В кабинете было тепло, но Зинаиде показалось, что температура там вдруг упала на несколько градусов. Она помассировала холодные пальцы.
Козырев встал, налил в ей кружку чаю.
- Вам сколько сахара? Лимон положить? - спросил он у Морозовой.
- Три ложки, да, и лимон. Спасибо!
Константин поставил перед Зинаидой и вазочку с сушками. Она обхватила кружку руками, старалась их согреть.
- Зинаида Вадимовна, напрягите память. Это очень важно. Вы видели мужчину возле ларьков, который, как вам сейчас кажется, мог следить за Свешниковым, так ? В темной куртке, с надетым на голову капюшоном, который закрывал верхнюю часть лица. В эти дни на улице было пасмурно, часто шел дождь. Многие люди в такую погоду ходят с зонтиком или надевают капюшон на голову. Можете сказать, как долго он там стоял? А мог это быть не один мужчина? Может быть, их было двое, например, и они стояли там по очереди? И всегда ли машина такси была где-то рядом? Постарайтесь вспомнить поточнее, пожалуйста. Или я требую от вас невозможного?
- Вы понимаете, я не могу сказать, сколько времени он там на самом деле стоял. Я же не все время крутилась возле окна. У нас там, возле ларька, молодежь иногда свидания назначала. Парень мог ждать свою подругу. Машина такси в выходные дни проезжала по улице несколько раз, то в одну сторону, то в другую. У нас там частный сектор. У соседей тогда своего транспорта не было. А вот, если кто-то приезжал к ним на машине, то, да, ее оставляли возле ларьков. Там большая заасфальтированная площадка. Но я не видела, чтобы именно на такси кто-то приезжал к соседям. Мне уже кажется, что я совсем запуталась...
Знаете, когда у меня возникла мысль, что за Робертом на самом деле следят, я сама испугалась. Мне и своих проблем хватало, зачем мне чужие? Мне кажется, что машина такси там стояла не всегда. Иногда мужчина был без машины. Я не могу сказать, сколько там мужчин было, столько лет уже прошло. Да, возможно, их было двое. Они не стояли по два часа, нет. Это я Роберту сказала, что машина долго стоит, чтобы он не уехал домой сразу. Может быть, такси стояло там на самом деле минут пять или десять. Но не постоянно, это я точно помню...
- Иными словами, вы сейчас даже не можете сказать точно, на самом ли деле за вашим домом кто-то наблюдал? Или вы просто выдавали желаемое за действительное, чтобы держать Свешникова в напряжении?
Зинаида спрятала лицо в ладони. Потом подумала и сказала:
- Как же мне стыдно теперь за свою глупость! Я могу сейчас точно утверждать, что после отъезда Свешникова я не раз смотрела в окно. Люди подходили, покупали в ларьке газеты и журналы. Но машины такси я там больше не видела, и того мужчину, что крутился там на выходных - тоже.
- Скажите, почему вы сами не пришли в милицию и не дали показания?
- Поймите, у нас маленький поселок, слухи разносятся быстро. Что, если бы мои родители и односельчане узнали бы, что я кого-то шантажировала? А если бы меня взяли под стражу? Конечно, я ничего и никому не могла рассказать. Только Муратов знал обо всем. Он догадался сам. Он видел, как я смотрела на Роберта. Как представлю сейчас, что они могли со Свешниковым строить версии, кто ему названивает... Возможно, и меня подозревали... Муратов позвал меня к себе в кабинет и потребовал, чтобы я ему все рассказала, иначе он сделает так, что меня никто в городе на работу не возьмет. Я сначала ответила ему, что не понимаю, о чем это он. А он сказал:
"Зинаида, брось! Ты давно смотришь на Роберта, как кошка на сметану! А после своего трехдневного отпуска сидишь сама не своя, ни на кого глаз не поднимаешь. Значит, что-то случилось. Давай, рассказывай!"
Я ему рассказала о том, что Свешников снимал у нас комнату, просил сохранить это в секрете, и о том, что я проводила его потом на остановку, и он сел в автобус, идущий в город. Еще обмолвилась, что мне кажется, что за нашим домом следили.
Муратов сильно удивился, как будто не верил Роберту, что за тем следят, а поверил только тогда, когда я ему рассказала. Велел мне молчать обо всем, а он, со своей стороны, сделает все, чтобы меня никто в милицию не вызывал по этому вопросу. Но, если все-таки меня кто-нибудь о чем-нибудь спросит, я должна говорить, что я, как и все в редакции, была уверена - журналист Свешников улетел во Владивосток. Еще Муратов сказал, чтобы я своих родителей предупредила, чтобы и они молчали. Я предупредила их тем же вечером. Добавила от себя, что меня могут уволить с работы, если возникнет какой-нибудь скандал. Могут пустить слух, что Свешников был моим любовником, и это мы виноваты, что он пропал, потому что мы его видели последними.
Я потом ходила в парикмахерскую, хотела поговорить с Ниной Сидоровой. Спросить, помнит ли она Роберта, попросить ее молчать о встрече с ним. Но Нина уехала по путевке отдыхать. Потом ее отправили еще куда-то учиться, и ее долго не было. К тому времени, когда она вернулась, о Свешникове уже говорили мало. Я подумала и решила этот разговор с ней не затевать.
- Почему?
- Мы не были с нею близкими подругами. Собственно, я приглашала ее домой раз в полтора-два месяца, чтобы она постригла папу и маме волосы подровняла. Папа у меня - ветеран войны и инвалид. Сама я к Нине в парикмахерскую ходила редко. Можно сказать, что с зимы у нас ней были натянутые отношения. Дело в том, что ее парень поссорился с ней и захотел поухаживать за мной. И, хотя я сказала ему, что он мне безразличен, он все равно ходил за мной какое-то время. Мне казалось, что Нина затаила обиду на меня, хотя я ни в чем не была виновата. Мы не скандалили, не думайте, но и приятельских отношений у нас больше не было. Поэтому разговор с ней о Свешникове мог просто подтолкнуть ее к тому, чтобы она пошла в милицию, сделала бы это мне назло. Знаете, говорят : не будите спящую собаку. Может, это не совсем подходит к данному случаю, но я решила эту тему с Ниной не поднимать. Считала, что поступаю правильно.
"Она "ни в чем не виновата", "поступила правильно"... Просто ангел во плоти. И сама в это верит", - подумал Козырев .
- Что еще потребовал от вас Муратов за то, чтобы вы не оказались в числе свидетелей или подозреваемой по уголовному делу тогда, сорок лет назад?
- Да ничего... У нас с ним был единственный разговор на эту тему, и все.
- Попытайтесь вспомнить. Мало верится, потому что у вас было в то время достаточно поклонников, сраженных ... вашей красотой. Один свидетель сказал о вас, что был буквально потрясен вашим преображением, как будто вы были обычной серой мышкой, а потом вдруг стали лисой - чернобуркой. Ну, не молчите. Вы же сами сказали, Муратов давно умер. Ему уже ничего не повредит. Если было что-то, самое время рассказать.
- Он попросил меня оказывать ему время от времени такие небольшие услуги. Доставлять ему маленькие радости. Я тогда растерялась и кивнула. Но на следующий день пришла на работу уже без парика, с коротко остриженными волосами, как у мальчишки. Перестала наряжаться, краситься и снова стала серой мышкой. Видимо, Муратов понял, что это - форма моего протеста, и больше никаких предложений от него мне не поступало. Вы можете мне не верить, но это правда.
- Больше ничего не хотите добавить к уже сказанному?
- Нет. Будь я тогда постарше и поумнее, я бы никогда не стала делать то, что сделала. Если честно, сейчас мне стало по-настоящему страшно. Если бы можно было, я попросила бы прощения у Свешникова и у его семьи. Но уже поздно. Вы, если хотите что-то узнать о Муратове, поговорите с его женой. Она живет себе поживает. Мне казалось, что наш главный редактор был у жены под каблуком, хотя пытался казаться очень независимым. А Надежда, это его жена, всегда была такая шумная, говорила громко, хохотала, как ненормальная. Мне казалось, когда она приходила к мужу на работу, тот выглядел растерянно, будто ожидал, что она вот-вот ляпнет что-то неподходящее. Поэтому он все время норовил ее поскорее выпроводить.
Козырев позвонил Надежде Афанасьевне Муратовой и договорился о встрече. Женщина уже была на пенсии, особых развлечений у нее не было, кроме просмотра телевизионных передач и компьютерной игры "Косынка". Иногда сын с невесткой приводили к ней своих детей. Однако, детишки не отличались образцовым поведением, поэтому их визиты к бабушке были редкими. Встрече с Козыревым Надежда Афанасьевна обрадовалась. Она очень уважала серьезных мужчин, которые были заняты важной работой.
Прежний главный редактор областной газеты, Муратов, уже лет пятнадцать, как скончался. Его место занял бывший журналист этой же газеты по фамилии Кожевников. Ему не было известно никаких подробностей о том, куда пропал Свешников. Они не были знакомы.
Козырев заметил, что в большой комнате висит огромный портрет мужчины, судя по всему, написанный маслом.
- Простите, это - ваш супруг ? - спросил он у Надежды Афанасьевны.
- Да, а что бы вы сказали о моем муже, глядя на этот портрет?
- Честно? Лицо умного человека, много повидавшего в жизни. Вероятно, он обладал большой физической силой?
Женщина расхохоталась так громко, что Козырев невольно вздрогнул.
"Ух, ты ж! Так, наверное, мог смеяться Шаляпин!" - с уважением подумал он.
- Это заблуждение! Мой супруг на самом деле был ростом 1 метр 65 сантиметров, очень невысокий, и такой... щупленький. Этот портрет - огромный ему ... комплимент. Картину эту писал его друг. Как говорится, я - художник, я так вижу! Но мой Петя обладал массой ценных качеств : он умел ладить со всеми, договариваться, гасить конфликты. У него была хорошая интуиция и хорошее чувство юмора. Вот во всем этом он и был по - настоящему силен. И, еще, он умел держать язык за зубами и всецело доверял только себе и мне. Может быть, потому так долго и продержался на одном месте.
Надежда Афанасьевна пригласила Козырева за стол и угостила чаем с оладушками и липовым медом. Говорила она много, почти не останавливаясь:
- Я люблю вспоминать прежние времена. Муж мне тогда рассказывал много интересного о своей работе и о своих коллегах. Я сама не сразу поняла, что там за история вышла с отъездом Свешникова. Вроде бы, он сам хотел уехать из города потому, что ему, якобы, в последнее время угрожали, и он боялся за себя и за семью. Но почему он тогда оставил жену и сына ? Готовилась к выпуску очередная его статья о серьезном судебном процессе. По словам мужа, Свешников считал, что это взаимосвязано.
В то время пресса играла большую роль в формировании общественного мнения. Было несколько случаев в разные годы, когда после размещенной в газете статьи прокуратура истребовала дела, в порядке надзора, и приговор суда потом отменяли. Такое было редко, но это было! Предполагалось, что статья, написанная Свешниковым, вызовет большой общественный резонанс. Ему самому это бы точно понравилось. Потом муж сказал, что Роберта он отправил в срочную командировку, во Владивосток, на тот случай, если разгорится скандал после опубликования статьи.
Она вздохнула:
- Но не все так однозначно. Роберт был очень интересным человеком и привлекательным мужчиной. Мне приятно вспоминать о нем. Не только женщины, но и некоторые мужчины за ним буквально по пятам ходили. Не подумайте, не в том смысле. Просто он был харизматичным человеком. Он привык ко всеобщему вниманию. Ему нравилось, что его обожают, гордятся знакомством с ним, выражают по отношению к нему положительные эмоции.
Но ему нужны были и конфликты, и приключения, и даже интриги, а не только чужое восхищение. Ему постоянно нужно было чем-то подпитывать свое эго. Он работал много и четко, как машина, нашел себе правильное место в жизни. В спокойной обстановке он буквально закисал, опускал руки. Мой муж научился направлять кипучую энергию Свешникова в позитивное русло, чтобы его реже "заносило".
Петр Михайлович дал понять Роберту, что в деле о коррупции в облздравотделе может быть не все чисто, поручил ему написать большую статью об этом. Свешников ходил на заседание суда. Петя сказал ему, что это очень ответственное задание, и что Роберт должен быть осторожен в оценках. Так что, Свешников получил и нескучное задание, и интригу, - все, как он любил.
Козыреву было не по себе:
" Как сказал товарищ Сталин : "Кадры решают все". Говорят, что было продолжение этой цитаты : "а не кобылы и машины". "Хорошим" начальником был Муратов! Знал, как нужно обращаться с подчиненными, как ими манипулировать, как в узде держать".
А хозяйка дома продолжала :
- Свешников не знал, что вопрос о создании этой статьи был согласован с горкомом партии, и никакого скандала не ожидалось в принципе.
- Можно ли сказать, выражаясь современным языком, что это была заказная статья?
- Да, так будет правильно. К нам ехала какая - то комиссия из Москвы, по партийной линии, надо было показать эффективность работы на местах, и прочее. Понимаете, не может все быть идеальным. Расчет был на то, что от неравнодушных жителей города будут поступать письма в редакцию, и какие - то из них обязательно опубликуют. Такой общественный резонанс был всем на руку. Петя подумал и решил, что лучше всех с этим делом справится именно Роберт. Он и справился.
Но сам Роберт не подозревал, что все было спланировано заранее. Вы не думайте, к угрозам в адрес Свешникова мой муж отношения не имеет. Просто, казалось, все так удачно срослось. Петр Михайлович прочитал статью Роберта и понял, что тот перегнул палку, в таком виде ее нельзя было печатать. Поэтому он решил воспользоваться моментом и отправить Свешникова в командировку, во Владивосток. Там в выходные должна была открыться какая-то выставка, кажется, что-то о народных промыслах на Дальнем Востоке. Безусловно, тема важная и интересная. Роберт не отказался.
Знаете, многим из нас нравилось, что он, возвращаясь из командировок, привозил какие-то подарочки, сувениры. Иногда занимался фарцовкой, как тогда говорили. Один раз привез целый чемодан джинсов, кстати, из Владивостока, разного размера. Продал их по цене ниже, чем их толкали у нас на барахолке, но, конечно, дороже, чем он их купил. Это было не раз. Он привозил косметику, духи, и то, что его просили привезти. Никогда не отказывал.
- А как относились к этому его коллеги? Может быть, кто-то завидовал ему?
- Наверное, кто-то завидовал. Но Муратов и других не обижал, у кого была голова на месте. Просто, у Свешникова были связи по всему Дальнему Востоку. А был у нас такой журналист, Печенкин, он летал в Москву, потому что у него там родственники жили и у них были налажены связи с полезными людьми. Так что, всем было хорошо. Ну, вот, Роберту забронировали билет заранее, на пятницу. И он должен был улететь. В этот же день напечатали в газете статью Свешникова о коррупции.
Мой муж внес в нее кое-какие коррективы, не поставив Роберта в известность. Не слишком значительные, которые не меняли общего смысла, просто некоторые фразы стали менее ... резкими и обличительными, более обтекаемыми. Но основную работу, конечно, проделал именно Свешников, он был автором. Пальму первенства у него никто не отнимал.
- Получается, ваш муж мог отослать Свешникова из города еще и по этой причине? Ну, чтобы статья уже гарантированно вышла в том виде, в котором было нужно? Чтобы ничего нельзя было исправить? Чтобы гордый и самолюбивый Роберт Сергеевич не учинил разборки по горячим следам?
Женщина помолчала, наморщила лоб:
- Петя был умным и предусмотрительным человеком. Если это было нужно для дела, то такое вполне могло случиться. Свешников был очень эмоциональным. Что бы он потом смог сделать? Ну, покричал бы у Петра Михайловича в кабинете, а потом все равно смирился бы. Или мог пойти на принцип и уволиться, но тогда бы был скандал. А этого необходимо было избежать. Муратов умел убеждать людей.
За несколько дней до выхода этой статьи Свешников пришел к мужу с жалобой, что за ним следят и угрожают ему, что нужно обратиться в милицию. Петр Михайлович ответил ему, что нужны доказательства. Но подтвердить свои слова Роберт не мог ничем, кроме того, что у него было одно анонимное письмо, с угрозами. Он показал это письмо моему мужу. Тогда Петр Михайлович открыл свой стол и достал несколько пачек писем, которые приходили в адрес редакции, в том числе, и анонимных, с жалобами на разных лиц.
- Вот, смотри, Роберт, вот эта пачка - это жалобы на Печенкина, вот эта - на Зуева, вот эта - на тебя, вот эта - на меня самого. А эта, самая большая, - на других жителей нашего города. Все тут, лежат у меня в столе. Давно пора их уничтожить, потому что это все, строго говоря, - анонимки. На некоторых указан адрес отправителя или его фамилия, но это - липа: или адрес на самом деле не существует, или не существует такого человека. И по всем этим письмам, кроме самых фантастических, представь себе, были сделаны проверки. Ты представляешь, сколько времени было потеряно зря?
Свешников удивился :
- И что, в каждом письме - угрозы?
- Во многих. Как-нибудь дам тебе почитать. Чаще всего угрожают убить всех, даже кошек и собак, похитить ребенка, сжечь квартиру или дом, придушить любовниц и любовников, испортить тормоза в машине, расклеить по городу компроментирующие фотографии и т.д. Ты знаешь, что одна только душевнобольная гр-ка Лаптева написала свыше двух тысяч анонимных писем, не только к нам в редакцию, но и в областную прокуратуру, в горком партии и выше, из-за того, что ей показалось, что кто-то отравил ее собаку. На самом деле, ее собака умерла, по свидетельству ее родных, десять лет назад, от старости. Но Лаптева у нас в области и в городе не одна такая.
- А те письма, которые были подписаны, и где информация подтвердилась, они где?
- Подшиты в отдельную папку или переданы туда, куда следует. Если хочешь, давай свою анонимку сюда, положим ее в общую кучу. Если нет - оставь себе на память.
Козырев слушал, и у него все внутри кипело от возмущения:
" То есть, это называется "были только слова," не было никаких материальных доказательств"?
Вслух он спокойно заметил:
- Со стороны это, наверное, выглядело так, будто у Роберта Сергеевича невроз, мания преследования плюсом к мании величия? Или, он, простите, просто набивает себе цену?
Муратова подумала и кивнула :
Знаете, была у Роберта такая черта, он любил, чтобы его просили, чтобы говорили ему, что без него никто не справится. Мой муж, вероятно, взвесив все происходящее, решил обставить все так, чтобы Свешников на него не сильно обиделся. Поэтому он и затеял весь этот сыр-бор с командировкой. И все пошло не так, как должно было.
Когда Роберт так и не объявился, муж забеспокоился и понял, что он, вероятно, ошибся. Что к словам Свешникова надо было отнестись серьезно. Тем более, что жена Роберта рассказала о том, что Роберт снял много денег со сберкнижки, около двух тысяч, на тот случай, если придется задержаться во Владивостоке на неопределенное время. Марта была уверена, что ее муж улетел во Владивосток, как и все мы сначала.
- Значит, Свешников, со своей стороны, был уверен, что за ним следят и могут навредить ему или его семье, а Петр Михайлович не верил, поэтому отговорил его обращаться в милицию, чтобы не поднимать шума. Но предложил уехать на некоторое время?
- Я уже говорила, что сама не поняла точно, что у них там с этой командировкой произошло. Петя тогда сказал мне, что статья готова, но Свешникову лучше уехать на какое - то время. Поэтому он сделал вид, что Роберту поверил не до конца. Зачем нужен скандал в присутствии высоких гостей в городе?
Представьте, что бы было, если бы прошел слух, что известного журналиста преследуют за проявление его гражданской позиции? Там бы горком милицию на уши поставил, чтобы найти злодеев в кратчайшие сроки. Никому бы не было покоя. Короче, мой муж принял соломоново решение, как избежать возможных проблем. Когда проверяющие бы уехали, тогда и можно было бы запустить процесс, найти тех, кто следил за Свешниковым, кто ему угрожал. Я, кстати, была солидарна с мужем, считала, что угрозы эти не были серьезными, что его просто решили попугать.
Когда Свешников исчез и не дал о себе знать несколько дней, и жена его позвонила, что написала заявление в милицию, мы с Петром заподозрили, что что-то случилось нехорошее, что Свешникова могли ограбить или даже убить. И кто теперь за все должен ответить? Конечно, он, Муратов Петр Михайлович, который знал о шантаже и угрозах в адрес Роберта, но необходимых мер не принял. Более того, сделал все, чтобы предотвратить распространение этой информации.
Поэтому мой муж решил, что безопаснее говорить правду, придерживаться версии о том, что у Свешникова было задание от редакции: лететь во Владивосток, освещать выставку, а не строить предположения. Сказал также, что ни о каких серьезных угрозах в свой адрес и о слежке Роберт ему не рассказывал. О том, что Свешников на самом деле никуда не улетел, никто в редакции не знал, пока об этом не сообщили сотрудники милиции.
Правда, была еще девушка, Зина, кажется, секретарша, которая сохла по Свешникову. Она спустя несколько дней во всем моему мужу призналась. Роберт остановился в доме ее родителей, и провел там три ночи. Решил не ехать никуда, а просто залечь на дно. Ждал, пока все не прояснится. Он, наверное, думал, что вот выйдет его статья - народ начнет письма писать в редакцию, возмущаться, дело получит большой резонанс, и самого Роберта уже больше никто запугивать не станет. Можно будет спокойно возвращаться домой. Но мой супруг максимально сгладил все "острые" фразы в статье, кое-что оттуда вырезал, и писем пришло не так уж много.
Петр Михайлович Зину обо всем расспросил и велел держать язык за зубами, чтобы на работе не было никаких лишних разговоров. Она и сама была не против сохранить в тайне то, что Роберт провел у них дома трое суток, но точно причины этой ее сговорчивости я не знаю. Думаю, она никому не хотела рассказывать, что проводила Свешникова на автобусную остановку, и его после этого уже никто не видел. Не исключено, что она на самом деле была тем человеком, кто видел Роберта последним. А там - может она и наводчицей была, не знаю точно. Муж вывел ее из-под удара, она сидела тихо, и на нее никто внимания не обращал. Если честно, мне эта Зина никогда не нравилась, потому что она была себе на уме.
Козырев изо всех сил старался сохранять спокойствие. Самого Муратова уже нет. Спасибо, что его жена хоть что-то помнит.
А гр-ка Муратова, этот говорливый "пончик", продолжала:
- Муж дал показания в милиции, что отправил Свешникова в командировку во Владивосток, передал им копию приказа, который был составлен задним числом, и еще там что-то, подтверждающее его слова. Сказал, что Свешников должен был улететь и выйти на связь через сутки. Но не вышел. В редакции подождали еще несколько дней, и только потом решили заявить о его пропаже. Сразу после того, когда заявление подала и жена Свешникова. Куда делся Роберт на самом деле - никто не знал. Все искренне удивились, что его не оказалось в самолете.
Тот следователь, что допрашивал Петра в милиции, кажется, не был заинтересован в том, чтобы ему давали подробные показания. Напротив, он прерывал мужа во время допроса и говорил : "Ну, понятно", "Все ясно", "Это не имеет отношения к делу!" и т.д. Я не знаю, почему этот человек так вел себя. Как будто следственные органы одновременно и хотели найти Свешникова, и не хотели делать этого. Возможно, действительно тормозили расследование, "как бы чего не вышло", пока в городе находились высокие гости. Но потом-то кто им мешал? Странно...
- Да, странностей в этом расследовании хватает. Может быть, если бы все изначально говорили правду, а не врали или не замалчивали какие-то обстоятельства, это дело могло бы быть раскрыто еще тогда.
- Я понимаю, Константин Игоревич, что это камушек и в наш огород. И это справедливо. Только у меня тогда был маленький ребенок, я не работала и мы жили на зарплату мужа. Нельзя было допустить, чтобы его уволили, тем более, за какой-нибудь проступок или по статье. Я не понимаю только одного, почему Свешников, и правда, не улетел в командировку? Уехал бы себе во Владивосток, а потом вернулся, живой и здоровый...
Продолжение следует…
Имена участников и некоторые обстоятельства событий изменены. Любое совпадение считать случайным.
Этот текст был впервые опубликован на моем канале "Лана Орловская. Солнце на парусах" на платформе "Яндекс Дзен" 16.12.2025 года. Копирование или иное использование текста, в том числе, его озвучка, без разрешения автора ЗАПРЕЩЕНО.
#рассказ#повесть#криминал#уголовное дело#мошенничество#преступление