Зинаида вела свой рассказ, плакала и вытирала слезы. Ей казалось, что она вдруг снова очутилась там, в приемной, в тот самый день и час, и снова ждала разоблачения, умирая от страха. Она тогда и рада была бы подняться и уйти, да ноги словно приросли к полу.
У Козырева не было ни малейшего желания успокаивать эту женщину. Поэтому он молча налил ей воды ей в стакан, уже во второй раз, и поставил перед ней.
- Из кабинета главного редактора доносился разговор на повышенных тонах. Роберт громко сказал что-то вроде : " Они угрожают моей семье, следят за мной! Надо идти в милицию!"
Но наш Муратов просил его этого не делать. По, по какой причине, я не совсем поняла, он разговаривал с Робертом тихо. Я знала, что в это время Свешников собирал материалы для своей статьи о взяточниках в облздравотделе. Примерно за месяц до этого в суде слушалось это самое уголовное дело. Роберт им заинтересовался и ходил на судебные заседания. По делу проходило трое подсудимых, осудили только двоих. Я думаю, Роберт считал, что это несправедливо. Наверное, думал, что его статья в газете что-то изменила бы.
Потом Свешников открыл дверь и сказал нашему главному редактору :
- Решено, печатаем, и будь что будет!
- Да, но ты в пятницу летишь во Владивосток, не забудь! Там в субботу утром открывается выставка! Звонить будешь через день. Надеюсь, к твоему возвращению страсти уже улягутся!
Несмотря на все мои усилия, отношение Свешникова ко мне ничуть не изменилось. Он меня почти не замечал. Я уже было совсем опустила руки, но потом подбросила ему анонимное письмо, в почтовый ящик, чтобы в милицию не сообщал, а то хуже будет. Чтобы он понял: мы знаем, где он живет с семьей.
- Значит, вы решили осложнить ему жизнь, насколько это возможно. Зачем вам это было нужно? Ведь насильно мил не будешь!
- Вы не понимаете, это такое приятное чувство, когда можешь дергать за веревочки человека, который всех уверяет в своей независимости и в своей исключительности. Как говорила моя мама: силен медведь, да на его шкуре спят. Мне нужно было это, хотелось держать Свешникова в напряжении, подчинить его. Но это была только мечта. Подчинялся он лишь нашему главному редактору - Муратову.
Думаю, Свешников связал наши угрозы с его журналистским расследованием по делу о коррупции, но в милицию об угрозах он все же решил не заявлять.
Я в те дни сидела, как на иголках, хотя Максим сказал, что моего имени он не упоминал, когда говорил с Робертом. Мы решили больше Свешникову не звонить. Я и сама начала понимать, что то, что я делаю - бесполезно, что я сама уже дергаюсь, как тот Роберт. Каждый раз, когда ко мне кто-то обращался с каким-нибудь вопросом, я вздрагивала, втягивала голову в плечи и думала, что это конец, сейчас меня разоблачат.
Носовой платок у Зинаиды Вадимовна был мокрый, хоть выжимай. Козырев достал из шкафа пачку бумажных салфеток, положил ее на стол, рядом с Морозовой, а потом подвинул к ней ближе мусорную корзину для бумаг. Она кивком головы поблагодарила его.
- Еще раньше я кому-то из коллег рассказывала, что иногда мои родители сдают комнату, например, когда отменяют рейс самолета из-за плохой погоды. Гостиница в поселке маленькая, не все пассажиры могут вернуться домой, а потом снова приехать в аэропорт. Ночевать в зале аэровокзала холодно. Людям нужен комфорт. Видимо, Свешников слышал мои слова, или кто-то ему передал.
Это было, кажется, в среду. Роберт подошел ко мне, и у меня сердце замерло. Он обратился ко мне со словами : "Послушайте, Зоя!". Он даже мое имя запомнить не мог! Но я не стала его исправлять. Он спросил, правда ли то, что мои родители сдают комнату. Я кивнула. Он поинтересовался, могут ли они принять его на постой на несколько дней? Только говорить об этом никому не нужно, даже Муратову, для всех - он улетел во Владивосток. Это убедило меня, что Свешников точно поверил: за ним по - настоящему следят и угрозы воспринял серьезно. Я ответила, что могу ему помочь, что он может мне доверять, что я ничего никому не скажу.
Но мои родители сдают комнату за деньги. Он ответил, что с оплатой проблем не будет. Когда вечером я приехала домой, то рассказала своим, что мой коллега просит сдать ему комнату на несколько дней, начиная с пятницы. Они согласились.
В пятницу Роберт на работу не вышел. Я знала, что он утром поедет в пос.Аэропорт, заранее написала ему на бумажке адрес своих родителей.
Сама попросила на работе с понедельника три дня в счет очередного отпуска, по личным причинам, и мне их предоставили. В тот день я возвращалась домой, как на крыльях. Узнала, что Роберт уже у нас. Он сказал родителям, что у него очень важная работа, и ему нужно, чтобы его никто не отвлекал.
Внутренне я ликовала. У нас было с ним несколько дней впереди, в одном доме, вместе! Я хотела дать ему понять, что готова ради него на все. Думала, буду с ним милой, уступчивой, буду смотреть на него с немым обожанием, предупреждать каждое его желание. Что скажут родители, я тогда и не думала. Наивная дурочка!
Вечером, мама с отцом пошли спать, я набралась смелости и тихонько постучала в дверь комнаты Роберта. Он впустил меня. Стоял и молча смотрел мне в лицо. Я спросила, почему он решил спрятаться ото всех, и почему я должна молчать.
Он, вероятно, удивился моей смелости, или наглости, вздохнул и ответил, что ему угрожают, следят за ним. Что, если бы он на самом деле улетел, он бы себя никогда не простил, это было бы трусостью. Жене, по его словам, он подробностей не будет рассказывать, чтобы лишний раз не волновать. Она у него очень впечатлительная, видите ли. И вот теперь он сидит и думает, может, ему лучше прямо сейчас встать и поехать домой?
Якобы, он теперь понял, что нечего прятаться, надо идти в милицию. Пусть Муратов ругается, что он в командировку не улетел, но для него все равно дороже семьи ничего нет. Если ему предложат уволиться, они переедут в црс. Работу он всегда найдет. Я поняла, что мой план сближения с ним провалился.
Я-то точно знала, что на самом деле никакой слежки за ним нет. Но, если он сейчас возьмет и уедет - я упущу возможность стать ему ближе. Была в панике, лихорадочно искала повод, чтобы задержать его. Посмотрела в окно и увидела, что напротив нашего дома, через дорогу, у газетного киоска, стоит человек, а чуть дальше - находится машина такси, развернутая в нашу сторону, и я решила воспользоваться моментом. Я увидела, что тот мужчина откинул сигарету в сторону, сел в такси. Сказала Роберту, что машина там стоит подозрительно долго. Так что, возможно, за ним и тут наблюдают. Может, ему не стоит пока торопиться с возвратом домой.
Роберт начал нервничать. Мне забавно было его видеть таким обеспокоенным. Потом мы оба, выключив свет в комнате, стояли у окна и наблюдали за этой машиной. Из нее никто не выходил. Водитель постоял еще какое-то время и уехал.
Роберт сказал, что, значит, его отъезд пока откладывается.
Я была в тот вечер так счастлива, потому что мой любимый говорил со мной, и у меня появился шанс снова познакомиться с ним поближе, завоевать его доверие. И еще потому, что он сказал, что вынужден все же какое-то время провести у нас в доме, не высовываться. Значит, я смогу заботиться о нем, и ему, по-любому, придется обращать на меня внимание.
Я во всем ошиблась. Свешников занял комнату в доме родителей, но оттуда почти не выходил. Даже ел в своей комнате, а не с нами за столом. Дверь у него все время была закрыта. У меня не было возможности поговорить с ним снова нормально, так, перекидывались с ним парой слов: "здравствуйте", "спокойной ночи". Этого было до обидного мало. Он ко мне по имени ни разу не обратился. Мой отец назвал его "бирюк". Но я была счастлива, что он в одном со мною доме, что он никуда не уехал.
Конечно, я волновалась, что Роберт обо всем догадается, ведь никакой слежки на самом деле нет. Но потом сама стала что-то странное замечать. По нашей улице несколько раз в субботу и воскресенье проезжали машины такси, но, возможно, это была одна и та же машина. Раньше я такого движения машин на нашей улице не наблюдала. Можете себе представить, жители нашего поселка не заказывают такси, чтобы доехать из пункта А в пункт Б. Здесь все в шаговой доступности. Я видела машину такси в окно, видела и тогда, когда ходила в магазин. Номера, конечно, не помню. Для себя тогда решила, что, вероятно, у этого водителя где-то в нашем поселке родня живет, поэтому он тут и крутится.
У газетного киоска несколько раз, в разные часы, появлялся мужчина в куртке с капюшоном, который прикрывал верхнюю часть лица. У нас как раз начались дожди. Он просто там стоял, по навесом, и курил. Киоск в выходные дни у нас не работает. Зачем там крутиться? Я уже, было, подумала, что это кто-то из моих настойчивых поклонников. Поэтому из дома почти не выходила никуда, да и настроения не было. Вспоминала, у кого из моих воздыхателей такие кривые ноги, как у него. Никого вспомнить не смогла.
- Зинаида Вадимовна! Давайте уточним. Значит, в первый раз вы увидели этого мужчину в пятницу, возле ларька? Он стоял там, курил, смотрел в вашу сторону и у него были кривые ноги, так? Потом сел в машину такси и уехал, правильно?
- Да, все так. Папа попросил меня в субботу вечером позвать Нину Сидорову, которая в парикмахерской работала, чтобы она его постригла. Я сходила к ней, и она пришла вечером к нам домой.
Интересно, что и Свешников проявил внимание к этому визиту. Вышел наконец-то из своей комнаты и тоже попросил его постричь. Я даже видела, как он улыбался. Нина не отказалась помочь. Не бесплатно, конечно. Постригла. После этого я увидела, что Роберт стал еще привлекательнее и моложе выглядеть. Видно, что он сам себе понравился, скажем так, еще больше, чем раньше. Однако, он даже не спросил, понравилась ли его стрижка мне. Мне было так обидно, что это все не для меня. Я полночи проплакала.
В воскресенье вечером у нас возле ларька с газетами, на пятачке, снова стояла машина такси. Я видела ее из окна. Недолго стояла. Потом водитель развернулся и уехал. Я услышала, что Свешников вышел из комнаты, оделся и пошел на улицу. Он отсутствовал, наверное, полчаса. Потом вернулся, как ни странно, на такси. Они с водителем вышли и какое-то время стояли рядом с машиной, курили, жестикулировали. Мне тогда показалось, что они давно знакомы. Они говорили, как старые приятели. Смеялись. Они не ссорились, нет.
Потом они друг другу пожали руки.
- Не помните, как выглядел водитель?
- Обычный таксист, темная куртка, темные брюки, фуражка. Мне было интересно, что они затевают. Они попрощались и водитель уехал.
- Этот водитель был похож на того человека, который стоял возле ларьков?
- Я не уверена. Он стоял так, что его ног я не видела. Когда Свешников вернулся, он спросил, нет ли у моего отца пятничной газеты, он хочет почитать. Я нашла и отдала ему. Наверное, он прочитал там свою статью. Потом оделся и снова молча ушел куда-то. Вернулся злой... Сказал, что он завтра утром, в семь часов, собирается уезжать. Ему срочно нужно в город. Поблагодарил, рассчитался за то, что мы его приютили. Сказал, что за ним заедут утром на такси, а если не заедут, то он пойдет на автобусную остановку. И пошел спать.
Это был крах моей мечты. Я очень расстроилась, плохо спала. Но к Роберту в комнату больше не ходила. Таксист утром не приехал вовремя. Поэтому в начале восьмого Роберт Сергеевич собрался идти на остановку. Я уже была на ногах и предложила провести его дворами, так получится быстрее. Он согласился. Так и вышло, что я пошла его провожать. Пока не пришел автобус, мы просто стояли возле остановки и молчали. Потом я не выдержала. Заплакала, шагнула к нему и обняла его за шею. Я сама не ожидала, что сделаю так. То есть, я мечтала об этом очень долго, а тут решилась. Сама от себя такой смелости не ожидала.
Просто в какой-то момент мне показалось, что мы больше никогда не увидимся. И я обхватила его за шею, стала его целовать, а он, наверное, был очень удивлен. Но он не отстранился. Я чувствовала себя в таком глупом положении. Руки у него были заняты. Он не отталкивал меня. Он просто терпел мои поцелуи, но не отвечал на них. А я не могла остановиться. Целовала его и плакала, и от любви к нему, и от обиды, и от стыда, что так глупо себя повела. Потом подошел автобус.
Я сказала: "Прощайте!". И ушла. Не оглянулась ни разу, еще и хвалила себя за это. Я была уверена, что он сел в автобус и уехал в город.
- Это была последняя ваша встреча?
- Да. Подошел автобус, открылась дверь, и я ушла. Шла и думала, как я теперь ему в глаза смотреть буду, когда на работу вернусь. Напала на него с поцелуями... У меня еще был отпуск, три дня. Решила, что в четверг утром вернусь в город и напишу заявление об увольнении. Пришла домой. Папа рассказал, что заезжало такси за Робертом, и он сказал, что тот уже ушел на остановку, минут 15 назад. Таксист уехал. Больше мы со Свешниковым никогда не виделись.
Когда я в четверг приехала в город и пришла на работу, то узнала, что Роберт так и не появился и не позвонил ни разу. Никто не видел его с прошлого четверга. Я так и не понимала, куда он подевался. Немного успокоилась. Решила, что попрошу у Свешникова прощения, когда он вернется, может быть, и уходить с работы не придется. А его все не было. Я уже места себе не находила от волнения. Потом позвонила Муратову жена Свешникова, что он пропал, и все забеспокоились, начали спрашивать друг у друга, где он, что с ним. Кто-то заявил в милицию, я не знаю, кто. Может, его жена.
Я сидела тихо и молилась, лишь бы меня никто не трогал, и чтобы никто не узнал, что мы с моим другом, с Максимом, натворили. Мне и хотелось и не хотелось, чтобы Роберт вернулся. Конечно, я не желала ему смерти. Кого-то из коллег допрашивали в милиции, а меня никто не вызывал. Я и сама не хотела попасть на допрос. Роберт пропал, но я продолжала ждать. Мне никто не был нужен, кроме него. Во сне мне часто снилось, как я его целовала на остановке, но во сне мне не было стыдно за это.
- И вы остались на работе?
- Да, я осталась, и работала в редакции до самой пенсии. Но никаких серьезных отношений у меня больше не случилось. Мне тяжело было ходить в том образе, который, как я считала и считаю, не являлся моим. Поэтому я сделала другую прическу, у меня снова были русые волосы. Поклонники у меня потом были. Один раз дело дошло почти до свадьбы, мы даже заявление подали. Но потом я подумала: вот я выйду замуж, а вдруг Роберт вернется? Как я буду ему в глаза смотреть? Поэтому замуж так и не вышла, не получилось.
- Назовите фамилию вашего друга, с которым вы разыграли тот некрасивый спектакль с преследованием и шантажом?
- Его звали Максим Пятибратов. Но он уже давно умер. Мы с ним после тех событий скоро расстались. Я все время ощущала себя виноватой. Но мы ничего плохого не хотели.
- Этот ваш друг, Максим Пятибратов, был ли он способен убить человека?
-Нет, нет. Он был такой... романтик. Он был нежный, интеллигентный, такой застенчивый, как девушка. Очень берег свои руки. Он играл на фортепиано и на саксофоне в ансамбле, они выступали в ресторане "Приморский". Нет, он не мог никого убить. Жил с родителями в том доме, где находился книжный магазин, квартира 12. Я очень сожалею, что затеяла такое против Свешникова, мне стыдно. Но мы его не убивали. Я клянусь, что проводила его на автобус и ушла домой. Это все, что я знаю.
В утро мы с ним виделись в последний раз. Я не знаю, что с ним случилось. Я до сих пор не знаю об этом ничего, но сердцем я тогда почувствовала, что может произойти что - то очень нехорошее. В какой-то момент хотела сесть с ним в этот же автобус, проводить его в город. Но мне было стыдно смотреть Роберту в глаза. Поэтому я и помчалась домой. Шла и плакала всю дорогу. Мне кажется, я бы меньше расстроилась, если бы он тогда просто меня оттолкнул, или, напротив, ответил на мои поцелуи. А так, терпеливо ждать, пока я сама отойду ... это было очень обидно, невыносимо. Когда я его шла провожать, я все время повторяла про себя : "Я люблю тебя, Роберт, я люблю тебя!".
Когда я потом уходила с остановки, я уже его проклинала. Когда я узнала, что он пропал, то сначала подумала, что он сбежал от жены, куда подальше. Ждала, что он вернется, поэтому никого не подпускала к себе. Он убил меня своим равнодушием, убил всякую надежду на счастье. А Максим... Я думаю, то, что я обратилась к нему тогда за помощью, это его оскорбило. Он, видимо, понял, что я его подбила на нехорошее дело, и начал меня избегать. Не попался мне больше такой мужчина, как Роберт. Все проигрывали в сравнении с ним. Долго я выбирала, но так и осталась одна.
Зинаида чувствовала себя совсем разбитой. Ей показали фотографии найденных вещей, и она опознала в них кулон и часы Свешникова. На нее жалко было смотреть. Наверное, только сейчас до нее по-настоящему дошло, что затеянные ею игры могли привести к гибели человека, которого она, по ее словам, так пылко любила.
Продолжение следует…
Имена участников и некоторые обстоятельства событий изменены. Любое совпадение считать случайным.
Этот текст был впервые опубликован на моем канале "Лана Орловская. Солнце на парусах" на платформе "Яндекс Дзен" 12.12.2025 года. Копирование или иное использование текста, в том числе, его озвучка, без разрешения автора ЗАПРЕЩЕНО.
#рассказ#повесть#криминал#уголовное дело#мошенничество#преступление