолжил писать, хотя и считал, что все лучшее уже позади. Иногда ошибки в расчетах спасают жизни.
Делакруа в «Свободе на баррикадах» изобразил женщину с обнаженной грудью не для эротики. Три причины: показать готовность идти на врага без защиты, подчеркнуть, что это простолюдинка (аристократки носили корсеты), и намекнуть на божественную природу Свободы — в античности нагота была атрибутом богов.
Один образ, три смысловых слоя. Современники все поняли правильно. Сейчас чаще видят просто эффектную композицию, а политический и социальный подтекст ускользает.
А вот любопытный факт об Иванове и его «Явлении Христа народу». В толпе на заднем плане художник изобразил Гоголя — в красно-коричневом хитоне, смотрящего на Христа. Правда, сходство заметнее на эскизах, в финальной версии лицо подкорректировали.
Гоголь и Иванов дружили, писатель даже финансово поддерживал художника. И именно Гоголь придумал окончательное название картины. Так что его присутствие на полотне — знак благодарности.
Но есть в картине и ошибка. Внизу слева старик вылезает из воды в светлой набедренной повязке. Смотрите на отражение в воде — там повязка красная. Иванов забыл, что на эскизе цвет был другим, и не заметил несоответствия. Картину писали 20 лет, сложно помнить все детали.
Кстати, о деталях. Ван Гог в «Ночной террасе кафе» возможно зашифровал отсылку к «Тайной вечере» да Винчи. Посетителей кафе ровно 13. Официант в белом, с длинными волосами — как традиционно изображают Христа. За его спиной оконная рама образует крест.
Совпадение? Может быть. Но Ван Гог долго искал себя в религии, хотел стать пастором. Так что версия не такая уж фантастическая. Правда, доказательств нет — художник ничего не писал об этом замысле.
И наконец, «Обнаженная Джоконда». Оказывается, «Мона Лиза» вдохновила целую серию эротических вариаций. Первый эскиз появился между 1513 и 1516 годами — возможно, его сделал сам Леонардо по заказу Медичи. Или его ученик Салаи, который, кстати, мог быть моделью для «Иоанна Крестителя».
Дальше пошла мода — художники один за другим создавали версии обнаженной Джоконды. Известно около 20 таких работ. Получается, самый целомудренный и загадочный портрет в истории породил целую волну откровенных копий.
Искусство полно парадоксов. Монахиня, которая не монахиня. Шедевр с чужой стертой подписью. Рыбак с двумя лицами. Спальня в ядовитых тонах, которая должна успокаивать. Свобода с обнаженной грудью как политический манифест.
За каждой известной картиной — история конфликта, ошибки, болезни или тайного замысла. Искусство создают живые люди со своими недостатками, обидами и странностями. И именно это делает его интересным.